Сад смерти
Шрифт:
Они переглянулись.
— Нескольким господам? — переспросил Ировар. — Скажи, это имеет какое-то отношение к Шаме?
— Я так думаю. Мне, во всяком случае, был отдан приказ держаться в стороне.
— О, боги! — простонал Сармик. — Это конец! Мы не сможем заставить Мара, если Шама даст ему другой приказ.
— Боюсь, что Шира обречена, — тяжело вздохнул Ировар. — У Шамы есть преимущество, потому что в прошлый раз она заключила с ним соглашение.
Вассар попробовал еще раз.
— Map, Шире нужна помощь. Попытайся!
— Нет. Не могу и не хочу.
— Не стоит, Вассар, — пробормотал Ировар поспешно. — Ведь Map полностью подчиняется Шаме. Шире придется действовать в
Даниэль почти рыдал от бессилия.
— Мы не можем предать ее, не можем! Ведь она боролась так долго! Неужели вы не понимаете, какой одинокой и горькой была ее борьба? И предать ее сейчас, когда она так близка к цели! Map, скотина, сделай же что-нибудь!
Но Map упрямо стоял, повернувшись спиной к стене. Его глаза горели, сухие от усталости. Не в состоянии ничего поделать, они смотрели, как он вытащил нож, чтобы держать их на расстоянии.
Разумеется, Шама тут же отразил ее выпад. Лишь в последнюю секунду Шире удалось ускользнуть из его рук. Она поискала глазами факел, но не нашла. Его загораживал Шама! Нет, все не так просто. О, что же ей теперь делать?
Шама тихо засмеялся.
— Ты забываешь о том, кто твой факельщик. Мой самый верный слуга. Он получил приказ держаться в стороне. Так что, только ты и я, Шира!
— Ты действуешь бесчестными методами! — крикнула она возмущенно. — Ведь было же условлено, что я должна идти за светом. Ты сам это сказал.
— Я говорю, что захочу.
Она проворно ускользнула от него. Оказалось, что ей была дана странная способность чувствовать, когда его руки приближаются к ней, это была как будто звуковая волна. Шира была глубоко потрясена, узнав, что Map отвернулся от нее. Лишь сейчас она поняла, как много значила его помощь. Сейчас ее предприятие стало абсолютно безнадежным. Она могла предположить, что проход в следующий зал еще меньше, чем предыдущий, так как они все время постепенно уменьшались в размерах. А как же она сможет найти этот выход в огромной пещере? Особенно, когда Шама делает все, чтобы загнать ее на середину? Он играл с ней так, как ему хотелось, она понимала это. И она понимала еще одно: он мог видеть в темноте. Его атаки были просчитаны в совершенстве.
Но сдаваться Шира не собиралась. Молчаливая борьба продолжалась, она уже не знала, длилась ли она минуты или часы. Ее измотали безуспешные попытки вырваться, нервы были напряжены до предела, она снова ободрала локти и коленки о стену пещеры, напрасно пытаясь отыскать хоть самое малюсенькое отверстие. Она уже давно утратила способность ориентироваться, она могла сейчас находиться как снова в начале пути, так и у цели.
Шама забавлялся. Он улыбался, слыша, как ее сердце бьется все чаще и чаще — это отразилось в частой россыпи барабанной дроби. Он смеялся над ее учащенным, со всхлипами дыханием, он играл с ней, касаясь ее то там, то сям своими пальцами, дотрагиваясь до наиболее чувствительных мест на ее теле, и радовался, когда она в ужасе отскакивала. Но если он думал, что это станет для нее какой-то эротической игрой, то он ошибался. Шире не дано было испытывать подобные чувства. В таком случае он делал это для собственного удовольствия, и через какое-то время прекратил эту игру, чтобы самому не терять лицо. Она была живучая, Шира! Приятно было иметь дело с таким достойным противником! Будет еще приятнее ее сломить. Долго это продолжаться уже не могло: ее сердце долго не выдержит. И тогда она станет его добычей. Наконец-то! Победа над духами станет величайшим его триумфом!
Вне себя от отчаяния Ировар в последний раз обратился к Мару. Все они по очереди попытались держать факел, но единственным результатом было лишь то, что каждый раз, когда кто-то из них брал факел в руки, пламя почти совсем умирало. Map не реагировал на их мольбы, он был угрюм от недосыпания, с ним было опасно иметь дело. С горящими глазами он стоял, прислонившись к стене, и выбрасывал вперед руку с ножом, если они подходили ближе. Однажды он почти ударил ножом Даниэля, когда тот попытался заставить его взять факел. Даниэль увернулся, но они были потрясены — они поняли, что Map никогда больше не возьмет факел.
Сейчас и они уже не знали, что с Широй. Может быть, они уже несколько дней сидят здесь и ждут, а она, мертвая, лежит там внутри.
О, этот Map!
Опять наступила ночь. Они уже не могли говорить, подавленные и отчаявшиеся, они окружили Мара, умоляя его взять факел, но лицо его оставалось таким же холодным и непроницаемым.
И вдруг Вассар негромко вскрикнул; он стоял ближе всех к выходу. Они повернулись туда.
В ночной тьме в пещеру проник слабый луч света. Все попятились. Таран-гайцы склонились в глубоком поклоне.
Вошли четверо духов. Молча, они прошли мимо людей и остановились перед Маром, который с искаженным злобой лицом вжался в скалу.
— Возьми факел! — тихо и угрожающе произнес Дух Земли.
Map покачал головой.
— Шира умирает, — сказала женщина. — Ее сердце не выдержит больше. Ты можешь ее спасти.
— Вы не повелеваете мной. Я слушаюсь только Шаму.
Даниэль понимал не все. Но он видел четыре фигуры, которые, угрожая, окружили Мара, он отвечал им упрямо и резко.
— Шама действует нечестными способами, — сказал Повелитель Воды. — Он лишил Ширу ее единственного шанса, твоего факела. Это позволяет нам пойти против него. Поднимись на камень!
— Нет!
В пещере повисла зловещая тишина. Повелительница Воздуха обернулась и движением руки приказала людям отойти в безопасный угол пещеры. Даниэль пошел вместе со всеми, он испытывал глубокое почтение к удивительным природным силам Таран-гая.
Теперь Map остался один на один с четырьмя стихиями. Повелительница Воздуха подняла руку. Снаружи, из ночной тьмы ворвался шторм, воющий ураган, который со всей силы обрушился на Мара. Map закрыл лицо руками, защищаясь, он вжался в стену и отчаянной попытке сохранить верность Шаме. Движение сделал и Повелитель Воды. Из бурлящего колодца вырвалась вода, она затопила ту часть пещеры, где стоял Map, она могла утопить его. Повелитель Земли в коричневой накидке, тот, кто никогда не открывал свое лицо, поднял вверх руку, и стены задрожали и оттолкнули от себя Мара. В пещеру проник оползень, жидкая глина и грязь, которые смешались с бурлящей водой и вытолкнули Мара на середину пещеры. Вокруг него рокотал ураган, а Повелитель Огня схватил факел, огонь в котором разгорелся с невыносимой, слепящей силой. Ураган вынудил Мара, лицо которого было обожжено, почти задушенного землей и насквозь промокшего, снова взобраться на камень, а Повелитель Огня злобно сунул ему в руку факел.
— Подними его! — вскричал Огонь громовым голосом. Map стоял, шатаясь, закрывая рукой искаженное, горящее лицо. Вода и глина откатились назад, а ураган утих. Побежденный болью и унижением, Map поднял вверх факел.
— Так и держи его! — предупредил Повелитель Воды с красивыми, игривыми глазами. — Мы останемся здесь, пока Шира в пещере Шамы.
Четверо мужчин в углу пещеры дрожали, оглушенные, ослепленные, потрясенные.
Смертельно уставшая Шира прислонилась к стене. Теперь она и сама обратила внимание на то, что сердце ее работало не так, как надо. Шама готовился схватить жертву, которая так долго дурачила его.