Шрифт:
– «Мечтать не вредно, Стелла», – я часто слышала в детстве эту фразу: от лучшей подруги Оксанки, от любимой учительницы Веры Петровны, от знакомых мальчишек Рустика и Жеки, ну и конечно же, от моих родителей. Видимо, все эти люди подглядывали за мной и частенько замечали меня в состоянии «порхающей в облаках».
Да, я действительно, всегда много мечтала. Я мечтала о разном – о красивой одежде, о зимних сапогах и о свежих яблоках. Да, да, больше всего о яблоках я мечтала зимой, потому что в это время года, в нашем маленьком заснеженном городке, яблоки появлялись в магазине всего один раз в месяц, и в тот же день, даже за пару часов, они моментально исчезали. Слишком много было в городе любителей полакомиться этим незамысловатым фруктом.
Когда
– Мечты – это всегда хорошо. Они дают тебе силы двигаться вперёд. Даже, если они останутся всего лишь мечтами. Другой вопрос, будешь ли ты счастлива, когда получишь желаемое? Ведь, счастье – это движение на пути к мечте. Многие люди чувствуют себя разочарованными после исполненной мечты, ради которой они отдали всю свою жизнь. Чем больше и чаще ты мечтаешь и, причём, мечтаешь о разных вещах, тем чаще будешь испытывать состояние счастья, – ответил монах.
– Вот я и продолжала мечтать, – ответила Стелла, – Когда мне исполнилось семнадцать, я уже мечтала о более серьёзных вещах – о богатом муже, о большом доме, о дальних путешествиях и об успешной карьере юриста. А в те моменты, когда меня кто-то сильно обижал или, когда, я чувствовала вопиющую людскую несправедливость, я жадно мечтала о власти. Мне хотелось иметь столько власти, чтобы хватило расквитаться со всеми моими врагами и обидчиками.
Сразу после окончания школы, мне посчастливилось устроиться на работу секретарём в одну довольно крупную компанию. Я говорю «посчастливилось», потому что дело происходило в 1997 году, когда новая Россия находилась в полной постсоветской прострации. Многие люди в то время лишились работы и остались без средств к существованию, каждый выживал как мог. Мне повезло, что лучшей подругой моей мамы на тот момент оказалась одна прекрасная женщина, работающая налоговым инспектором. В девяностые годы, людям при таких должностях было проще открывать многие двери, чем всем остальным смертным. Вообщем, мамина подруга помогла мне устроиться на работу секретарём в приёмной у руководителя. В том же году, после школы, я поступила на заочное отделение Сибирского юридического университета и рассчитывала, что с помощью моей секретарской зарплаты я смогу оплачивать все шесть лет моего обучения, ни в чём себе не отказывая (сарказм). Мне платили настолько мизерные деньги, что на карманные расходы не оставалось ни копейки. Как бы там ни было, у меня была только эта работа и эта зарплата.
Директором той компании был один седовласый мужчина, неприятно морщинистый и насквозь прокуренный. Ему было около шестидесяти, второй брак, жена его была относительно молода, ей было всего сорок пять. Но этот факт не останавливал бывалого ловеласа: с самого начала я стала замечать на себе его оценивающие взгляды, при любой возможности он старался задержать меня подольше в своём прокуренном кабинете, так сказать по «производственным делам». Он разговаривал со мной в какой-то странной манере: то полушутками, то полунамёками, иногда переходящими в откровенные пошлости. Вообщем, этот человек намеревался сделать меня своей очередной любовницей. Причём он не старался особо произвести на меня должное впечатление или добиться моей благосклонности. Совсем нет. Он тупо предложил мне деньги – в виде аванса за нашу будущую связь.
Естественно, когда я ему отказала, то смогла прочувствовать на себе в полной мере, как страшен гнев власть имущих мира сего. Он сделал всё для того, чтобы моя жизнь в офисе стала настолько невыносимой, насколько я не могла себе представить: он лишал меня всевозможных материальных премий, которые выплачивались всем накануне праздников, нарочно делал унизительные замечания в присутствии других работников офиса, бросал потухшие окурки на свой офисный ковёр, зная, что мне придётся их подбирать.
Однажды, в компании освободилась должность помощника юриста. Этот шанс для меня мог бы оказаться судьбоносным: подняться на ступеньку выше по карьерной лестнице – это был предел моих мечтаний. К тому же, я уже перешла на третий курс университета, и могла бы на практике использовать кое-какие полученные знания, но не тут-то было. Отвергнутое мужское эго, в виде прокуренного руководителя, сообщило всему своему кругу коллег, пытавшихся замолвить за меня словечко, что «Кто угодно получит эту должность, только не Стелла!». Через несколько недель, должность помощника юриста заняла дочь какого-то милицейского чиновника, а я так и осталась работать секретарём при директоре-самодуре. Растерянная и совершенно подавленная, я, двадцатилетняя девчонка, не знала, как реагировать на всё происходящее, – расплакалась Стелла.
– Ни при каких обстоятельствах не жалей себя и не давай другим повода пожалеть тебя.
Если ты чувствуешь, что нужно поплакать – поплачь. Только делай это, когда ты одна и тебя никто не видит, кроме твоей подушки. Можно даже порыдать в неё от всего сердца, но не позволяй себе скатываться до уровня беспросветной жалости. Иначе – тупик, болото, из которого непросто выбраться.
Наш мир далеко не совершенен. И люди в нём не идеальны. Не жди, что люди будут соответствовать твоим ожиданиям. Это бесполезные усилия. Один мой знакомый говорил: «Оставайся в середине круга, и пусть все вещи следуют своим путём».
Совершенствуй себя, а жизнь сама расставит всё на свои места.
А ещё, радоваться мелочам– это хорошая привычка. Эта привычка поможет выжить в трудные времена. А в благополучные времена она поможет сохранить твой внутренний баланс и равновесие. Любые перекосы в ту или иную сторону – вредны. Старайся придерживаться золотой середины.
С каким чувством ты вспоминаешь своё детство? – спросил монах Стеллу.
– Я родилась и выросла в небольшом сибирском городке, в семье, где всегда не хватало денег. Мама работала одна, санитаркой в приюте для пожилых людей. Отец провёл всю жизнь в тюрьмах: то за пьяные драки, то за вымогательство, то за мошенничество. А когда возвращался на короткое время домой, то всё время угрожал расправиться с нами: со мной и с мамой. Мне было тогда десять лет, и я по-настоящему боялась находиться в одной квартире с пьяным тираном. Однажды, он достал свой огромный пистолет, и с наслаждением натерев его до блеска и зарядив несколькими пулями, стал размахивать им перед нашими лицами. Как сейчас помню крик мамы: «Стелла, на улицу! Быстро». Едва успев набросить на себя верхнюю одежду, мы с мамой выбежали на улицу и прямо по снегу, в комнатных тапочках, направились в соседний двор, к нашим знакомым друзьям. Там мы отсиживались несколько дней и ночей, в ожидании, когда это чудовище протрезвеет и придёт в чувства, – не удержалась от слёз Стелла.
– Прости всех людей из твоего прошлого и особенно, своих родителей. Прости отца, прости мать и сама попроси прощения у них, даже если ты считаешь, что не обязана это делать. Это нужно для твоего душевного покоя и счастливого будущего!
А ещё – благодари Вселенную! Не важно, за что. За страх, за боль, за трудности, за радость, за любовь и счастливый случай… За всё. За хорошее и за плохое.
Очищай свою память от прошлого, иначе у тебя не будет будущего. Оставь в своей памяти только самое приятное и позитивное, то, что поможет идти вперёд. Если будешь зацикливаться на болевых воспоминаниях из твоего детства, то твои страдания не закончатся никогда, – закончил монах и протянул плачущей Стелле бумажную салфетку.