Сад Рамы
Шрифт:
— И что ты ответил?
— Я отругал ее. Она холодно поглядела на меня и ничего не сказала. А потом через несколько минут, не произнеся ни слова, вылетела из дома. Мы с детьми пообедали без нее… Кэти вернулась домой лишь за полчаса до тебя. От нее пахло табаком и пивом. Когда я попытался поговорить с ней, она огрызнулась — «не приставай ко мне», — отправилась к себе в комнату и захлопнула дверь.
«Этого-то я и боялась, — подумала Николь, молча лежа рядом с Ричардом.
— Все предвещало это с самого детства. Кэти такая блестящая, но и эгоистичная
— Я решил было сказать Кэти, что завтра она не пойдет на танцы, но потом понял, что она уже взрослая — по всем стандартам. В конце концов, на ее регистрационной карточке проставлено двадцать четыре. Мы не можем обращаться с ней, как с ребенком.
«Но эмоционально ей скорее всего лет четырнадцать, — подумала Николь, когда Ричард начал перечислять все неприятности, которые случились с Кэти, с тех пор как на Раме появились другие люди. — Ей бы только приключения да веселье».
Николь вспомнила, как провела с Кэти целый день в госпитале. Это было за неделю до того, как причалила «Нинья». Сложные медицинские инструменты просто заворожили Кэти, она расспрашивала о том, как все устроено. Однако, когда Николь предложила ей поработать в госпитале до тех пор, пока откроется университет, молодая женщина расхохоталась.
— Ты смеешься? — спросила ее дочь. — Не могу представить ничего более скучного. В особенности, когда вокруг столько людей, столько встреч.
«Нет, нам с Ричардом здесь ничего не поделать, — вздохнув, сказала себе Николь. — Мы с ним можем волноваться за Кэти и предлагать ей свою любовь, но она уже решила, что наши знания и опыт ей ни к чему».
В спальне воцарилось молчание. Николь потянулась и поцеловала Ричарда.
— Завтра я переговорю с Кэти об этом платье, — сказала она, — но едва ли беседа принесет пользу.
Патрик сидел в складном кресле возле стены школьного гимнастического зала. Он отпил содовой и поглядел на часы. Неторопливая музыка как раз смолкла и пары остановились. Кэти и Олаф Ларсен, высокий швед, чей отец входил в штаб капитана Макмиллана, обменявшись коротким поцелуем, под руку направились к месту, где сидел Патрик.
— Мы с Олафом хотим выкурить по сигаретке и глотнуть виски, — сказала Кэти, когда пара поравнялась с Патриком. — Ты не хочешь пойти с нами?
— Уже поздно, Кэти, — ответил Патрик. — Мы обещали быть дома в половине первого.
Швед ободряюще потрепал Патрика по плечу.
— Не нуди, парень. Расслабься. Нам с твоей сестрой весело.
Олаф был уже пьян. Его тонкое лицо побагровело и дергалось. Он указал через комнату.
— Видишь там девушку с рыжими волосами, в белом платье и с большой грудью? Ее зовут Бет, она горячая. Весь вечер ждет, чтобы ты пригласил ее сплясать. Хочешь представлю?
Патрик покачал головой.
— Вот что, Кэти, — сказал он. — Мне пора идти, я и так здесь насиделся…
— Ну еще полчасика, малыш, — перебила его Кэти. — Мы прогуляемся, а затем пару раз станцуем. И потом уходим. О'кей?
Поцеловав Патрика в щеку,
— Ты не танцуешь? — спросил его юноша, по периметру обходивший площадку.
— Нет, — ответил Патрик, — я даже не пытался.
Молодой человек бросил на Патрика странный взгляд, потом остановился и улыбнулся.
— Конечно, — сказал он. — Значит, ты один из Уэйкфилдов… Привет. Меня зовут Брайан Уолш. Я из Висконсина, из самой середины Соединенных Штатов. Мои родители должны тут организовать университет.
Патрик едва обменялся парой слов с кем-либо, кроме Кэти, с тех пор как появился на танцплощадке несколько часов назад. Он с радостью пожал руку Брайану Уолшу, и несколько минут они оживленно переговаривались. Брайан наполовину закончил курс компьютерной техники, когда его семью приняли в колонию Лоуэлл. Ему оказалось двадцать, в семье других детей не было. Все, что испытал Патрик, его очень заинтересовало.
— А скажи мне, — спросил он, когда молодые люди попривыкли друг к другу, — неужели этот так называемый Узел действительно существует? Или он придуман МКА?
— Нет, — ответил Патрик, забыв о том, что обсуждать подобные вещи ему не разрешалось. — Узел существует. Отец утверждает, что это внеземная станция обработки информации.
Брайан легко рассмеялся.
— Значит, возле Сириуса болтается гигантский треугольник, построенный какими-то сверхсуществами, только для того, чтобы с его помощью изучать путешествующие в космосе разумные существа? Фью! Более фантастической истории мне не приходилось слышать. Если честно: трудно поверить всему, что говорила твоя мать на том открытом собрании. Впрочем, признаюсь, само существование этой космической станции и уровень сложности роботов делают ее историю более правдоподобной.
— Моя мать рассказывала лишь то, что было на самом деле, — проговорил Патрик. — Ну а самое невероятное ей пришлось опустить. Например, ей пришлось встречаться с плащеносным угрем, разговаривавшим пузырями. А еще… — Патрик умолк, вспомнив предупреждения Николь.
Брайан казался заинтригованным.
— Плащеносным угрем? — спросил он. — А как ей удалось понимать его?
Патрик поглядел на часы.
— Прости меня, Брайан, — оборвал он разговор, — но я здесь с сестрой, и мне нужно ее найти…
— Это та самая, в коротеньком-коротеньком красном платье?
Патрик кивнул. Брайан положил руку на плечо своего нового друга.
— Позволь мне дать тебе один совет, — сказал он. — Переговори со своей сестрой. Она ведет себя, как доступная девица.
— Такая она у нас, — ответил, защищая сестру, Патрик. — Она же кроме семьи никого не видала.
— Извини, — Брайан пожал плечами, — конечно, это не мое дело… Слушай, забегай ко мне. С тобой интересно поговорить.
Патрик простился с Брайаном и направился к двери. Где же Кэти? Почему она не вернулась в зал?