Сад зеркал
Шрифт:
– Убили Усатого Дэнни. Вот хотели бы узнать, не появлялся ли он у вас вчера? – спросил, отвлекая девушку на себя, Красавчег.
– Да, он был у нас.
– С кем отдыхал?
– С Натой Рыжей. Он у нее последнее время зависает, – с готовностью доложила девушка.
– И что, он у вас частый гость? – спросил я.
Девушка отчего-то смутилась, но все же ответила:
– Да уж… Постоянный. Почти всех перепробовал. Только он подолгу зависает то с одной, то с другой, а в последнее время – с Натой.
Я знаю всех жителей Большого Истока. За долгие годы служения через Храм прошли многие, но сотрудницы
– Мы можем поговорить с Натой?
– Подождите, я спрошу Мамашу Змею.
Конечно, такие дела самостоятельно не решаются. Девушка вскочила с кресла и, подрагивая грудями, упорхнула за портьеру.
Ждать пришлось недолго. Вскоре появилась Мамаша Змея. Дородная женщина в возрасте, раскрашенная, словно балаганный индеец, разодетая в искусственные меха. На груди массивные стеклянные бусы.
– Чем могу вам помочь, преподобный Крейн?
– Я хотел бы поговорить с Натой Рыжей.
– Отчего же не поговорить. Поговорить – это завсегда пожалуйста! – засуетилась Мамаша. – Следуйте за мной.
Она привела нас в маленькую комнатку с диванчиком, стеклянным столиком, на котором лежал незаконченный пасьянс, и двумя креслами.
– Подождите здесь, – попросила Мамаша, потом заметила пасьянс и зашипела как змея. – Вот Касси зараза, опять свое гадание оставила! Будет срать и не убирать, запрещу ей подрабатывать!
Я скривился. По выражению моего лица Мамаша догадалась, что мне неприятно выслушивать подробности, поспешно извинилась и покинула комнату.
Она больше не возвращалась. Ната Рыжая пришла сама. Девице хватило ума нарядиться в более строгую одежду, чем обычно: видно, предупредили, что ее ждет священник.
– Добрый вечер, преподобный, – поздоровалась она.
– И тебе добрый, – кивнул я ей в ответ. Ник осклабился, превращаясь в красавчика. Ната его узнала, видно, приходилось раньше зависать с Красавчегом.
– Что потребовалось преподобному и шерифу от меня? – спросила девушка.
– Ты слышала, что Дэнни Усатому голову оторвали? – спросил я.
– Да. Какой ужас… Жалко парня. Кто мог поднять руку на ишибаши?
Ната Рыжая скуксилась, того и гляди заплачет. Я взглянул на нее своим особым взглядом и удивился: надо же, не врёт. Ее чувства были искренними. Ната и вправду была очень расстроена смертью ишибаши.
– Это мы и хотим выяснить. И ты должна нам помочь. Расскажи, как прошел вчера вечер с Дэнни, – ласково попросил Ник Красавчег.
Девушка рассказала. Слава Творцу, опустила подробности, видно, из уважения ко мне. Во время ее рассказа я почувствовал озарение. Кажется, я знаю, кто мог убить Дэнни! Только все это выглядело очень неубедительно… Если бы он был одним из нас, то никаких сомнений. Но он был ишибаши, а на ишибаши грех руку поднимать.
– А кто до тебя встречался с Дэнни? – спросил я, когда девушка закончила свой рассказ.
– Катька Злючка.
– Долго они встречались?
– Несколько месяцев.
– А до этого? – поинтересовался я.
– Кажется, Нелли. Просто Нелли.
– И с ней он встречался несколько месяцев? – предположил я.
– Да.
– Интересно. А с тобой Дэнни встречался не так давно. сколько, как ты думаешь, мог продлиться ваш роман?
Девушка взглянула на меня с вызовом.
– Он говорил, что я у него последняя. И больше никого не будет. Мы навсегда вместе.
Она верила себе. Я видел это своим особым зрением.
– У нас больше нет вопросов. Позови, пожалуйста, Мамашу Змею, – попросил я.
Мне раньше никогда не доводилось вести такие необычные дела. На нашем районе часто возникают разногласия, на то уж он и Большой Исток. То Зеленый что-нибудь отчебучит, построит новичков и начнет учить их уму-разуму, или возьмет в заложники клиентов «Первого городского банка», требуя «свободу! равенство! братство!». То Бульдог с Громилой опять сойдутся в неравном поединке, оставляя после себя руины. То Злой спустится на землю, засядет в каком-нибудь баре да после пары-тройки бутылок возомнит, что люди на него косо смотрят и все его ненавидят, после чего начнет отчаянно мстить человечеству. Да мало ли что у нас на районе случается. Все мы люди, все мы человеки. Потому и проблем, и разногласий у нас море, ничуть не меньше, чем у свободных. Только вот никто раньше не покушался на ишибаши. Он для нас священный символ, неприкосновенный и почитаемый, не дающий забыть никому из нас, кто мы такие и откуда вышли.
Мы не стали откладывать суд и назначили его на следующий день после визита в веселое заведение Мамаши Змеи. Ник Красавчег арестовал преступника и продержал его под замком до поры до времени.
По традиции, суд должен был проходить в здании Храма. Мы назначили его на полдень, но за полчаса до срока в зал стали стекаться люди со всех концов Большого Истока. Никогда еще ни одно заседание не собирало такого количества зрителей. Как же! Мы собирались судить убийцу ишибаши. Все были потрясены трагическим событием. Многие до сих пор не могли прийти в себя. Ну да ладно… К вечеру все будет улажено. Ваня Бедуин приведет нового ишибаши, но пока народ чувствовал себя очень неуверенно. Мы должны были показать, что никто не уйдет безнаказанным. За убийство ишибаши полагалась смертная казнь, и будьте уверены, мы казнили бы даже самого Кощея Бессмертного. К тому же далеко ходить не надо: он живет на улице Мансурова, в трех кварталах от Храма. Тихий, мирный беззубый старичок. Увидишь его и не поверишь, что когда-то он был злодеем, каких свет не видывал.
В полдень все скамьи Храма были заполнены народом. Люди даже стояли на хорах и в проходах. По моему распоряжению двери Храма закрыли. Теперь до вынесения приговора их не откроют. А дело нам предстояло непростое, не всё в нём так однозначно…
Кресло судьи занял Илья Гром, старый аптекарь с Сокольницкой улицы. Уже одно это событие вызвало волну возмущения. Обычно кресло занимал я. Все привыкли, что судья – преподобный Крейн. А тут такая замена. Но я не мог рассматривать это дело. Потому что разобрался в нем до конца и теперь должен был донести свое видение проблемы до каждого сидящего в зале. Я вызвался быть адвокатом.