Сафари на гиен

Александрова Наталья Николаевна

– Сегодня я даже и не знаю, где он, – отмахнулась Надежда, – ослабила контроль. Что у тебя нового? – и, видя, что Сергей нахмурился, поспешно добавила: – Чай будешь пить? Я торт купила.

– Ну ладно, – подобрел Сергей. – Что ж, дело-то про маньяка с розой закрыто.

– Как так?

– А вот так. Установили, что Мадам Джакузи прикончила первая жена ее мужа из мести. Она вполне могла, улики косвенные есть.

– Это ты мне рассказывал в прошлый раз!

– Дальше, улетела она в Израиль и там пропала. Нет ее, и все, исчезла.

– Искать надо!

– Кто там будет искать?

Им-то что до нее, она же у нас преступница, а не у них. Поискали для проформы и бросили. А тут убийства-то прекратились, вот начальство и распорядилось дело это закрыть. Дескать, убийца есть, ножи там, розы – все совпадает…

– Да ведь ножи не те!

– Те не те – какая разница! Дело закрыто – и все!

– Ну, с Мадам Джакузи понятно – месть. А остальных-то на кой черт ей резать? – недоумевала Надежда.

– Наверное, для конспирации, – усмехнулся Сергей.

– А ты что так спокойно об этом говоришь? – прищурилась Надежда. – И вообще у тебя вид какой-то довольный, торт не ешь. Женился, что ли, что теперь сытый?

– Не женился, но тещу заимел, – рассмеялся Сергей. – Теперь хожу к ней чай пить.

– То-то я смотрю, ты поправился, – ревниво заметила Надежда.

– Угу, – довольно согласился Сергей, – такая, я тебе доложу, женщина, что просто клад! Готовит… ну прямо как ты, – он добавил это, видя, как Надежда насупила брови. – Она свидетелем проходит по этому делу. И зовут почти как тебя – Надежда Петровна.

– А почему ты говоришь – теща? У нее что – дочка имеется? – проницательно заметила Надежда.

– Трудно с тобой, – вздохнул Сергей. – Лишнего не ляпнешь, ты сразу все заметишь. Дочка-то у нее есть, и тоже, кстати, свидетелем по делу проходит, только мне там ничего не светит.

– Что же ты себя так низко ценишь? Говорят же – старшую дочь выбирай по матери. Какая мать, такая и дочка со временем будет!

– Вряд ли. Она на мать совсем не похожа.

Сергей перехватил неудобный цветочный горшок и локтем нажал звонок квартиры на улице Карпинского.

– Иду, иду! – послышалось за дверью.

Сергей выставил вперед проклятое денежное дерево и ввалился в квартиру.

– Ох ты, господи! – воскликнула нестарая еще женщина, мама Тани Королевой. – Спасибо вам, Сереженька! Уж как мне жалко было, что оно пропадет! А лиану, что вы в прошлый раз принесли, я в поликлинику отдала. У них места много, развесили ее по стенам. А денежное дерево никому не отдадим, у себя оставим, авось деньги в доме заведутся…

И конечно, она усадила Сергея на кухне пить чай с вкуснейшими плюшками.

– Ешьте, ешьте, мужчину надо хорошо кормить.

«Мне бы такую тещу!» – думал Сергей.

– Вот так вот, – грустно молвила Надежда Петровна. – Значит, исчезла Анна, и никогда я ее больше не увижу.

– Дело закрыто. – Сергей развел руками и опустил голову, помешивая чай.

– Странная судьба…

– Да уж! – оживился Сергей.

– А знаете, – Надежда Петровна посмотрела ему в глаза твердо, – я ее, Анну-то, не осуждаю. То есть убивать, конечно, нехорошо, и я не то чтобы не осуждаю, но понять могу. Потому что если бы вы видели, как она страдала, как вся жизнь у нее прахом пошла… Ведь у нее свету-то в окошке

и было, что работа и муж. Причем муж всегда на первом месте был. Я сама тоже замужем тридцать лет прожила счастливо, но вот умер Валентин – что же делать, надо дальше как-то жить. Я ей, Анне-то, и говорю: «А если бы он умер? Ведь от этого не уйдешь, со всеми рано или поздно такое случается». А она отвечает, что если бы он умер, ей бы легче было, что, мол, возврата нет. Много раз мы с ней об этом говорили, никак я ее не могла убедить, что нужно все забыть и жизнь свою дальше продолжать. Такой уж у нее был характер, да еще болезнь… Лечили ее, лечили, да не вылечили, потому что, откровенно говоря, чахла она прямо на глазах и долго бы не протянула. Ведь у нее после больницы этой, – Надежда Петровна понизила голос, – прямо припадки бывали. В обморок она падала, грохнется и лежит без памяти, вот как ее изнутри горе-то сжигало!

– Точно припадки, вы не преувеличиваете? – осторожно спросил Сергей.

– Да что мне преувеличивать! – рассердилась его собеседница. – Несколько раз я сама видела, присутствовала при этом. Сначала судороги у нее по всему телу, а потом лежит как мертвая, ни рукой, ни ногой не пошевелит.

– А в клинике нервной, где она лечилась, мне ничего такого не говорили.

– Откуда они могут знать? – Надежда Петровна устало махнула рукой. – Это началось у Анны уже после, она в клинику не обращалась, потому что ей и так там за полгода осточертело. Сами знаете, как у нас в бесплатных больницах лечат.

– Ну, ну, – и что припадки? Часто у нее бывало такое? – Сергей продолжал расспрашивать, и сам не зная зачем.

– Часто не часто, а бывало. Не то чтобы там раз в неделю или в две, а то бывает месяца два нету, а то – через неделю. Раз зашла я к ней, что-то она позвонила, говорит – лежит, попросила хлеба купить. Как начало ее колотить! Я хочу «Скорую» вызвать – она не дает, пройдет, говорит. И действительно, прошло, я ее на диван уложила, посидела с ней, потом ушла.

– Когда это было?

– В тот день не помню, а еще раз было восемнадцатого октября. Я потому не забыла, что в тот день у Наташеньки, внучки, день рождения был. Я обещала пирог испечь, ребята должны были прийти, а я сижу там, у Анны, и бросить ее не могу. В пять часов только освободилась, когда Анне полегче стало, заснула она.

– Что такое? – Сергей лихорадочно листал записную книжку.

Так и есть, он не ошибся: восемнадцатого октября в поселке Мамино убили Сталину. И было это примерно в районе пяти часов вечера. А если в пять часов предполагаемая убийца Анна Давыдовна Соркина находилась у себя дома при свидетельнице, то никак не могла она оказаться в поселке Мамино… очень интересно.

– Еще что-нибудь вспомните? – посмотрел он на Надежду Петровну.

– Еще припоминаю, следующий припадок был у нее как раз через неделю, двадцать пятого числа, я еще расстроилась, что так скоро. В тот раз я у нее ночевала, потому что оставить боялась, утром ушла часов в восемь, Наташку надо было в школу вести.

– Так-так. – Сергей открыл нужную страницу.

Стало быть, ночевала и ушла утром, в восемь утра. И именно в этот день, двадцать шестого октября, была убита дворничиха Евдокия.