Сачок для ночной бабочки
Шрифт:
– Значит, вы на самом деле хозяйка этого дома?
– А вы на самом деле доктор археологии? – отреагировала Яна, поворачиваясь к нему спиной и проходя в комнату. – И что же такого научного вы готовы сообщить мне?
– А вы совсем не в курсе?
– Сегодня вечер вопросов? Тогда я еще спрошу: почему вас так зовут – Иван Соло?
– Я хорват, но много лет живу в Италии, преподаю в университете, заведую кафедрой и участвую в археологических раскопках мирового масштаба по всему свету.
– Понятно. – Яна расположилась
– А вы здесь не живете? – спросил Иван.
– Нет, я – русская, как вы уже подметили, и живу в России, – ответила Яна. – Поэтому котлован рядом с замком явился для меня полной неожиданностью.
Иван увидел мраморную статую Аполлона с отколотым мужским достоинством и улыбнулся.
– Вы на нем учились наносить точные удары, а потом испробовали на мне?
– А вы все никак не отойдете? – усмехнулась Яна. – Видимо, я должна извиниться перед вами и поблагодарить за чудесное спасение? Но делать этого я не буду, так как не понимаю, что здесь вообще происходит, на моей земле.
– Хорошо, я объясню. С полгода назад сын пары, присматривающей за домом, Пабло Кубер, вызвал на территорию бульдозер.
– Не знала даже, что у Барбары и Фабрицио есть сын, – произнесла Яна. – А зачем ему понадобился бульдозер?
– Насколько я понял, Пабло был охранником, рабочим по дому и садовником.
«Понятно, старики экономили, и все деньги, что я давала на содержание дома, шли в семью», – подумала Яна.
– Так вот, подробностей я не знаю, но Пабло вызвал бульдозер, чтобы выкопать огромный кипарис в саду, который засох и портил картину. И при работах бульдозерист наткнулся на очень интересные вещи в грунте.
– Сокровища? – оживилась Яна.
– Да, сокровища. Но не в меркантильном смысле, а в общемировом и историческом, – ответил Иван со снисходительной улыбочкой и подошел к одному из окон комнаты Яны. – Вон, видите ту гору?..
Яна ответила, не оборачивая головы:
– Вы думаете, что я совсем тупая и что если я здесь не живу, так ничего и не знаю? Мне известно, что это не гора, а вулкан Везувий.
– Совершенно верно, и в далеком прошлом, на заре Рождества Христова, его лава поглотила тысячи людей.
– Два города, Помпею и Геркуланум, – кивнула Яна. – Они расположены по другую сторону от вулкана, теперь фактически целиком раскопаны и привлекают толпы туристов. Я, кстати, не могла не воспользоваться возможностью, находясь столь близко от них, и побывала там на экскурсии.
– Не думал, что у некоторых блондинок бывает такая тяга к знаниям, – улыбнулся Иван.
Яна про себя отметила со змеиной улыбкой на устах: «А вот за это ты мне еще ответишь!» – а вслух произнесла:
– И могу я поинтересоваться у вас, о великий знаток женского ума, что вы нашли на моей земле?
– Древний город, основанный за сотню лет до Рождества Христова.
– Помпею? –
– Никак нет. Это обособленный город, названия его мы еще не знаем, но предполагаем, что он был богаче Помпеи, крупнее и более развитым.
– Почему так решили?
– По тем вещам, что уже найдены. По большой площади домов, огромному количеству статуй, фонтанов, посуды и по богатой мозаике, выложенной фактически в каждом доме по полу и по стенам.
– Еще один город? – наконец-таки дошло до Яны. – Так это же сенсация!
– Совершенно верно. Объект исторической ценности. Вот поэтому меня и моих рабочих вызвали сюда. Предстоит колоссальный труд и очень кропотливый.
Яна с ужасом посмотрела на мужчину. Красив – лицо загорелое, губы, от постоянной работы на свежем воздухе обветренные.
– Так, значит, вы здесь надолго обосновались?
– Боюсь, что навсегда. Каковы размеры нашего открытия, сейчас даже приблизительно нельзя сказать. Понадобятся десятки лет… не знаю, сколько, но это очень важно для потомков… – Глаза Ивана загорелись, как у настоящего фанатика своего дела.
– Ага! Главное, что вы, археологи, на несколько поколений без работы не останетесь.
– А потом здесь, так же, как в Помпеях, организуют экскурсионную зону со своей картой и пойдут экскурсии за экскурсией. Здорово? – Иван на самом деле радовался, как ребенок, своей причастности к чему-то великому.
Яна, однако, не разделяла его энтузиазма.
– Легко вам говорить! Здесь, между прочим, мой дом. Я ехала сюда за тишиной и покоем, а попала в строительный ад. Может быть, я планировала здесь жить на пенсии в уюте и хорошем климате.
– Ничем не могу помочь, – пожал плечами Иван.
– Я хозяйка этого дома, и… я прекращу раскопки.
– Объект зарегистрирован государством как историческая ценность, и боюсь, что вы не сможете запретить раскапывать «Город печали», как его первоначально неофициально назвали. На то есть распоряжение итальянских властей. – Иван помахал у нее перед лицом какой-то бумажкой с печатями.
Яне было все равно, что в ней говорится, она не понимала сухой, юридический тон. И вообще в данный момент ей было все равно, что за бумажкой размахивает собеседник – приговором о ее помиловании или местным журналом «Мурзилка».
– Значит, я не могу вас с вашими рабочими и машинами прогнать? – уныло спросила Яна.
Иван неожиданно рассмеялся, явив миру самую обаятельную улыбку.
– Я не совсем понимаю: вы хотите выгнать именно меня или всех нас?
– Понятливость – не самая главная ваша черта, так ведь? – уточнила Яна, раздраженно раскачивая ногой, покрытой ровным загаром после полугодового посещения солярия. Словно на ней были надеты тонкие колготки с легким эффектом загара. – Почему я вообще должна думать о вас лично? Не велика ли честь?