Сад Эдема
Шрифт:
— Я выезжаю немедленно! Прием и баста!
— Ну, не так скоро, — засмеялась Мэри. — Тебе предстоит кое-что закупить. Карандаш и бумага при тебе? Ну, так слушай…
Лики не сомневался в успехе экспедиции I960 г., но что удача пришла так скоро — настоящее чудо. Стоило ему выехать на неделю в Найроби, и вот Мэри уже порадовала его. На этот раз дело не только в «счастье Лики». Раскопки 1960 г. велись с небывалым размахом. Открытие зинджантропа произвело столь сильное впечатление, что исследования олдовэйской экспедиции предложило финансировать Национальное географическое общество США. Его крупный денежный вклад позволил Лики запланировать на 1960 г. при 13 неделях полевого сезона в несколько раз большие по объему работы. Он подсчитал, что увеличенный штат сотрудников позволит потрудиться на раскопах не менее 92 тысяч человеко-часов и вскрыть 1200 квадратных метров стойбища. Следовательно, раскопки одного полевого сезона сразу же превзойдут вдвое масштабы земляных работ, проделанных за предшествующие 28 лет. Должно же это сказаться на результатах исследований!
Раскопки, которые с особым воодушевлением велись на участке, где в прошлом году Мэри нашла череп и плечевую кость зинджантропа, порадовали сразу же. Помимо отщепов, грубых галечных инструментов, а также своего рода отбойников, с помощью которых дробились кости животных, удалось обнаружить новые останки скелета зинджа — большую и малую берцовые кости, а также ключицу. Новые части скелета позволили вычислить рост зинджантропа: судя по всему, он составлял 152,5 сантиметра. Часть фрагментов костей принадлежала женской особи зинджантропа. «Я же говорил вам о напарнице, а вы смеялись надо мной!» — торжествовал Лики.
Останки животных подтвердили наблюдения предшествующего года: зиндж охотился только на молодых особей. Все трубчатые кости раскалывались, и из них извлекался мозг. В более поздних слоях шелльского и ашельского человека эта черта «хозяйствования» выражалась не столь отчетливо, поэтому Лики сделал вывод, что владельцы ручных топоров не испытывали такого недостатка в пище, как их предок зинджантроп. До отъезда в Найроби «оракул» Лики оказался не прав лишь в одном: на стойбище так и не удалось найти нижнюю челюсть. Досадное обстоятельство, ведь именно она решила бы вопрос, владел ли «щелкунчик» речью. Оставалось утешаться тем, что прямая посадка его тела после открытия костей нижних конечностей не вызывала сомнений. Значит, руки «дорогого мальчика» освободились для разнообразных трудовых операций.
Счастливые находки, однако, не ограничивались стоянкой, где располагалось стойбище зинджантропа. История нового, еще более удивительного открытия, последствия которого трудно предугадать, началась со случайности. Джонатан, двадцатилетний сын Луиса, специализировавшийся в изучении змей, бродил по дну каньона невдалеке от раскопа. Осматривая обнажения, по уровню залегания расположенные ниже слоя с останками зинджантропа, в эрозионном углублении — пещерке, протянувшейся в стенке ущелья метров на 12, — он обнаружил челюсть неведомого ему животного. В лагере эта находка вызвала немало удивления. Лики определил, что челюсть принадлежала саблезубому тигру. Среди десятков тысяч костей, собранных в Олдовэе, никогда не встречались его останки. Более того, на всей территории Восточной Африки их тоже никогда не находили. Неудивительно поэтому, что в первый же удобный момент Мэри и Луис отправились осмотреть слой, из которого Джонатан извлек челюсть. Местонахождение, названное Н. Н., находилось всего в 227 метрах от стоянки зинджа, но было древнее на несколько сотен тысячелетий и уже поэтому вызывало особый интерес.
Лики предполагал найти здесь все, что угодно, но не то, что сразу же заметили зоркие глаза Мэри. «Примат!» — воскликнула она и подняла небольшую косточку. Луис осмотрел находку и согласился: действительно, эта кость могла принадлежать скелету человека или обезьяны. Лики тут же отдал распоряжение копать контрольную траншею. Предварительные раскопки дали новые костные останки, которые, судя по всему, принадлежали гоминиду, а не антропоиду; из траншеи извлекли несколько миниатюрных обломков черепа, позвонок и фаланги пальцев. Рекорд древности продержался за зинджантропом всего один год. Он побит новым загадочным существом, воссоздать облик которого не представлялось возможным и при самом богатом воображении, настолько фрагментарными были найденные останки. Кто же он? Непосредственный предок зинджантропа или иная гоминидная ветвь, представитель которой отличался более развитым интеллектом? Ответ предстояло искать в земле. Можно понять поэтому нетерпение Лики, мчавшегося в Олдовэй: ему хотелось поскорее осмотреть стопу, об открытии которой на местонахождении Н.Н. ему сообщила Мэри.
В лагере, куда он благополучно прибыл в тот же день, только и велись разговоры, что о находке предшественника зинджантропа, который получил почетное имя презинджантропа. Луис принялся реконструировать тонкие кости левой стопы, подбирая ее смыкающиеся друг с другом части. От ноги сохранились пять фаланг пальцев, пять костей ступни, несколько разрушенная от эрозии пяточная кость и лодыжка. Строение нижней конечности отличалось примитивностью, но все же не оставалось сомнений, что нога не антропоидная, а человеческая. Не могло, в частности, быть и речи, что она сходна с ногой гориллы. В то же время определенное различие в соединении пальцев и в форме костей ступни отличало ее от ступни современного человека.
В ближайшие за этим событием дни последовали новые находки, одна интереснее другой: ключица, фаланги пальцев руки, позвонок, кисть, зубы, голень, лобная и височные кости черепа… По позвонку стало возможным определить объем грудной клетки презинджантропа. Она оказалась обширной. Наибольшее волнение вызвало открытие костей ног и рук, определенно человеческих по особенностям своего строения. Никогда еще в горизонтах такой древности не находили останки конечностей Homo.
Затем снова повезло Джонатану, «шефу» счастливо открытого местонахождения. Он все дни не переставал твердить, что рано или поздно обязательно найдет челюсть презинджантропа. Заклинания помогли. Однажды утром к палаткам прибежал помощник Джонатана и крикнул на весь лагерь: «Джонни нашел ее! Идите скорее!» Когда участники раскопок сбежались к пункту Н. Н., Джонатан завершал расчистку части челюсти с тринадцатью хорошо сохранившимися зубами. Счастливчик ворчал недовольно: его огорчило, что челюсть разломана и к тому же сохранилась не полностью. Но это была находка! Во-первых, она помогла, наконец, установить возраст презинджантропа: судя по тому, что первые коренные оказались сильно изношенными, вторые только слегка, а третьи вообще еще не прорезались сквозь челюстную надкостницу, возраст этого существа приближался к 11–12 годам. Во-вторых, зубы ребенка, не превосходившие по размерам зубы зинджантропа, значительно отличались от них, больше напоминая человеческие (по форме и строению, но не размерами: на участке челюсти, где размещались пять зубов презинджантропа, у человека могло бы поместиться шесть). В-третьих, именно челюсть и зубы позволили Лики прийти к сенсационному выводу о том, что презинджантроп представляет, по-видимому, иной, чем зинджантроп, тип древнейшего человека.
Открытие еще некоторых частей черепа презинджантропа, в том числе обломков теменной части черепной коробки, подтвердило это неожиданное заключение. Его умственный статус представлялся несколько большим, чем уровень, достигнутый зинджантропом. В свете новых находок последний не выглядел столь резко отличным от австралопитековых Южной Африки, как казалось год назад. Лики склонен был теперь принять гипотезу о параллельном развитии в Олдовэе двух разновидностей гоминид — зинджантропа и презинджантропа. Однако обломки черепа презинджантропа тоже имели отчетливые следы преднамеренного убийства: на левой части теменной кости остался след удара чудовищной силы. От него по поверхности теменной кости радиально расходились глубокие трещины. Кто убил его? Если при открытии черепов гоминид на стойбищах древнекаменного века каждый раз предполагать, что таинственный убийца — настоящий человек, а жертва, соответственно, примитивная боковая ветвь, не имевшая отношения к родословной Homo, то проблему происхождения людей никогда не удастся решить. «Недостающее звено» станет вечно ускользающим. Не справедливее ли предположить, что древнейшие представители рода человеческого нападали на себе подобных или родственных представителей семейства гоминид, может быть, лишь несколько отставших в развитии, убивали их и поедали, как любую другую добычу охоты? Вероятнее всего, так оно и было.
Позже Лики, тщательно изучив костные останки и посоветовавшись со специалистами-антропологами, выступил с новой интерпретацией места презинджантропа в родословной человека. Он ошеломил палеоантропологов, объявив самого раннего из гоминид Олдовэя прямым предком Homo. Лики и его коллеги Джон Нейпир и Филипп Тобиас обратили внимание на особенности строения руки презинджантропа. Пальцы, несмотря на их массивность и изогнутость, имели характерную уплощенность на конечных фалангах, отличающихся к тому же большей, чем у обезьян, шириной. Большой палец противопоставлялся остальным пальцам руки и, очевидно, как у человека, мог сопоставляться с их подушечками. Отсюда следовало, что рука презинджантропа обладала достаточно совершенной хватательной способностью и могла не только использовать, но и изготовлять каменные орудия. Стопа и другие кости нижних конечностей, несомненно, свидетельствовали о полном освоении прямохождения. По очертанию челюсти, менее широким и не таким высоким зубам, отличающимся от австралопитековых, в том числе от зинджантроповых, презинджантроп тоже больше сближался с человеком. Размер, форма и манера износа его зубов свидетельствовали о предпочтении употреблять не растительную, а мясную пищу. Обращала на себя внимание U-образвая кривизна внутренней окраины нижней челюсти, что свидетельствовало о свободном передвижении языка во рту, а следовательно, и о возможности овладения зачатками речи. Если к этому добавить значительный объем мозга (680 кубических сантиметров), так и не достигнутый ни одним из найденных представителей австралопитековых, то вывод Лики о том, что презинджантроп истинное «недостающее звено», не покажется неоправданным.
Но что свидетельствовало о человеческом статусе презинджантропа, помимо чисто антропологических показателей, обнаруживающих более высокую эволюционную ступень по сравнению с уровнем, достигнутым зинджантропом? При большем, чем у зинджа, объеме мозга следовало прежде всего предполагать умение изготовлять орудия. Действительно, на жилой площадке презинджантропа удалось найти небольшие грубо оббитые гальки и сколы со следами целенаправленной ретуши. Часть из них лежала кучками, представляющими собой своеобразные склады готовых изделий или сырья. Презинджантроп предпочитал использовать для изготовления орудий кварц, за которым ему приходилось совершать походы не ближе, чем за три километра. Судя по небольшим орудиям, презинджантроп не отличался крупными размерами. На одном из обломков кости Лики даже усмотрел «следы износа» и предположил, что это инструмент для обработки кожи. Пожалуй, этот вывод — следствие увлечения археолога, однако умение презинджантропа изготовлять и использовать инструменты из камня не вызывало сомнений. Поэтому оправданным стало новое имя, которое получил презинджантроп, — Homo habilis («человек умелый»). Всего несколько месяцев назад Лики разжаловал из обезьянолюдей парантропа и австралопитека, назвав их «около-людьми». Теперь развенчан «дорогой мальчик». Почетное назначение стать предком людей он уступил «человеку умелому».