Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
– Ненавижу балконы, – прошептал он в пустоту. – И тебя ненавижу.
– Тсс, – ответил Нехебкай, и Арлинг вдруг понял, что на балконе по-прежнему кто-то стоял. Азатхан не последовал за Джаль-Баракатом, а остался под открытым небом, предаваясь размышлениям. Возможно, он вспоминал канувший в небытие орден серкетов, а может, думал о Птичьих Островах, которым только предстояло окунуться в забвение. Арлинг не сомневался, что «Бледная Спирохета», которая успешно сокращала население Иштувэга в течение многих столетий, уничтожит островитян, не имеющих опыта борьбы с ней, за несколько месяцев. И хотя
Неожиданно он понял, что ему нужно не вниз. Как часто случалось, Арлинг не стал задумываться над тем, что делало его тело. Уцепившись за подпорки навеса, Регарди подтянулся и достал рукой основание перил, ограждавших балкон. Впереди, в салях четырех, спиной к нему стоял Азатхан и задумчиво глядел в небо. Или после разговора с Джаль-Баракатом подозрительность последнего серкета уснула, или его мысли были настолько тяжелыми, что не позволяли тратить силы на что-либо еще. Арлинг был уже на балконе, всей кожей ощущая запах и близость врага.
В последний момент Азатхан почувствовал опасность и попытался уклониться, но было поздно. «Ловля сверчка при лунном свете» – так назывался удар, который подбрасывал противника в воздух, заставляя его приземляться далеко впереди. Арлинг выполнил прием чисто, с механической точностью, с той разницей от классического удара, что серкету предстояло упасть не скоро. Башня была достаточно высока, чтобы при падении Азатхан мог еще раз подумать о гибели Пустоши Кербала и островитянах, чьей смертью он не станет.
Задерживаться на балконе Регарди не стал. На перилах все еще лежал мешочек с лекарством от спирохеты, который принес Джаль-Баракат. Доза была рассчитана на двух, может, трех человек. Маловато для спасения жителей острова и всей Белой Мельницы, но достаточно для того, чтобы появиться перед иманом не с пустыми руками. Арлингу нужен был малейший повод, чтобы отправиться на встречу с учителем, и этот повод, наконец, появился.
***
Джавад, конечно, уже искал его. Арлинг вернулся в свои покои тем же способом, что и покинул – через окно. Обратный прыжок с башни дался легко. Расстояние было ближе, поверхность стены знакома, а кирпич выщерблен ветром, оставившим много удобных трещин и выбоин. Регарди приземлился на десять салей выше окон своих комнат и осторожно сполз вниз, тщательно выбирая путь среди лепного орнамента, который украшал башню рельефными поясами. Он был внимателен и собран. Дорога вниз не должна была закончиться падением на мощенный камнем гостиный двор Джавада.
– Арлинг, куда ты делся? – воскликнул Ром, встречая его в дверях спальной. – И что вообще тут произошло? Господи, я думал, тебя похитили!
– Кому может понадобиться слепой драган? – улыбнулся Арлинг, заходя с балкона, который был в точности такой же, как и на соседней башне, только находился гораздо ниже. Прежде чем войти, Регарди некоторое время слушал, как слуги бегают по комнатам, пытаясь отыскать беспокойного гостя.
– Я был на балконе. Твой сад так хорошо пахнет ночью.
– Лжеца спросили, говорил ли он когда-нибудь правду. И тот ответил: «Если бы я не боялся быть правдивым, я бы сказал нет», – произнес Джавад, качая головой. – Если бы ты видел себя в зеркале, то понял бы, о чем я. Кто тебя так поранил? Не верю, что ты нюхал цветы и, забывшись от восторга, упал вниз.
– Прости меня, – извинился Арлинг, жалея, что не догадался накинуть рубашку, чтобы скрыть царапины на животе и локтях. – Я должен был сразу сказать тебе – ванная твоей сестры испорчена.
– Мои слуги заметили, – усмехнулся Джавад.
– Это все лихорадка, – пробормотал Регарди, изображая смущение. – Давно, путешествуя по Холустаю, я подцепил какую-то болезнь. Она не заразная, но после нее у меня остались приступы бешенства, вроде падучей. Я за все заплачу. Возможно, не сразу, но отдам все до султана.
Арлинг выпалил ложь на одном дыхании и только потом понял, что почти не лгал. Как еще можно было назвать тот припадок ярости? Да, он был болен, только этой болезнью он заразился не в песках Сикелии, а в Школе Белого Петуха, и имя ей было – солукрай.
– Знаю я твою болезнь, Арлинг, – неожиданно кивнул ему Джавад. – Она называется «возвращение к людям». Те, кто пробыли в пустынях долгое время, часто страдают от таких приступов. Тебе не о чем беспокоиться. Ванная – пустяки, и ты ничего мне не должен. Для меня главное, что ты цел и невредим. Ну, относительно невредим. Я сейчас позову врача, он тебя осмотрит.
Хорошо, очень хорошо, подумал про себя Арлинг. Джавад дал неплохую подсказку, и он ей воспользуется. Пусть будет – «возвращение к людям».
– Не нужно врача, – покачал головой Регарди, направляясь в ванную, где слуги уже успели прибрать.
– Как скажешь, – неожиданно быстро согласился Джавад. – Великий Омар, я никак не могу привыкнуть к тому, как ты двигаешься. Порой мне кажется, что ты всех дурачишь, а на самом деле, видишь лучше птицы. Или у тебя есть третий глаз.
– Это просто кровь, – невпопад буркнул Арлинг и, намочив первую попавшуюся тряпку, которой оказалось полотенце, принялся обтирать царапины. Он займется ими позже, а сейчас у него было дело поважнее нескольких порезов на коже.
– Джавад, я прибыл в Самрию не для того, чтобы потребовать с тебя долг за спасенную жизнь. Мне нужно рассказать то, что я узнал о Карателе. Это важно.
Наверное, что-то изменилось в голосе Арлинга, а может, Джавад шестым чувством почувствовал напряжение гостя, потому что быстро произнес:
– Я понял. Выкладывай.
– Прямо здесь? – удивился Регарди, вспомнив, как ему удалось случайно подслушать тайный разговор Азатхана и Джаль-Бараката в соседней башне. Какова вероятность, что какой-нибудь шпион Подобного не подслушает их с Джавадом таким же образом?
– Да, – просто кивнул Ром, присаживаясь на бортик ванной. – Тайные беседы лучше вести в местах неожиданных и непредсказуемых. Я приказал слугам ждать нас за дверью. Итак, о чем ты хотел мне рассказать?
Арлинг вздохнул и пересказал все, что узнал о нарзидах от Даррена.
– Я не утверждаю, что Каратель послушает вас, но стоит попробовать предложить ему не трогать город в обмен на нарзидов, – заключил он. – Правда, совсем не представляю, под каким соусом это можно подать наместнику.