САДОК ДЛЯ РЕПТИЛИЙ Часть I (Двухтомник англо-американской фантастики)
Шрифт:
— Можно ведь и не отвергать. Можно ведь просто попросить дать нам либо двух кобелей, либо двух сук, сославшись на какой-нибудь альтаирский закон, запрещающий ввоз с других планет способных размножаться животных.
— Поздно. Мы уже приняли дар и выразили свою признательность за него. Более того, в их способности размножаться и есть суть подарка. Земляне именно хотели подарить нам целый новый вид животных.
— Что и требовалось доказать, — вставил Морфад.
— По той же причине, — продолжал рассуждать Харака, — мы даже не сможем препятствовать им плодиться и размножаться на Альтаире. Отныне
Морфад безнадежно пожал плечами:
— Коль скоро вы намерены встречать в штыки любое разумное решение вопроса, то мы можем сдаться и без борьбы. Смиримся с тем, что станем еще одной подвластной собакам расой. Цитирую снова: «Подвластные и подозревать не должны, что ими правят. В этом и есть секрет успеха истинно незыблемой власти». Знаете, капитан, будь моя воля, подождал бы я до выхода в глубокий космос и там, где-нибудь на полпути к дому, от всей души угостил бы этих собачек добрым пинком под зад, да так, чтобы они пулей вылетели в люк.
Харака кисло усмехнулся с видом человека, намеренного положить конец заумным бредням раз и навсегда:
— Это было бы самым весомым доказательством того, что тобой овладела мания.
— Почему же? — спросил Морфад, глубоко вздохнув.
— Да ведь ты бы вышвырнул за борт двух представителей высшей расы господ. Ничего себе владыки, которых ничего не стоит вышвырнуть! Слушай, Морфад, согласно твоим же собственным словам, тебе стало известно нечто, о чем никто никогда даже и не подозревал. Ты — единственный, проникший в тайну. Отсюда следует предположить, что ты величайшая угроза для собак. В таком случае они не дали бы тебе прожить и минуты. — Открыв дверь и переступив порог, Харака выпустил последнюю стрелу: — Однако, как мне кажется, ты очень даже живой и здоровый.
Морфад выкрикнул в захлопнувшуюся дверь:
— То, что я читаю их мысли, вовсе не значит, что они читают мои! Это же просто какое-то откло… А, ладно, — отчаявшись, он встал и зашагал взад-вперед по каюте. Потом снова сел в кресло и сжал кулаками виски, обдумывая вариант за вариантом.
«Самое эффективное оружие во всей Вселенной — лесть». Что ж, он искал средство борьбы с четвероногими воинами, владеющими с невероятным мастерством самым опасным оружием Вселенной. С воинами, искусство которых добиваться своего умелой лестью, профессионально отработанным благоговением и лизоблюдством перед человеком оттачивалось многочисленными поколениями и против которого не было, казалось, никакой защиты. Как предотвратить грядущую катастрофу, что противопоставить ей?
— Гав-гав, боженька! Смотри, как умильно я виляю перед тобой хвостом, боженька! Позволь полизать ручку, боженька!
Как спастись от этого коварства? Как… О звезды, нашел! Лучше не придумать. Карантин! Карантин для собак на Пладамине, бесполезной пустынной планете. Пусть плодятся себе там, как хотят, и властвуют над кустарниками и насекомыми. А спроси о них какой-нибудь любопытный землянин, и ответ напрашивается сам собой: «Собаки? Прекрасно. Прижились — лучше
Великолепная идея! Можно будет выйти из положения, не задевая чувств землян. С Пладамина собакам не выбраться. А если с Земли привезут новых собак, нетрудно будет убедить землян оставить их в специально созданном собачьем раю. Уж там-то псам над нами не повластвовать, разве что друг над другом. Если им этого мало, то пусть им же будет хуже. Хараке он о своей идее не скажет, это ни к чему. Он все доложит правительству, когда вернется на Альтаир. Даже если его рассказ покажется там неправдоподобным, правительство все равно примет меры предосторожности по принципу «лучше остеречься, чем потом жалеть». Они остерегутся и пошлют собак на Пладамин.
Морфад посмотрел в иллюминатор. Огромная толпа землян пришла проводить их корабль в дальний путь. В задних рядах толпы он увидел маленькую, ухоженную, абсурдно завитую собачонку, которая тащила за собой на легкой тонкой цепочке молодую женщину. «Вот бедняга, — подумал Морфад. — Эта псина тянет ее, куда хочет, а она уверена, что все наоборот».
Взяв со стола камеру с цветной пленкой, он вышел в коридор и пошел к открытому люку. Надо бы сделать несколько снимков на память. У самого люка он неожиданно споткнулся о что-то пушистое и четвероногое, внезапно запутавшееся у него в ногах, и полетел вниз, навстречу душераздирающим воплям ужаса.
— Мы задержались на два дня из-за похорон, — сказал Харака, — надо их наверстать и снова войти в график. — Он помолчал, задумавшись, и добавил: — Жаль Морфада, очень жаль. Блестящий и глубокий ум, но, увы, начал сдавать под конец. Что ж, остается только благодарить судьбу за то, что в экспедиции был лишь один несчастный случай.
— Ведь могло быть гораздо хуже, сэр, — встрял Кашим. — Подумать только, ведь выпасть в люк могли вы! Благодарение небу за то, что этого не случилось.
— Да, могло и со мной случиться такое. — Харака с интересом глянул на него:
— Ты горевал бы, Кашим?
— Еще как горевал бы, сэр! Никто не переживал бы утраты больше, чем я. Ведь мое восхищение вами и мое уважение к вам так глубоки, что…
Он замолчал, потому что, мягко ступая, в каюту вошла собака, положила голову на колени Хараке и посмотрела ему в глаза.
Кашим беспокойно заерзал.
— Хо-ро-ший, — одобрительно протянул Харака, почесывая собаку за ушами.
— Так глубоки, что… — начал было Кашим погромче.
— Хо-ро-ший, — снова протянул Харака, легонько дергая пса за уши и с удовольствием созерцая виляющий хвост.
— Как я сказал, сэр, мое восхищение вами… Харака почесывал собаку под подбородком и ко всему остальному был глух.
Кашим посмотрел на «хорошего» с нескрываемой ненавистью. Собака безразлично скосила на него карий глаз. С этой минуты судьба Кашима была решена.
Айзек Азимов
ПУСТЯК(Пер. с англ. Т.Локтиной)
Миссис Клара Бернстайн перешагнула за 50, а температура воздуха — за 90 по Фаренгейту. Работал кондиционер, но, охлаждая квартиру, он не мог все-таки избавить от невыносимой духоты.