Сага о Бриттланде
Шрифт:
– Одноглазого?
– нахмурился я.
– Тулле?
– А разве его прозвище не одноглазый?
– Нет, - рыкнул я. Мне такое прозвище пришлось не по душе.
– А я хочу посостязаться с Эноком, - отозвался Ледмар.
– А со мной никто не хочет подраться?
– У тебя топор. Тут мало кто ходит в бой с топором. Мечи у всех.
– Да я тебя одним топором без щита уделаю!
Альрик вдруг бросил весло, мы тут же приподняли свои весла над водой. Хёвдинг встал и сказал:
– Верно! Мы слишком слабы. Три-четыре руны — никуда не годится.
Если бы это было так легко, то в этом мире не было бы карлов.
– Больше никакой продажи тварей. Только убивать.
Разумно. Но только если у нас есть серебро. Скоро зима, встанет лед, и нам нужно будет где-то переждать холода.
– Потому мы сейчас идем в болота. Хускарлы будут помогать. Хускарлы ранят тварей и подводят под удары карлам, карлы добивают. Управимся за несколько дней.
Все молчали. В целом, звучало здраво, и я бы первым согласился, если бы это говорил наш обычный Альрик. Альрик хитрожопый. Альрик-торговец. Альрик, который все продумывает наперед. А не тот Альрик, который недавно нажрался грибов и потерял племянника.
– Не стоит сейчас идти на болото, - не выдержал я.
– После прошлой бойни прошло всего ничего. Болотный ярл, наверное, уже согнал всю живность на южный край. Да еще и дурман. Мы не выстоим.
– Для того есть ты!
– прорычал хёвдинг.
– Будешь следить, чтоб никто не сбежал.
– Трое хускарлов ни разу в настоящем бою не были, - не сдавался я.
– Как бы их самих спасать не пришлось.
– Значит, то будет их первый бой. Они старше тебя. Справятся.
– Может, поищем другое место? Пойдем в Сторборг, узнаем, где еще есть твари?
А там глядишь, одумается Беззащитный, придет в чувство.
– А что, у нас новый хёвдинг объявился? Я не отдавал тебе хирд, в бою не проигрывал. Так с чего ты говоришь, что делать?
– Ты хёвдинг, тебе решать. Но и мы не трэли, у нас есть право голоса.
– Клянусь Фомриром, я долго терпел твои выходки, - прошипел Альрик.
– Наверное, слишком долго. Или ты следуешь моим приказам, или прямо здесь сходишь с моего корабля.
– Я пойду на болота, - сказал я, с трудом сдерживая ругательства.
И мы снова пошли к устью реки Ум, переночевали на ее берегу и двинулись дальше, к знакомому притоку, который Арне изучил, как свои пять пальцев.
Я надеялся, за ночь Альрик остынет, но он даже не спал толком, все ходил по берегу и что-то еле слышно шептал. Неужто это все из-за смерти Халле? Это не первый и не последний погибший хирдман, пусть даже и связанный кровным родством. Когда Альрик начал вести себя безрассудно? Ведь даже не тогда, когда Халле пропал на болотах. Он разрешил нам с Тулле уйти с поисков, сам целый день прочесывал мхи, но вел себя вполне обычно. Потом мы пошли к рунному дому, и там он разрешил спор в своей обычной манере. А вот в Сторборге он начал чудить. Что он заставил ходить вместе с ним, - это было наказание. Кажется, первые странности проявились сразу после разговора со жрецом. Хотя тут тоже понятно: кому понравится узнать, что посмертие его родича столь ужасно?
Теперь у меня был разговор сразу к двум жрецам, и обоим мне хотелось набить морду: и солнечному, и мамирову.
Арне мягко подвел Волчару к илистому берегу и, как обычно, остался на судне.
– В другой раз тоже пойдешь, - пообещал ему Альрик.
Но Кормчего не особо волновало количество рун в его теле, так что он махнул рукой и принялся перепроверять борта Волчары: не подгнили ли, не треснули.
Уже привычный поход по болоту, только теперь я легко держал гнус подальше от себя, даже малой толики выпущенной рунной силы хватало, чтобы отпугнуть его.
Третий раз на болоте. Третий. И на сердце у меня было неспокойно. С каждым разом тут становилось все хуже и тяжелее. Справимся ли? Не отравит ли ульверов болотный ярл? Не взбесится ли снова Тулле? Придет ли снова та огромная тварь с силой хельта? А может, придет что похуже. Это болото огромно, по нему можно днями бродить и не найти конца. Кто знает, что тут еще водится? Может, и сам болотный ярл выйдет, разозлившись на частые вторжения людей? Почему местные здесь не охотятся, если так легко можно выловить мшин? Надо было у Фарлея спросить, какие слухи ходят в Сторборге об этом месте. Уверен, что такие были.
– Энок, Ледмар, набейте птиц, - приказал Альрик.
– Вепрь, Аднтрудюр, рубите по дороге деревья. Нам понадобится огонь.
Я чуть ли не подпрыгнул от радости. Голос хёвдинга звучал так же, как и прежде: уверенно и спокойно. Значит, он все же знает, что делает? И натянутый канат внутри меня немного ослаб. Я встряхнулся, слегка толкнул Тулле в плечо:
– Ну что, догонишь меня или так и будешь топтаться в карлах?
– Хотел дать тебе порадоваться чуток, но если просишь… - улыбнулся друг.
– Если вдруг в бешенство сорвешься, свистни. Я тебя мигом уложу.
– Ага, свистну и мечом помашу.
Снова треклятое место с вырубленными соснами и едва заметными подпалинами. Быстро же тут затягиваются раны.
Из тощих стволов сложили несколько костровищ, уложили внутрь сухую траву — только искру высечь. Подстреленным птицам вспороли животы и положили неподалеку от трясины, там, где мы выманивали мшин. Теперь только ждать.
Я видел движение в воде, видел, как понемногу сплывались твари, но не спешили выходить на берег. Они тоже ждали. Ждали темноты.
Альрик сказал, чтоб первыми стояли мы с ним, дальше трехрунные ульверы, по краям — новенькие. На хускарлов дурман болотного ярла не действовал, так что они должны были приглядывать за карлами, чтобы те никуда не сбежали. Указания хёвдинга звучали разумно, и это успокаивало.
И, как только солнце нырнуло в трясину, твари зашевелились. Первые мшины медленно вытащили свои жирные тела на мох и набросились на сладко пахнущие птичьи тушки. Я чуть отодвинулся, Бьярне с Облаудом вытащили мечи и бросились на тварей. Несколько ударов, и готово. Я сделал знак, чтобы они отошли назад. Новым тварям придется пройти дальше, чтобы сожрать дохлых мшин.