Сага о джиннах: Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого (сборник)
Шрифт:
Температура воздуха под куполом не превышала двадцати семи градусов по Цельсию. Здесь царило вечное лето.
На поле стояли разного размера летательные аппараты.
Ева Рутберг задержала взгляд на эллипсоиде фрегата «Мао».
– Галактоник?
– О, нет, всего лишь линейный фрегат Погранслужбы, – ответил тоном знатока Крымоглу. – Хотя может применяться и за пределами Системы в радиусе до десяти тысяч световых лет. Принадлежит Китайской Народной Республике, видите символы на борту?
Действительно, чуть выше ватерлинии корпуса эллипсоида, бросающего зеркальные блики, виднелся влитый в материал красный флаг
– Почему он стоит на вашей базе? – заинтересовалась Ева.
– Готовится к патрулированию.
– А нельзя ли посмотреть, как он выглядит изнутри? – Взгляд инспектора стал умоляющим. – Я ни разу не была на борту военного корабля.
Ютан Крымоглу вспотел.
Просьба показалась ему странной.
Однако взгляд гостьи пронизывал его насквозь, и колебания отступили. Глаза его на миг остекленели.
– Вообще-то нам запрещено, э-э, – хрипловато, с запинкой сказал он, – пропускать посетителей на борт спецтранспорта, но для вас я сделаю исключение.
К стоящим возле грибка выхода на поверхность гостям подплыл космодромный бот. Они заняли места. Бот направился к глыбе фрегата, больше напоминающей слиток расплавленного серебра, нежели космический корабль. Возле него стояли грузовые катера, какие-то этажерчатые конструкции, пристыкованные к бортам с двух сторон, мелькали юркие кибы, но живых людей видно не было.
Ева посмотрела на своего молчаливого секретаря.
– Жан?
– Всё в порядке, – приятным баритоном ответил молодой человек. – У нас ещё есть время.
Ютан Крымоглу вытер пот на лбу красным платком. Ему явно было не по себе, хотя об этом он заговорить постеснялся. Встретив лучистый взгляд инспектора, нёсший неумолимую силу, он криво улыбнулся.
– Жарко, знаете ли…
– Надеюсь, в корабле поддерживается микроклимат? – забеспокоилась Ева.
– Разумеется, на фрегате работают все системы, он практически готов к полёту. Несмотря на давность постройки, это очень современное судно.
Бот остановился у одной из «этажерок». Пассажиры вышли.
Под хоботом «этажерки» в борту корабля открылся люк, из которого выдавился языком сфинктер тамбура, на лепестке которого стоял невысокий китаец средних лет в костюме прораба.
Крымоглу шагнул к нему.
Полуторатонный неф Погранслужбы с бортовым номером «17», управляемый драйвером-примой Джеймсом Эллинсоном, возвращался к базе после четырёхчасового патрульного рейда, когда киб-пилот аппарата подал сигнал:
– Вижу потерпевший крушение катер.
Джеймс Эллинсон, слегка осоловевший после длительного полёта над сверкающими под лучами Солнца равнинами и кратерами дневной стороны Меркурия, встрепенулся.
Меркурий – небольшая планета, меньше земной Луны [38] , и практически так же покрыта множеством кратеров ударного происхождения. В эпоху планетообразования, миллиарды лет назад, её поверхность бомбардировали тысячи метеоритов, астероидов и обломков планетоидов, пронизывающих Солнечную систему насквозь. Поэтому пейзаж Меркурия чрезвычайно однообразен, несмотря на изобилие кратеров, трещин, горных складок и гладких «морей». Заметить что-либо на таком вздыбленном пространстве, да ещё под Солнцем, нагревающим дневную сторону Меркурия до температуры
38
Диаметр Луны – 3476 км, диаметр Меркурия – 2440 км.
Как оказалось, именно на такого туриста и наткнулся патрульный неф, ведомый Джеймсом Эллинсоном в сотне миль от базы «Шимоза-2».
– Фак ю! – пробормотал пилот, рассчитывавший через десять минут посетить бар на базе и выпить холодного кванза.
– Ваше решение? – прошелестел в наушниках голос киба.
– Садимся, – со вздохом ответил пилот.
– Сообщение на базу?
– Сначала осмотрим местность, потом свяжемся.
Неф скользнул к нагромождению скал, окружавших дыру в поверхности планеты, из которой поднимался реденький столбик дыма. Это была меркурианская фумарола – специфическое жерло вулкана, уходящее на большую глубину в недра планеты. Таких фумарол было открыто более тысячи, и садиться рядом с ними не разрешалось, так как они могли спонтанно возбуждаться и выбрасывать нагретые до высоких температур газы.
Но любители острых ощущений всё равно находились, и в данный момент какой-то турист пренебрёг инструкцией, попал под выброс – чем ещё можно объяснить происшествие? – и разбился. Теперь надо было его вытаскивать, лечить и в любом случае транспортировать на базу, чего Джеймсу Эллинсону делать не хотелось.
Странно, что ГС не заметил крушения, подумал он, имея в виду глобальную спутниковую систему навигации – Гелио-ГЛОНАСС, давно подвешенную над Меркурием и практически над всеми планетами Солнечной системы. Но мысль мелькнула и исчезла. Предстоящая спасательная операция заслонила собой всё остальное.
Неф завис над лежащим на краю скалы, у обрыва в колодец фумаролы, двухместным пинассом «Вольво». Разбитым он не выглядел, но с ним явно было что-то не то. Он в любой момент мог свалиться в двадцатиметровое жерло газовулкана.
Эллинсон врубил передатчик, попробовал вызвать пилота на всех доступных диапазонах.
Никто не ответил.
Тогда он подвесил свой катер в метре от скал, выбрался наружу в дежурном «кокосе», приблизился к пинассу. Спасать неизвестного разгильдяя, влетевшего в столб газа, не хотелось никак, хотелось вызвать спасателей и побыстрей убраться отсюда. Но Эллинсон справился с эмоциями.
Подошёл к лежащему на скале аппарату, постучал по корпусу кулаком.
– Эй, есть кто живой?
Никто не отозвался, однако блистер аппарата вдруг беззвучно откинулся, и над сиденьем выросла фигура пассажира в сверкающем костюме, таком же, какой был на пилоте патрульного катера.
– Чёрт! – выругался Эллинсон с облегчением. – С вами всё в порядке?
Пассажир пинасса снова промолчал, но Эллинсон вдруг потерял к происходящему всякий интерес. Сознание растворилось в нахлынувшем безразличии.