САДОК ДЛЯ РЕПТИЛИЙ Часть I (Двухтомник англо-американской фантастики)
Шрифт:
— Можно ведь и не отвергать. Можно ведь просто попросить дать нам либо двух кобелей, либо двух сук, сославшись на какой-нибудь альтаирский закон, запрещающий ввоз с других планет способных размножаться животных.
— Поздно. Мы уже приняли дар и выразили свою признательность за него. Более того, в их способности размножаться и есть суть подарка. Земляне именно хотели подарить нам целый новый вид животных.
— Что и требовалось доказать, — вставил Морфад.
— По той же причине, — продолжал рассуждать Харака, — мы даже не сможем препятствовать им плодиться и размножаться на Альтаире. Отныне
Морфад безнадежно пожал плечами:
— Коль скоро вы намерены встречать в штыки любое разумное решение вопроса, то мы можем сдаться и без борьбы. Смиримся с тем, что станем еще одной подвластной собакам расой. Цитирую снова: «Подвластные и подозревать не должны, что ими правят. В этом и есть секрет успеха истинно незыблемой власти». Знаете, капитан, будь моя воля, подождал бы я до выхода в глубокий космос и там, где-нибудь на полпути к дому, от всей души угостил бы этих собачек добрым пинком под зад, да так, чтобы они пулей вылетели в люк.
Харака кисло усмехнулся с видом человека, намеренного положить конец заумным бредням раз и навсегда:
— Это было бы самым весомым доказательством того, что тобой овладела мания.
— Почему же? — спросил Морфад, глубоко вздохнув.
— Да ведь ты бы вышвырнул за борт двух представителей высшей расы господ. Ничего себе владыки, которых ничего не стоит вышвырнуть! Слушай, Морфад, согласно твоим же собственным словам, тебе стало известно нечто, о чем никто никогда даже и не подозревал. Ты — единственный, проникший в тайну. Отсюда следует предположить, что ты величайшая угроза для собак. В таком случае они не дали бы тебе прожить и минуты. — Открыв дверь и переступив порог, Харака выпустил последнюю стрелу: — Однако, как мне кажется, ты очень даже живой и здоровый.
Морфад выкрикнул в захлопнувшуюся дверь:
— То, что я читаю их мысли, вовсе не значит, что они читают мои! Это же просто какое-то откло… А, ладно, — отчаявшись, он встал и зашагал взад-вперед по каюте. Потом снова сел в кресло и сжал кулаками виски, обдумывая вариант за вариантом.
«Самое эффективное оружие во всей Вселенной — лесть». Что ж, он искал средство борьбы с четвероногими воинами, владеющими с невероятным мастерством самым опасным оружием Вселенной. С воинами, искусство которых добиваться своего умелой лестью, профессионально отработанным благоговением и лизоблюдством перед человеком оттачивалось многочисленными поколениями и против которого не было, казалось, никакой защиты. Как предотвратить грядущую катастрофу, что противопоставить ей?
— Гав-гав, боженька! Смотри, как умильно я виляю перед тобой хвостом, боженька! Позволь полизать ручку, боженька!
Как спастись от этого коварства? Как… О звезды, нашел! Лучше не придумать. Карантин! Карантин для собак на Пладамине, бесполезной пустынной планете. Пусть плодятся себе там, как хотят, и властвуют над кустарниками и насекомыми. А спроси о них какой-нибудь любопытный землянин, и ответ напрашивается сам собой: «Собаки? Прекрасно. Прижились — лучше не придумаешь. Так нам понравились, что мы отдали им целую планету. Хотите на них взглянуть? Пожалуйста, нет ничего проще».
Великолепная идея! Можно будет выйти из положения, не задевая чувств землян. С Пладамина собакам не выбраться. А если с Земли привезут новых собак, нетрудно будет убедить землян оставить их в специально созданном собачьем раю. Уж там-то псам над нами не повластвовать, разве что друг над другом. Если им этого мало, то пусть им же будет хуже. Хараке он о своей идее не скажет, это ни к чему. Он все доложит правительству, когда вернется на Альтаир. Даже если его рассказ покажется там неправдоподобным, правительство все равно примет меры предосторожности по принципу «лучше остеречься, чем потом жалеть». Они остерегутся и пошлют собак на Пладамин.
Морфад посмотрел в иллюминатор. Огромная толпа землян пришла проводить их корабль в дальний путь. В задних рядах толпы он увидел маленькую, ухоженную, абсурдно завитую собачонку, которая тащила за собой на легкой тонкой цепочке молодую женщину. «Вот бедняга, — подумал Морфад. — Эта псина тянет ее, куда хочет, а она уверена, что все наоборот».
Взяв со стола камеру с цветной пленкой, он вышел в коридор и пошел к открытому люку. Надо бы сделать несколько снимков на память. У самого люка он неожиданно споткнулся о что-то пушистое и четвероногое, внезапно запутавшееся у него в ногах, и полетел вниз, навстречу душераздирающим воплям ужаса.
— Мы задержались на два дня из-за похорон, — сказал Харака, — надо их наверстать и снова войти в график. — Он помолчал, задумавшись, и добавил: — Жаль Морфада, очень жаль. Блестящий и глубокий ум, но, увы, начал сдавать под конец. Что ж, остается только благодарить судьбу за то, что в экспедиции был лишь один несчастный случай.
— Ведь могло быть гораздо хуже, сэр, — встрял Кашим. — Подумать только, ведь выпасть в люк могли вы! Благодарение небу за то, что этого не случилось.
— Да, могло и со мной случиться такое. — Харака с интересом глянул на него:
— Ты горевал бы, Кашим?
— Еще как горевал бы, сэр! Никто не переживал бы утраты больше, чем я. Ведь мое восхищение вами и мое уважение к вам так глубоки, что…
Он замолчал, потому что, мягко ступая, в каюту вошла собака, положила голову на колени Хараке и посмотрела ему в глаза.
Кашим беспокойно заерзал.
— Хо-ро-ший, — одобрительно протянул Харака, почесывая собаку за ушами.
— Так глубоки, что… — начал было Кашим погромче.
— Хо-ро-ший, — снова протянул Харака, легонько дергая пса за уши и с удовольствием созерцая виляющий хвост.
— Как я сказал, сэр, мое восхищение вами… Харака почесывал собаку под подбородком и ко всему остальному был глух.
Кашим посмотрел на «хорошего» с нескрываемой ненавистью. Собака безразлично скосила на него карий глаз. С этой минуты судьба Кашима была решена.
Айзек Азимов
ПУСТЯК(Пер. с англ. Т.Локтиной)
Миссис Клара Бернстайн перешагнула за 50, а температура воздуха — за 90 по Фаренгейту. Работал кондиционер, но, охлаждая квартиру, он не мог все-таки избавить от невыносимой духоты.