Сага о двух хевдингах
Шрифт:
Хотя если так подумать, пятеро ульверов родом с Бриттланда, двое — с Туманного острова, восьмерых мы взяли в Мессенбю, и им пока хвастать особо нечем. Вепрь — бывший раб, и кто знает, выжил ли кто из его родных? Откуда родом Стейн я и не знал никогда. Вот и остались лишь Дударь да Альрик.
Деревушка Энока пряталась в глубине острова, и пройти можно было по небольшой речушке до первых каменных порогов. Там мы оставили корабль под присмотром нескольких ульверов и дальше пошли пешком.
Жители встретили нас настороженно. Мы не походили на мелких купцов, что изредка наведывались
Альрик обвел взглядом людей и спросил:
— Есть здесь родичи Энока Косого?
Ему ответили сразу двое мужиков:
— А тебе к чему?
— Тама оне живут.
Беззащитный не успел ничего сказать, как кто-то из деревенских выкрикнул:
— Так он же Энока забрал!
— И где Энок? Неужто так поменялся?
— Разве кривые глаза выправишь?
— Да помер он! Куда ему было в хирдманы?
Один мальчишка метнулся в дальние дома, и вскоре к нам подбежала женщина с наспех завязанным платом на голове.
— Энок? Где он? Где мой сын?
Она увидела Альрика и уперла руки в бока.
— Это ведь ты, белобрысый выродок, забрал моего сына! Ты заманил его щедрыми посулами! Заговорил ему уши сказками!
Мужик, скорее всего, ее муж, разглядел наши руны и попытался урезонить жену, но та и слушать не хотела, лишь расходилась все сильнее.
— Куда нашему Эноку в хирдманы? Отец живет на земле, дед евонный, прадед… Где мой мальчик? Мой первенец!
Альрик махнул рукой, и мы вынесли короб со скарбом Ослепителя.
— Твой сын погиб, сражаясь с ужасной тварью, — начал было Беззащитный, но его речь прервалась истошным воплем матери.
Она кинулась на Альрика и заехала ему по щеке так, что я поморщился. Да и деревенские попятились, не то боясь попасть ей под горячую руку, не то опасаясь нашего гнева.
— Угомони жену, — рявкнул я на мужа.
Тот подхватил ее под грудь и оттащил в сторону.
— Энок Ослепитель был нашим братом! — закричал я, перекрывая женские вопли и брань. — Он лучше всех стрелял из лука, перебил немало тварей и драугров! Энок дорос до десятой руны и стал хельтом!
И вдруг все затихли. Даже несчастная мать замолчала. А нет, это муж закрыл ей рот.
— Да, Энок немало прошел бок о бок с хирдом, — подхватил Альрик. — Вместе с нами он сражался с троллями и вышиб одному глаз, охотился на морских тварей, убивал драугров в Бриттланде. А потом конунг Рагнвальд отправил нас в земли ярла Гейра, где мы столкнулись с десятками сильнейших тварей. И Энок погиб от лап одной из них. Сейчас он идет рядом с Фомриром, потому что был не просто воином. Он умер, сражаясь с тварями! Очищая наши земли от порождений Бездны! Есть ли более достойная смерть, чем эта? И неважно, кем был твой отец или дед. Каждый может ступить на путь Фомрира! Каждый может получать руны и становиться сильнее. И кто скажет, что такая жизнь плоха? Пусть она зачастую короче, чем у пахаря или рыбака, но есть ли участь лучше? В благодарность за такого хирдмана я привез всё, что накопил Энок.
Альрик открыл короб и начал вытаскивать вещи одну за другой.
— Вот его кольчуга тройного плетения. Мало кто сумеет разрубить такую!
Это была не та самая, что Энок обычно носил, ведь мы так и не забрали его тело. Но каждый ульвер, кто участвовал в убийстве Скирре, имел запасную кольчугу.
— А это его меч, лук и стрелы.
И уже они стоили больше, чем вся эта деревня. Мать Энока уже не вырывалась из рук мужа, а тихонько плакала, глядя на наследие сына. Отец же, как и прочие жители деревни, выглядел ошарашенно, а кое у кого загорелись глаза от такого богатства.
— Если кто-то из братьев или племянников Энока захочет ступить на путь Фомрира, с таким оружием любой хирд с радостью возьмет их.
В коробе лежали и яркие ткани, хоть и истрепавшиеся за время плавания, и самоцветы, и серебро, но Альрик не стал это показывать всем собравшимся. Пусть семья Энока сама решает, говорить о нежданно свалившемся богатстве или нет. Только бы слухи не пошли за пределы деревни, а то мало ли кто позарится?
— Так что ж вы стоите? Надо же стол накрыть, гостей приветить, Энока помянуть, — спохватился тощий мужичонка, явно не из родичей Ослепителя.
Поначалу мы так и думали, но мне уже не хотелось тут оставаться. Ну, ладно, баба — дура, но муж-то куда смотрит? Неужто если я вдруг помру, моя мать накинется на Альрика с кулаками? Конечно, нет. Она — жена бывшего хирдмана и понимает, что всякое может приключиться, и винить тут некого. Хотя если я погибну от рук человека, а не твари, Дагней потребует у Эрлинга мести.
К тому же Энок не единственный сын. Когда мы подошли к дому, чтобы донести скарб и снедь на стол, там крутилось не меньше десятка детей и несколько подростков.
Пока парни заносили дары и угощения, соседка подошла к Альрику и заговорила:
— Вы не серчайте на Халлу. Дитёв она нарожала вона сколько, но жалела всегда только первенца. Уж больно косеньким он уродился, да и отца евонного она любила поболе. Энтот муж-то второй у нее. Первый ушел в море и не вернулся, а она в ту пору Энока-то и носила. Все глаза проглядела, все слезы выплакала тогда, потому сын таким и родился. Уж мы тогда говорили ей, пужали, мол, нельзя так убиваться, иначе дитё больным будет. Вот оно так и вышло. Опосля детишки невзлюбили Энока, всё смеялись да обзывались всяко. А бабы ж они как? Кому тяжче приходится, того и жалеют крепче. Да и нынешнему мужу пасынок не ко двору пришелся. Да и как иначе? Не отдавать же хозяйство свое чужому дитю? Уж я толковала Халле, мол, радоваться надо, что сын в хирдманы пошел. Не было б ему тутова житья. А она всё в слезы. Ну нынче-то мужу ейному спокойнее будет. Теперича Энок не оберет его детей.
— Дура ты, — спокойно сказал Альрик. — Зачем хельту возвращаться сюда? Коли б Энок захотел, так мог бы в конунгову дружину пойти, а там и почет, и хорошей земли кус, и серебро горстями. Ты хоть представляешь, что такое хельт? Чихнет, и нет вашей деревни.
— Мертвые уж не чихают, — пожала плечами баба. — А всё ж повезло дуре. Вона сколько всего привезли, теперича мужнина семья в силу войдет, с таким богатством-то.
Я аж разозлился от такого. Может, зря мы отдаем Эноково добро, раз его тут и не любил никто? Но Альрик злую бабу спровадил и пояснил мне: