Садовник Любви
Шрифт:
Позже она посмотрела представление по холовизору. Неизвестный ей цвето-жокей создавал грубые, кричащие эффекты на полотне из тысяч кривляющихся лиц. Использованные краски произвели на неё гнетущее впечатление — мазня из землистых размывов, тошнотворной зелени и кровавого багрянца. Музыка была соответствующей — пронзительные, повторяющиеся звуки, и вскоре она выключила передачу. Удивительно, как мир деградировал за время её сна во льду.
Выбранная Эрбрэндом месть оказалась еще подлее, чем ей сперва показалось.
Около часа
Его прибытию предшествовал мелодичный звонок. Она подняла взгляд, ожидая, что дверь откроется помимо её желания или нежелания — так же, как это было в рабском загоне, но вскоре поняла, что Мэмфис ожидает её позволения.
Хороший знак, хотя этот жест вежливости с его стороны и мог быть лишь уловкой профессионала.
— Входите, — сказала она, быстро пробежавшись рукой по волосам.
Мэмфис вошёл, сияя доброжелательной улыбкой.
— Ах, — произнес он с явным восхищением. — Ты так привлекательна этим утром. Не удивительно, что ты так часто была любима, Эрриэнжел.
В его голосе послышалась какая-то странная, непонятная ей интонация. Тем ни менее, в нём по-прежнему не чувствовалось никакой угрозы, и она тепло улыбнулась, показывая, что рада видеть его.
Он нетерпеливо потёр свои ладони, словно согреваясь, и протянул ей руку:
— Пойдём. Пора тебе узнать, чем ты здесь будешь заниматься.
Эрриэнжел приняла её, и Мэмфис деликатно помог ей встать. Он, должно быть, увидел страх на её лице, хотя она и пыталась его скрыть.
— Нет, нет, как я уже говорил, здесь нечего бояться. По сути, почти все желали бы получить возможность, которая выпала тебе.
— Желали бы?
— О, да. Кому не хочется вернуться в прошлое и что-нибудь изменить в нём? — Он рассмеялся. — Нет, у меня нет машины времени — она не существует, насколько я знаю.
Он потянул её в спальню, к стоящему в нише высокому креслу. По команде с вмонтированного в стену терминала сидение скользнуло вперёд, и над ним нависла упряжь нейро-оборудования.
— Не сядешь?
Эрриэнжел помедлила, не в состоянии сказать, что же её так пугает. Вопреки наружности, навевающей мысли о пыточном кресле низкотехнологичных палачей из холодрам, материал обивки сидения и его пластиковые детали выглядели новыми и чистыми, а ремни — широкими и мягкими.
— Пожалуйста… — прошептала она.
— Хорошо, — сказал спокойно Мэмфис. — Я покажу. А ты — смотри.
Он поудобнее устроился в кресле. Кивнул, посчитав себя готовым, и в этот момент ремни обернулись вокруг его груди, запястий и лодыжек. Одновременно стала опускаться нейросбруя, накрывая чёрным пластиковым колпаком его лицо — до продолжавшего еще какое-то время улыбаться рта.
Затем его улыбка умиротворенно разгладилась, а экран над креслом ожил пеленой хаотичного
Когда экран прояснился, Эрриэнжел увидела сцену в лесу: древние, причудливо изогнутые деревья, растущие среди покрытых мхом чёрных валунов, между которыми змеился узкий ручеек. По холодному, рассеянному свету она предположила, что перед ней один из экосимов — маленький кусочек тщательно воссозданной дикой природы, глубоко под стальным панцирем искусственной планеты — отличительный признак богатого анклава.
Какое-то время вид оставался статичным, а затем ожил — вода потекла, ветви деревьев заколыхались под стонущим ветром. Ярко-зелёная инфополоса внизу экрана вспыхнула словами: «МНЕМОНИЧЕСКАЯ ДОСТОВЕРНОСТЬ: ПОДТВЕРЖДЕНО». В тот же момент к Эрриэнжел прикоснулось поле полной чувствопередачи, и она задрожала — и от холодного ветра, и от какого-то порождающего страх ощущения, которое он нёс с собой. Комната вокруг неё расплылась, хотя мигающая надпись осталась чёткой, и Эрриэнжел затянуло в мир на экране.
Поле зрения расширилась, и она увидела стоящего рядом с глубокой запрудой маленького мальчика. Он показался ей знакомым, хотя она была уверена, что прежде никогда его не встречала. Возможно, лет девяти, с бледной кожей и волосами приметного огненного оттенка. Он улыбался ей, очень неприятно улыбался. Слишком его улыбка была широкой, понимающей и, каким-то неуловимым и беспокоящим образом, пугающей.
— Давай, — сказал мальчик. — Посмотрим, чей лучше.
Голос принадлежал ребёнку, но Эрриэнжел едва не передёрнуло от отвращения.
Она узнала Мэмфиса — эти тонкие черты исключали ошибку. Или это не он? Было что-то невыносимо мерзкое в этом детском лице… Хотя трудно указать, что же именно её так ужасало.
Мальчик резко дёрнул поводок, который держал за петлю в руке. Маленькое, жалко выглядящее существо медленно вышло из-за валуна. Оно так ссутулилось, что Эрриэнжел потребовалось время, чтобы опознать в нём мёрлинда, созданного биоинженерией домашнего питомца. Мёрлинды были популярны в анклавах, когда она была ещё ребёнком. В их телах содержался пластичный инопланетный протеин, который позволял изменять почти мгновенно их физическую структуру, в чём и заключалась их развлекательная ценность. Мальчик вытащил из кармана модуль управления.
С её точка обзора заговорили, и она вновь уловила отголоски чувства отвращения и страха.
— Нет, Тэфилис. Я не хочу так больше играть. — Новый голос тоже был детским, и почти одинаков с первым, за исключением того, что казался очаровательно обеспокоенным и совсем не злобным.
— Но ты будешь. — Противный мальчишка пробарабанил по кнопкам на пульте, и, выпрямившись, его мёрлинд начал меняться.
Эрриэнжел ощутила некоторое сомнение. Её точка обзора назвала ребёнка Тэфилис, не Мэмфис. Что происходит? Она покачала головой.