Сад времени
Шрифт:
– Мистер Борроу, - сказал Силверстон.
– У нас у всех, кроме вас, КСД еще циркулирует в крови. Будьте добры теперь принять и свою дозу. Я счастлив, что вы согласились нас сопровождать. Мне кажется, что вы - и мистер Буш, несомненно, тоже - окажетесь чем-то вроде Амниотического Яйца для грядущих поколений, и гарантией тому - ваше необычайное дарование.
– Капитан Хауэс уже сообщил мне, куда лежит наш путь.
– Прекрасно.
– Силверстон обратился к Бушу: - Теперь только вам неизвестны наши планы. Возьмите же Энн за руку, Энн возьмет руку мистера Борроу, а вы, мистер Борроу, - капитана. Я присоединюсь к вам, Буш, и мы немедленно отбываем. Мы переместимся туда, где нам гарантирована безопасность, - за пределы девона, в криптозойскую эру.
– А вы знаете, что состав воздуха в эпохах на заре мира…
– Знаю, конечно. Но мы постараемся проникнуть в криптозойскую эру так далеко, насколько это возможно. И потом , в самом крайнем случае у нас есть на кого положиться, - он указал на Леди-Тень, в то же время вежливо кивнув ей.
Все взялись за руки. Буш не проронил ни слова - не только потому, что Хауэс, видимо, все еще имел на него зуб и мог его подловить; нет, его занимало странное чувство, будто его выбросило волнами реальности на незнакомый берег и вода с отливом отступает оставляя его на берегу.
И в то время как какая-то часть его мозга автоматически, пункт за пунктом, исполняла предписания Теории, из головы никак не шла дурацкая аналогия, с помощью которой отец однажды описывал миссис Эннивэйл возраст Земли. Тот самый циферблат; согласно ему, все зародилось в полночь. Стрелки его еле тащились вдоль делений - часов, за которыми стояли темень, грохочущие вулканы, магматические моря и нескончаемые ливни. Потом долго тянулся серый рассвет, и только к одиннадцати часам первый поликозавр-лежебока показался на чашечку кофе. Человечество просунуло ногу в дверь всего за- несколько секунд до полудня - и в это самое время, как считает кое-кто, тьма снова пала на землю, и все началось сначала.
Когда Буш вынырнул, он погрузился почти в такую же темень, какую себе только что воображал. Остальные стояли тут же, судорожно дыша сквозь фильтры.
Стояли они не на земле как таковой, а на собственном, невидимом грунте - такое несоответствие в Странствиях случалось часто. Земля лежала футах в десяти под ними; странное было состояние.
Мир под ними бушевал и содрогался. На землю изливались мощные потоки дождя; они, скорее, напоминали реки, текущие вертикально.
– Да, это криптозойская эра; но день дождливый - мы выбрали не совсем удачно, - мрачно улыбнулся Силверстон.
Внизу простиралась огромная каменная глыба, а вокруг нее кружили мощные водовороты. Вода почему-то совсем не пенилась, хотя с высоты на ее поверхность обрушивались огромные жидкие массы. Базальтовый остров прочертила зигзагообразная трещина, и из нее тоже извергались фонтаны воды.
Вода, желтоватая повсюду, в черной пропасти казалась темно-коричневой. По небу носились далекие предки облаков, но на существование солнца не указывало ничто. Просто темные пятна на небе сменялись более светлыми.
Странникам так и не удалось определить, находились ли они над материком или формирующимся дном океана. А приподнятость их над Землей говорила, скорее всего, о том, что уровень поверхности метавшейся в горячечном бреду планеты постоянно менялся.
– Нам нечего здесь делать, - выразила общую мысль Энн. И цепь-пятерка снова отправилась в путь.
Мощный поток времени стремительно нес их к Точке Исхода. Пять раз они показывали головы на поверхность и осматривались. Зрелище непознанного (и непознаваемого) вселило в сердца Странников великий ужас и трепет - и было из-за чего. На их глазах планета Земля проходила стадии своего формирования; ее атмосфера представляла собой смертоносную для человеческих легких смесь метана и аммиака. Но и это было не все: ведь криптозойская эра составляет пять шестых геологического возраста Земли. А значит, в каждом из отрезков их пути помещалось около десяти миллионов лет! И даже сейчас они только едва-едва подбирались к началу эпохи.
На каждой из своих остановок они замечали, что уровень поверхности Земли по отношению к их «полу» все время менялся: однажды они оказались прямо в недрах огнедышащего вулкана. Бушу, конечно, припомнилось тёрнеровское полотно «Дождь, пар и скорость». Сейчас эта картина распространилась на три измерения, и они, пятеро, были одним из ее фрагментов.
Когда все вынырнули в пятый, и последний, раз, глазам их предстал пейзаж периода засухи - слоистые тучи не изливали теперь на землю своего содержимого. Неизвестно, длилось ли это затишье день или столетие. Бесспорно было одно: здесь не властвовало человеческое представление о Времени, здесь повелевали иные, свои законы. А Странникам осталась лишь роль скромных наблюдателей.
Несомненно также, что окружавшее их безмолвие точно воспроизводило состояние мира и за энтропическим барьером. Надо всем вокруг повисла великая тишь, и сами Странники смолкли, подавленные ею, чувствуя себя муравьями на развалинах гигантского собора.
Каменные обломки, окружавшие их, были размером с небольшую гору - ничуть не меньше, чем плиты Стоунхенджа. Они были разбросаны вокруг в беспорядке; и именно это отсутствие порядка наводило на жутковатую мысль о силе, забросившей их сюда.
Глыбы эти отбрасывали глубокие угловатые тени, и под желтоватым сетчатым покровом облаков они казались промежуточным звеном между органическим и неорганическим мирами, чем-то, не принадлежащим ни царству минералов, ни царству животных.
Лежащие за гранью времен, они словно вобрали все бесконечные формы жизни, которым только еще предстояло появиться на Земле. Эти аморфные 'глыбы заключали в себе слонов, тюленей, моржей, диплодоков, жуков, черепах, улиток, всевозможные яйца, летучих мышей, акул-убийц, пингвинов. И здесь же можно было найти отдельные фрагменты человеческих тел: позвоночники, тазовые кости, грудные клетки, зачатки костей рук и коленные чашечки. Все различимо - и вместе с тем сплавлено воедино, как воплощение агонии природы. Глыбы эти были разбросаны по всей равнине, насколько хватало глаз, и казалось, что вот так они покрывали всю планету.
Молча взирали на все это Странники, и ими овладел страх, граничивший с радостью. Никто так и не проронил ни слова. И понятно, ибо для этих глыб несозданного не было подходящего названия.
Буш заметил, что Леди-Тень снова явилась между ними.
– Так вот оно, начало мира, - проговорил Буш, первым нарушив молчание.
– Нет, это - его конец, - возразил Силверстон.
– Не удивляйтесь, - упредил он их возражения.
– Мы не ошиблись местом: это криптозойская эра. Только стоит она не в начале, а в конце ленты истории Земли.