Садовое товарищество "Металлург"
Шрифт:
Не то чтобы остро нужен, но пригодится – хотя бы как козырь в Большой Игре. Подозреваю, кое-кто из гильдейцев, да и не только, имеет на будущее здание свои планы, ну да будем посмотреть, как говорила бабушка Роза Моисеевна.
– Следующий давай.
– Щас! – Толик лихо спрыгнул и трусцой побежал к дежурящему воздушнику.
– Уже? – Подлетев, поинтересовался тот, картинным взмахом руки поднимая каменный блок весом в несколько тонн, – быстро. А говорят, слабосилок.
– Слабосилок и есть, – не показываю, как меня царапают эти пренебрежительные слова, – зато искусный.
– Ну да, ну да… – Взмахнув полами накинутого на голые плечи плаща, сильф небрежно откинулся на поток воздуха, как в офисное кресло, и отлетел на прежнее место посреди центральной улицы, не имеющей пока названия.
Драчка за наименование развернулась серьёзная, а поскольку среди них фигурировали не только нейтральные, но и идеологические, улица пока осталась Главной или Центральной. Принципы, понимаш ли, у сторонников разных идеологий, до белеющих от ненависти глаз. Готовы если не отстаивать своё, так хотя бы не допустить чужой победы.
Места под строительство размечены везде, но к завершению близится только здание общественной бани, признанное при голосовании объектом номер один – после Госпиталя и Школы. Гильдейские здания пока намечены фундаментом, вот Антоха и дежурит, отрабатывая трудодни.
Притащил потоком воздуха каменный блок – четверть трудодня засчитано… халява для столь сильного духа! Впрочем, не мне жаловаться.
– Здорово у тебя получается, – простодушный Толик прикипел глазами к моей работе, – у меня, сколько я ни пробую, Сила на четверти такого камня кончается.
– Так я не выдавливаю камень, а процарапываю, – делюсь с приятелем-енотом, – Видишь? Сперва кинул на объект иллюзию будущего рисунка, потом как по раскраске Силой процарапываю. Ничего сложного.
– Ничего?! – Хохотнул Толик, – ты это… иллюзию держишь и одновременно по ней царапаешь?
– Контроль. Толь, у тебя заготовки под металлические артефакты лучше всех получаются, даром что ты слесарь, а не художник-прикладник.
– Да я не завидую! – Замахал тот руками, – просто нравится смотреть, как ты работаешь. А что, правда здорово?
– Врать-то зачем? Мои артефакты из золота красивее, да и с функциональностью получше. Но это пока, на старых дрожжах. У тебя на металл чуйка, так что по нему догонишь и перегонишь.
Ельцов шмыгнул носом, расплываясь в улыбке во всю мохнатую пасть. Мужик он простой и добрый, на грани юродивого. Один из тех немногих, кто вовсе не имеет врагов.
– Всё один? – Толик кивает на фундамент, на что пожимаю плечами, не желая отвечать.
Захарыч не отделяет себя от Завода, и очень похоже, намерен в ближайшем будущем создать свою гильдию техномагов. Перспективно, интересно… и станет как минимум вторым человеком на Заводе.
Готовый коллектив, готовые производственные мощности для экспериментов. Не могу осуждать.
Михаил Валерьянович… с ним, как всегда, ничего не ясно. Темнит кровосос, выполняя обязанности по минимуму, отговариваясь экспериментами. Может и так, ничего не могу сказать. Личность он увлекающаяся, творческая, и если взялся переосмысливать имеющиеся знания, процесс может затянуться.
Покрывается вязью девятая плита, и пожалуй, на сегодня хватит, устал. Размеры будущего здания внушают уважение и опаску: а смогу ли достроить? Шутка ли, семьдесят пять на тридцать метров! Да в четыре этажа с подвалами!
Когда проектировали, заводчане били себя в грудь, обещая всяческую поддержку. Дескать, да мы завсегда… давай-давай! Всего побольше!
Личные апартаменты? Даёшь! И мастерских побольше, побольше! Склады не забудь, Саня. Всё предусмотреть нужно!
Думали построить здание месяца за три, а потом, как водится, навалилось всякое. Завод переезжать затеял с Острова, ну какая там гильдия?! Хотя представительство от Завода уже стоит, новенькое трёхэтажное здание буквой П, полностью автономное, вплоть до собственной бани и гостиницы.
– Такими темпами лет пять строить буду.
– Раньше, – уверенно сказал Толик, смерив взглядом фундамент, – даже в одиночку раньше. Года… за три с половиной, может четыре.
– Раньше, – лениво приподняв прикрывающую глаза, влез в разговор сильф, – много раньше. Ты вспомни хотя бы, что было месяца три назад. Что, много таких было, кто плиты эти ворочать может? А теперь ничего, натренировались.
– Домой? – Чухая задней лапой за ухом, поинтересовался Толик, для которого общага в Госпитале ассоциируется с домом.
– Ага. Зайду поем в столовой, да на речку. Дашка звала в волейбол играть. Пойдёшь?
– Нет, Лёнчик детектив хороший подкинул, почитаю после обеда. А вечером на танцы, дискотеку семидесятых обещали, как раз молодость вспомню.
– На пляже и почитай.
– Ну… – Толик разгрыз блоху и задумался ненадолго, – можно. Только в мяч играть меня не тащите, я в теньке с книжкой поваляюсь. А… заразы! Откуда вы только берётесь!
– Песчаные.
– Да знаю! Вроде и моюсь, и артефакты… сбоят, заразы! Искрят и разряжаются, будто пробки вышибает.
– Эволюционируешь.
– Блин… мне кажется, это блохи местные эволюционировали!
По извечной женской привычке, Дашка набрала с собой кучу барахла, а тащить его пришлось мужчине. Не мне… безотказный Толик Ельцов послушно несёт сумки, воодушевлённый наличием в них сладостей.
Переговариваемся о своём и идём чуть впереди всей компании из полутора десятков госпитальеров и артефакторов. Большая часть компании чуть отстала от нас, дабы во благе перемыть косточки непосредственному начальству. Иногда чуткий слух улавливает обрывки фраз и взрывы смеха, заставляя невольно вслушиваться, но тщетно. Бесит!