Сага о Фафхрде и Сером Мышелове. Том 1
Шрифт:
– Когда я коснулся ящичка, то почувствовал дрожь, – недоуменно продолжал Фафхрд. – Он жужжит. Он все еще жужжит.
Мышелов с приглушенным рычанием грохнул кувшином по столу и выхватил ящичек из-под уха Фафхрда. Вино достигло горячего дна жаровни и зашипело.
Мышелов рванул крышку ящичка, выхватил покрывающую его содержимое сетку, и они с Фафхрдом уставились внутрь.
Свет свечей ослаблял, но не мог совсем погасить блеск желтых, фиолетовых, красноватых и белых огоньков, мерцающих в различных точках на черном бархатном дне.
Но свет свечей был также достаточно ярким, чтобы увидеть, что в каждой такой точке сияет соответствующим цветом жук-огонек, светящаяся оса, ночная пчела или алмазная мушка: все насекомые были живыми, и каждое было осторожно прикреплено к днищу ящичка тонкой серебряной нитью. Время от времени крылья или надкрылья некоторых из них начинали издавать жужжание.
Фафхрд без колебаний расстегнул у себя на запястье браслет из вороненой стали, распустил завязки и брякнул содержимое на стол.
Драгоценные камни разного размера, все превосходно ограненные, образовали приличную кучку.
Но все они были абсолютно черными.
Фафхрд поднял большой камень, поцарапал его ногтем, потом выхватил свой охотничий нож и острием без труда оставил на камне царапину.
Северянин осторожно уронил камень в пылающий центр жаровни. Через мгновение он вспыхнул желто-синим пламенем.
– Уголь, – сказал Фафхрд.
Мышелов вцепился, словно когтями, в свой слабо мерцающий ящичек, как будто хотел поднять его и метнуть сквозь стену и через Внутреннее Море.
Вместо этого он разжал пальцы и картинно уронил руки по бокам.
– Я ухожу, – тихо, но очень четко объявил он и так и сделал.
Фафхрд не поднял глаз. Он опускал в жаровню второй черный камешек.
Северянин снял браслет, подаренный ему Немией, и поднес его поближе к глазам; потом он сказал: «Медь…. стекло», разжал пальцы и уронил браслет в разлитое на столе вино. После того как Мышелов ушел, Фафхрд осушил свою переполненную кружку; затем осушил кружку Мышелова, вновь наполнил ее и продолжал отхлебывать вино, опуская один черный камень за другим в пылающую жаровню.
Немия и Очи Ого уютно сидели рядышком на роскошном диване. Обе были в пеньюарах. Несколько горящих свечей создавали желтоватый полумрак.
На низком, отражающем свет столе стояли хрупкие графины с вином и ликерами, хрустальные бокалы с тонкими ножками, золотые блюда со сладостями и деликатесами, а в самом центре лежали две одинаковые по размеру кучки драгоценных камней, сверкающих всеми цветами радуги.
– До чего же жуткие зануды эти варвары, – заметила Немия, деликатно подавляя зевак, – хотя изредка они и могут приятно пощекотать чувства. У этого было чуть побольше мозгов, чем у всех прочих. Я думаю, он мог бы догадаться, в чем тут дело, если бы только я не совместила настолько точно два щелчка, когда застегивала на его запястье браслет с фальшивым кошелем и одновременно – мой медный подарок. Удивительно, как легко загипнотизировать варваров медью с любыми кусочками стекла, похожими по цвету на рубины и сапфиры – я думаю, что эти три первичных цвета парализуют их примитивные мозги.
– Умница, умница Немия, – ворковала Очи Ого, нежно лаская собеседницу. – Мой малыш тоже чуть было не догадался, в чем дело, когда я подменила ящичек, но потом он начал угрожать мне своим ножом и увлекся этим. Он даже уколол меня между грудей. Я думаю, что у него грязное воображение.
– Дай я сотру поцелуем эту кровь с твоей груди, дорогая Очи, – предложила Немия. – О, как это ужасно…. как ужасно.
Вздрагивая от целительных процедур Немии, у которой был слегка шершавый язык. Очи сказала:
– Почему-то он очень нервничал насчет Ого.
Ее лицо утратило всякое выражение, выпяченные губки слегка приоткрылись.
Богато задрапированная стена напротив издала торопливый звук шагов, а затем прокаркала сухим, хриплым голосом:
– Открой свой ящичек. Серый Мышелов. А теперь закрой его. Девочки, девочки! Прекратите свои сладострастные игры!
Немия и Очи, смеясь, прижались друг к другу. Очи сказала своим естественным голосом, если таковой у нее был:
– И он ушел, все еще думая, что Ого существует. Я совершенно уверена в этом. Боже, ну и бесятся же они, наверное, сейчас!
Немия откинулась назад и заметила:
– Я думаю, нам придется принять кое-какие специальные меры предосторожности, чтобы они не могли вломиться к нам и забрать свои драгоценности.
Очи пожала плечами.
– У меня есть пять мингольских наемников.
Немия ответила:
– А у меня есть три с половиной душителя из Клеша.
– С половиной? – переспросила Очи.
– Я посчитала Икси. Нет, серьезно!
Очи нахмурилась на время, которое занимает половина удара сердца, потом решительно тряхнула головой.
– Я не думаю, что нам стоит беспокоиться о том, что Фафхрд и Серый Мышелов могут напасть на нас. Их гордость будет уязвлена тем, что мы, девушки, надули их, и они немного посердятся, а потом бросятся на край света в погоню за каким-нибудь приключением.
– Приключения! – сказала Немия таким же тоном, каким говорят: «Выгребные ямы и уборные!»
– Понимаешь, на самом деле они слабаки, – продолжала Очи, воодушевляясь. – У них совершенно нет желаний, амбиций, настоящей страсти к деньгам. К тому же, будь они у них, – и не проведи они столько времени в мрачных местах вдали от Ланкмара – то им было бы известно, что король Илтхмара воспылал страстью к драгоценностям, которые невидимы днем, но сверкают ночью, и предложил за мешок звездных камней половину своего королевства. И тогда им бы и в голову не могла прийти такая глупость, как пытаться продать их нам.
– Как ты думаешь, что он с ними будет делать? Король, я имею в виду.
Очи пожала плечами.
– Не знаю. Построит планетарий. Или съест их.
Она на мгновение задумалась.
– Если как следует подумать, то нам было бы лучше уехать отсюда на несколько недель. Мы заслужили отдых.
Немия кивнула, закрывая глаза.
– Это должно быть место, совершенно не похожее на то, где Фафхрд и Мышелов ввяжутся в свое очередное – уф! – приключение!
Очи тоже кивнула и мечтательно произнесла: