Сад времени
Шрифт:
– Энн, будьте добры - еще чашечку кофе.
Повисло неловкое молчание. Силверстон и Буш беспомощно переглядывались. У Буша состояние эйфории сменилось теперь тяжелой подавленностью; он едва притронулся к еде и время от времени исподлобья взглядывал на непрошеных гостей-призраков.
– Энн, я просил еще чашку кофе!
– раздраженно бросил Хауэс.
Энн сидела, обхватив колени руками и тупо уставившись в обломок скалы. Ее неподвижное лицо ровным счетом ничего не выражало. Встревожившись, Буш легонько тряхнул ее плечо.
– С тобой все в порядке, Энн? Она медленно обернулась:
– Что, будете под дулом пистолета проповедовать мне свою теорию? Мне кажется, вы все спите или галлюцинируете - это проклятое место околдовало вас. Как вам не понять, что все ваши разглагольствования - чистейшее надругательство над человеческой жизнью?.. Нет, ни слова больше - с меня достаточно. Я сейчас же отправляюсь - в юрский, к черту на рога, куда угодно, лишь бы не слышать ваших бредней!
– Нет, нет!
– Силверстон вскочил и взял ее за руки, видя, что она на грани истерики.
– Энн, я не могу позволить вам уйти! Нам всем как воздух необходим сейчас женский здравый смысл. На нас возложена почти апостольская миссия: мы должны вернуться в две тысячи девяносто третий год, когда уясним для себя все, и донести до людей…
– Ну, меня-то вы проповедовать не заставите, Норман! Да и какой из меня проповедник, я человек обыкновенный, в отличие от вас.
– Мы все обыкновенные, и всем обыкновенным людям предстоит посмотреть правде в глаза.
– Но зачем?! Я вполне счастливо прожила с ложью тридцать два года и так буду жить дальше.
– А вы уверены, что счастливо? Разве не ощущали вы подсознательно нависшее над нашим поколением откровение - великое и страшное?! Люди не должны остаться в неведении!
– Предоставьте ее мне, профессор, - вполголоса сказал Буш и обнял Энн за плечи.
– Послушай меня. Ты нам очень сейчас нужна. Совсем скоро тебе станет легче - я знаю, ты сильная и стойкая и все вынесешь.
Энн заставила -себя улыбнуться.
– Так, говоришь, я сильная? Все вы, мужчины, одинаковы. Вам жизнь не жизнь без всего нового, шокирующего, без блеска и мишуры. Эта ваша сценка с зарядом, влетающим в дуло пистолета!..
– Роджер все замечательно объяснил.
– Угу, объяснил!
– Энн язвительно рассмеялась.
– Его голова сама не знает, что мелет язык. Ведь, по-вашему, выходит, что оживает труп - бездыханное окровавленное тело. Значит, так надо понимать: кровь всасывается обратно в вены, а затем этот симпатяга парень встает и разгуливает как ни в чем не бывало!
– Господи Иисусе!
– вырвалось у Буша.
– Замечательно, возьмем того же Христа, - подхватила Энн.
– Вот висит он на кресте, затем в бок его вонзается копье, потом он оживает, легионеры выколачивают гвозди из его ладоней, спускают на землю и отпускают обратно к ученикам. Еще одна картинка!
Силверстон горячо зааплодировал:
– Браво! Она поняла - и самую суть! Я как раз собирался разъяснить новое положение вещей в растительном и животном мире, но…
– Все к черту!
– Она выпрямилась, вызывающе сжав кулаки.
– К черту новое положение вещей! Вы так спокойно разглагольствуете об оживающих мертвецах, не вдумавшись в это как следует, - нет, зачем же думать и спорить, если есть теория! Горстка безумцев.
– Согласен: мы привели не самый подходящий пример. На самом деле все не так ужасно. Давайте перейдем теперь к жизни на Земле, и я обещаю, что, когда вы вникнете во все, это не будет вас так шокировать.
– Разгуливающие мертвецы!
– Энн скрестила руки и смерила его взглядом, будто увидела впервые.
– Ну,
Бог с вами, профессор Норман Силверстон, пугайте меня дальше!
– Итак, все готовы - я продолжаю. И Силверстон продолжил свой рассказ:
– Привыкайте к тому, что солнце встает на западе и садится на востоке. Ему подвластен весь органический мир. Вскоре с началом года увядшие листья желтеют,, возвращаются косяками на ветви и одевают в злато-багряный убор деревья. Затем золото сменяется зеленью, и на восьмой месяц деревья посредством почек вбирают в себя листья.
Все это время деревья отдают влагу и питательные вещества земле. Четыре месяца - март, февраль, январь и декабрь - они остаются нагими, - до тех пор, пока с новым годом и новой партией листвы они не станут меньше.
Подобное происходит и с животными, и с людьми. Кое-какие из главенствующих мировых религий могли бы уже давно открыть истину, ведь они были в шаге от нее. Действительно, утверждение о том, что мертвые восстанут из могил, нужно понимать буквально. Вот смотрите: черви наращивают плоть на кости, постепенно придавая бесформенной массе человеческий облик. Вскоре являются могильщики и родные, забирают гроб с телом домой; через некоторое время сердце нового жителя планеты впервые сокращается. Если же тело было кремировано, огонь создает плоть из пепла.
Люди приходят в мир бесчисленным количеством способов! Тела поднимаются из штормового моря, и волны забрасывают их на палубы кораблей. Перед уличными происшествиями машина «скорой помощи» задом наперед подвозит к месту аварии останки и поломанные конечности. Все это выбрасывается на асфальт, где срастается в живое и здоровое существо, которое вот-вот скользнет в дверцу машины. А почти слившиеся друг с другом помятые машины разъезжаются, причем выпрямляются их части.
Так - и еще много как - увеличивается население Земли. Но войны, разумеется, совершенно особые поставщики человеческих существ. Вы и сами теперь можете себе представить, как это происходит.
Вот вам, вкратце, о рождении. Что сказать о смерти? Нам известно из истории будущего, что человечество постепенно уподобляется миру животных, и развитие движется от сложного к простому, от большего к меньшему. Все живые существа постепенно, с ходом времени, становятся моложе и меньше размерами. Человек в свое время вступает в пору детства и посещает школу, дабы забыть все, известное ему, - ведь эти знания ему больше не понадобятся. Но дальше больше: вскоре ребенку предстоит разучиться говорить и утратить многие навыки взрослого. И жизнь его оканчивается во чреве матери - могиле рода человеческого.
А теперь я готов ответить на ваши вопросы. Все взгляды обратились к Энн.
– Ну… теперь это кажется не совсем невероятным, - отозвалась она.
– Но… тогда как, по-вашему, мы едим?
– Вы можете реконструировать этот процесс сами - ведь он, естественно, будет обратным тому, как он нам до сих пор ошибочно виделся. И как бы мерзко вам это ни показалось… Одним словом, поживя с этой идеей год-другой, вы отлично свыкнетесь с ней и обнаружите множество преимуществ.
Энн, исчерпав все доводы, в отчаянии обернулась к Бушу. А тот был уже порядком взвинчен: призрачная публика, не сводившая с него мерцающих глаз, его порядком раздражала.