Сабриэль
Шрифт:
После умывания в ручье Сабриэль чувствовала себя здоровее, чище и счастливее. Она хорошо выспалась, и утреннее омовение очистило ее от крови. Ссадины и синяки, смазанные лекарственной мазью, быстро заживали. В результате она чувствовала себя на восемьдесят процентов нормальной, на десять — готовой к активной жизни. К тому же ей предстоял завтрак в новой компании, а не только с насмешливым Моггетом. Он, конечно, был полезен как охранник. К тому же он заверил ее, что, попробовав на вкус знак Хартии на лбу молодого человека, понял, что он не заколдован и не запятнан Свободной
Она думала, что молодой человек еще спит, и слегка удивилась и забеспокоилась, когда увидела его стоящим у борта корабля. Непроизвольно рука легла на рукоятку меча.
Нервничая, она подошла к кораблю. Ее любопытство сдерживалось необходимостью быть осторожной с незнакомцем. Одетым он выглядел по-другому. Старше и как-то испуганней. У его ног лежали два меча, на несколько дюймов вынутые из ножен. Его талию уже обхватил широкий пояс для мечей.
— Проклятые шнурки, — проворчал он, когда она была уже в десяти шагах от него. У него был приятный голос, глубокий, но немного сиплый.
— Доброе утро, — сказала Сабриэль.
Он обернулся и, потеряв равновесие, упал на колено.
— Доброе утро, миледи, — хрипло ответил он, склонив голову и стараясь не встретиться с ней взглядом. Она увидела, что он нашел пару больших золотых серег, которые оттягивали мочки его ушей. Кроме серег она видела только макушку его головы с вьющимися волосами.
— Я не миледи, — сказала Сабриэль, подумав о том, что предложила бы в этой ситуации мисс Прионт, исходя из правил этикета. — Меня зовут Сабриэль.
— Сабриэль? Но вы же Аборсен! — медленно произнес человек.
Похоже, он не отличается живым умом, подумала Сабриэль, вряд ли за завтраком возникнет оживленная беседа.
— Аборсен — этой мой отец, — сказала она, строго глянув на Моггета, как бы предупреждая его о том, что он не должен вмешиваться. — Все немного сложнее, я объясню вам позже. А как вас зовут?
Он заколебался, потом пробурчал:
— Не могу вспомнить, миледи. Пожалуйста, называйте меня Тачстоун.
— Тачстоун? — переспросила Сабриэль. Имя показалось ей знакомым. — Но это же шутовское имя. Почему вас так назвали?
— Потому что это то, что я и есть, — равнодушно ответил он.
— Тачстоун, — продолжала Сабриэль. — Обычно так называют умных шутов, что вовсе не плохо. Полагаю, вы думаете, что вы глупец из-за того, что были в заточении на носу корабля и, конечно, в Смерти.
— В Смерти! — воскликнул Тачстоун. Он посмотрел на Сабриэль и встретился с ней взглядом. У него был на удивление ясный, умный взгляд.
— Ваш дух как-то сохранился сразу же за границей Смерти, — стала объяснять Сабриэль. — А ваше тело существовало в виде деревянной статуи. Все это было сделано Свободной магией и волшебством. Очень сильное воздействие! Мне интересно, почему это с вами случилось!
Тачстоун отвернулся, и Сабриэль заметила, что он смутился. Она поняла, что его объяснение будет полуправдой, в лучшем случае.
— Я не очень хорошо помню, — медленно сказал Тачстоун, — хотя понемногу память возвращается. Я был… охранником из Королевской Гвардии. На Королеву напали… внизу, у лестницы.
Сабриэль внимательно слушала, стараясь понять, сколько правды в его рассказе. У него явно было плохо с памятью, но, возможно, он действительно был королевским охранником. Может быть, его враги ждали, когда он лишится некой защиты и почему-то решили заточить его, а не убивать… Но, самое главное, почему он оказался в виде деревянной скульптуры в самом защищенном месте?
Сабриэль оставила все эти вопросы для дальнейшего расследования, потому что ее поразила мысль о том, что если он был охранником Королевы, умершей двести лет назад, то почему он не погиб вместе со всеми, кто был рядом с ним.
— Вы долго были в заточении, — сказала она мягко. — И вы… я хочу сказать… очень, очень долго…
— Двести лет, — прошептал Тачстоун, — ваш кот сказал мне.
— Ваша семья…
— У меня никого нет, — резко сказал он. Затем взял меч и протянул его Сабриэль. — Я буду служить вам, миледи, и сражаться против врагов Королевства.
Сабриэль посмотрела на Моггета, который с интересом наблюдал за происходящим.
— Моггет, что ты ему сказал? — строго спросила она кота.
— В основном, мы говорили о состоянии Королевства, — ответил кот. — О прошлом. О нашем теперешнем положении. О том, что вы, Аборсен, должны сделать, чтобы исправить ситуацию.
— Нам угрожает Мордикант? Теневые Руки? Кровавые вороны? Любое создание Смерти?
— Пусть он сам об этом подумает, — хитро сказал кот.
— Как видите, — сердито сказала Сабриэль, — мой котик не так прост. Я выросла за Стеной, в Анселстьерре, поэтому я не очень хорошо представляю себе, что здесь происходит. В моих познаниях о Старом Королевстве, о его географии, истории и даже о Свободной магии, существующей здесь, я нахожу огромные пробелы. Я уже встретилась со страшными врагами, возможно, управляемыми кем-то из Великой Смерти. И здесь я не для того, чтобы спасать Королевство, а только для того, чтобы найти своего отца, настоящего Аборсена. Поэтому я вовсе не желаю принимать вашу клятву, вашу службу или что-нибудь вроде этого, тем более что мы только что познакомились. Я буду рада, если вы будете сопровождать нас в нашем путешествии к цивилизации, но я совсем не знаю, что буду делать потом. И, пожалуйста, помните, что мое имя — Сабриэль. Не миледи. Не Аборсен. А теперь, я думаю, надо позавтракать.
И с этими словами она взяла свой рюкзак и вытащила оттуда овсяные хлопья и маленькую сковородку.
Тачстоун посмотрел на нее, поднялся, повесил на пояс меч и двинулся к ближайшим деревьям.
Моггет последовал за ним и наблюдал, как тот собирает сухие сучья для костра.
— Она действительно выросла в Анселстьерре, — сказал кот. — Она не понимает, что отказ от твоей клятвы на верность — это оскорбление. Она в самом деле многого не знает. Это одна из причин, почему ей необходима твоя помощь.