Сага о Форсайтах
Шрифт:
Фантазия у него разыгралась: он уже видел себя в суде. Вот он оглашает злобные слова этой нахалки, бросает публике и репортерам слово "выскочка", сказанное об его дочери. Это единственный способ защитить себя. Тяжело!
– Что говорит Флер?
– неожиданно обратился он к Майклу.
– Война во что бы то ни стало.
Сомс подпрыгнул на стуле.
– Как это по-женски! Женщины лишены воображения.
– Сначала я тоже так думал, сэр, но теперь сомневаюсь. Флер рассуждает так: если не схватить Марджори Феррар за волосы, она будет болтать направо и налево; если же предать дело огласке, она не сможет причинить вреда.
– Пожалуй, я зайду к старику Шропшир, - сказал сэр Лоренс.
– Наши отцы вместе стреляли вальдшнепов в Албании в пятьдесят четвертом году.
Сомс не понимал, какое это может иметь отношение к делу, но возражать не стал. Маркиз - это, как-никак, почти герцог; быть может, даже в наш демократический век он пользуется влиянием.
– Ему восемьдесят лет, - продолжал сэр Лоренс, - страдает подагрой, но все еще трудолюбив как пчела, Сомс не мог решить, хорошо это или плохо.
– Откладывать не стоит, пойду к нему сейчас.
На улице они расстались; сэр Лоренс повернул на север, по направлению к Мейферу.
Маркиз Шропшир диктовал своему секретарю письмо в Совет графства, настаивая на одном из пунктов своей обширной программы всеобщей электрификации. Один из первых встал он на защиту электричества и всю жизнь был ему верен. Это был невысокий, похожий на птицу старик с розовыми щеками и аккуратно подстриженной белой бородкой. Одетый в мохнатый суконный костюм с синим вязаным галстуком, продетым в кольцо, он стоял в своей любимой позе: одну ногу поставил на стул, локтем оперся о колено и подпер подбородок рукой.
– А, молодой Монт!
– сказал он.
– Садитесь.
Сэр Лоренс сел и положил ногу на ногу. Ему приятно было слышать, что в шестьдесят шесть лет его называют "молодым Монтом".
– Вы мне опять принесли одну из ваших чудесных новых книг?
– Нет, маркиз, я пришел за советом.
– А! Мистер Мэрси, продолжайте: "Таким путем, джентльмены, вы добьетесь для наших налогоплательщиков экономии по меньшей мере в три тысячи ежегодно; облагодетельствуете всю округу, избавив ее от дыма четырех грязных труб, и вам будет признателен ваш покорный слуга Шропшир".
– Вот и все, мистер Мэрси; благодарю вас. Итак, дорогой мой Монт?
Проводив глазами спину секретаря и поймав на себе блестящие глаза старого лорда, глядевшие с таким выражением, точно он намерен каждый день видеть и узнавать что-нибудь новое, сэр Лоренс вынул монокль и сказал:
– Ваша внучка, сэр, и моя невестка хотят затеять свару.
– Марджори?
– спросил старик, по-птичьи склонив голову набок.
– Это меня не касается. Очаровательная молодая женщина; приятно на нее смотреть, но это меня не касается. Что она еще натворила?
– Назвала мою невестку выскочкой, сказала, что она гоняется за знаменитостями. А отец моей невестки назвал вашу внучку в лицо предательницей.
– Смелый человек, - сказал маркиз.
– Смелый. Кто он такой?
– Его фамилия Форсайт.
– Форсайт?
– повторил старый пэр.
– Форсайт? Фамилия знакомая. Ах, да! "Форсайт и Трефри" - крупные чаеторговцы. Мой отец покупал у них чай. Нет теперь такого чая. Это тот самый?
– Быть может, родственник. Этот Форсайт - адвокат, сейчас практикой не занимается. Все знают его коллекцию картин. Он человек стойкий и честный.
– Вот как! А его дочь действительно гоняется за знаменитостями?
Сэр Лоренс улыбнулся.
– Ей нравится быть окруженной людьми. Очень хорошенькая. Прекрасная мать. В ней есть французская кровь.
– А!
– сказал маркиз.
– Француженка! Они сложены лучше, чем наши женщины. Чего вы от меня хотите?
– Поговорите с вашим сыном Чарльзом.
Маркиз снял ногу со стула и выпрямился. Голова его заходила из стороны в сторону.
– С Чарли я не говорю, - серьезно сказал он.
– Мы уже шесть лет как не разговариваем.
– Простите, сэр. Не знал. Жалею, что побеспокоил вас.
– Нет, нет! Я очень рад вас видеть. Если я увижу Марджори... я подумаю, подумаю. Но, дорогой мой Монт, что поделаешь с этими молодыми женщинами? Чувства долга у них нет, постоянства нет, волос нет, фигуры тоже. Кстати, вы знаете этот проект гидростанции на Северне?
– Он взял со стола брошюру.
– Я уже столько лет приставал к ним, чтобы начинали. Будь у нас электричество, даже мои угольные копи могли бы дать доход; но они там все раскачиваются. Американцев бы нам сюда.
Видя, что у старика чувство долга заслонило все остальные помыслы, сэр Лоренс встал и протянул руку.
– До свидания, маркиз. Очень рад, что нашел вас в добром здоровье.
– До свидания, дорогой Монт. Я всегда к вашим услугам. И не забудьте, пришлите мне еще что-нибудь из ваших книг.
Они пожали друг другу руку. Оглянувшись в дверях, сэр Лоренс увидел, что маркиз принял прежнюю позу: поставил ногу на стул, подбородком оперся на руку и уже погрузился в чтение брошюры. "Вот это да", как сказал бы Майкл, - подумал он.
– Но что мог сделать Чарли Феррар? Почему старик шесть лет с ним не разговаривает? Может быть, "Старый Форсайт" знает..."
В это время "Старый Форсайт" и Майкл шли домой через Сент-Джемс-парк.
– Этот молодой американец, - начал Сомс.
– Как вы думаете, что побудило его вмешаться?
– Не знаю, сэр. А спрашивать не хочу.
– Правильно - мрачно отозвался Сомс: ему самому неприятно было бы обсуждать с американцем вопросы личного достоинства.
– Слово "выскочка" что-нибудь значит в Америке?
– Не уверен; но коллекционировать таланты - это в Штатах особый вид идеализма. Они желают общаться с теми, кого считают выше себя. Это даже трогательно.