Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
От людей пахло такими сильными дозами журависа, что от одного их дыхания чувствовался дурман, проникающий в голову. Впрочем, крупная дрожь, которая била Арлинга с тех пор как он очнулся, была вызвана отнюдь не журависом. Таких безумных доз ясного корня Регарди не принимал никогда в жизни. Хорошо, что о последствиях он уже не узнает. У него было редкое чувство уверенности, что из этой пещеры живым не выйдет никто.
Не став гадать, зачем ему вернули силы, Арлинг сосредоточился на Абире, который, казалось, был целиком поглощен Септорией Второго Исхода. Регарди знал – легкой добычей Подобный не станет. Он давно заприметил у одного сектанта длинную палку, которой тот ритмично стучал о пол. Ее
Долго ждать не пришлось. Толпа взбурлила и выплюнула из себя нечто, что он вначале принял за груду камней, сложенных друг на друга. Журависный дурман и испарения из бездны творили с его воображением странные штуки. Даже когда нечто пошевелилось, Арлинг не сразу поверил, что существо было человеком. Высотой не меньше двух салей, с массивной жилистой шеей и крепкими плечами, горец напоминал оживший каменный монолит, который, впрочем, гармонично вписывался в окружение. В руках он держал керхскую саблю, казавшуюся игрушкой в кулаках гиганта. Лысый череп, по которому обильно текли капли пота, тяжелый взгляд опытного убийцы, размеренное, спокойное дыхание без единой примеси журависа или другого наркотика – все указывало на потенциального победителя в любом сражении.
По крайней мере, Арлинг получил ответ на вопрос, зачем его угостили ясным корнем. Как бы горцы не выделяли себя в другую расу, они были детьми Сикелии, и подобно кучеярам обожали дурманить сознание и развлекаться зрелищными ритуалами, где проливалась кровь.
Итак, Подобный решил, что Септория Второго Исхода должна быть украшена поединком. Арлинг нехорошо усмехнулся и медленно размял сначала одну, потом вторую ногу. Он был готов и чувствовал себя непобедимым. В нем бурлил солукрай.
Сабля в руках гиганта не пугала, однако когда горец метнул оружие ему под ноги, Арлинг растерялся. Похоже, противник собирался биться голыми руками. Если горец рассчитывал, что его враг благородно отбросит клинок в сторону, то он ошибся. Регарди быстро подхватил саблю и провел пальцами по гладкому лезвию, чувствуя остроту, которая дарила уверенность. Клинок был простым и без изысков, но для оружия массового убийства годился.
Гигант подходил спокойно, словно мясник к лежавшей на разделочном столе туше. Голоса жрецов вдруг стали выше, а барабаны заиграли частую дробь. Решив, что их поединок получил специальное музыкальное сопровождение, Арлинг не сразу заметил изменения в толпе нарзидов.
А между тем, с пленниками из Сикелии творилось что-то странное. Многие еще оставались лежать, борясь с недостатком воздуха и дурманом, но некоторые вдруг поднялись и, шатаясь, направились к краям выступов, нависавших над бездной. Миг – и сразу три нарзида бесследно исчезли в густом, клубящемся тумане.
– Любовь к тебе, Нехебкай, разрывает оковы Пространства и Времени! – нараспев читал Абир. – Прими наш дар! Пробудись! Ощути кровь древних в своем дыхании…
Пока Регарди пытался вернуть ясность чувствам, гигант напал. Арлинг взмахнул клинком и услышал четкий хруст ломающегося лезвия. Если бы он не проверил саблю заранее, то решил бы, что ему дали оружие с изъяном. Керхские сабли славились прочностью и легко перерубали закаменелые ветки маскатовых деревьев. Дело было не в клинке, а в гиганте, который даже не остановился, продолжая наступать. На шее человека не осталось ни царапины, хотя удар должен был лишить его головы.
– Я Джар! – крикнул горец и, вероятно, проломил бы Арлингу грудь ударом ноги, если бы тот перекатом не ушел в сторону.
– А я непобедимый, – прошептал Регарди, быстро откатываясь от края пропасти. Смысл слов горца был понятен. На древнем керхар-нараге слово «джар» означало «неубиваемый». Если это был психологический прием, то Джар выбрал не того противника.
Арлинг снова напал первым, но короткая рукопашная привела к неутешительным выводам. Его пальцы попали в болевые точки, которые должны были погрузить обычного человека, по меньшей мере, в болевой шок, однако Джар обратил на его удары не больше внимания, чем на укусы насекомых. Удержать атаку не удалось, так как горец едва не сломал ему ключицу. Регарди успел отклониться, и удар прошел вскользь, но даже этого полуудара хватило, чтобы оценить силу противника. Джар был могуч, как горный поток, бешено ревущий в ущелье. Он не использовал удушающие захваты, заломы конечностей или хитрые болевые приемы – его техника ограничивалась ударами-молотами, каждый из которых должен был разбить противнику все кости разом.
Арлинг снова откатился к пропасти, и хотя в нем бурлил солукрай, внушая мысль о собственной непобедимости, спешить он не стал. Нужно было менять тактику. Пытаться травмировать мышцы или внутренние органы врага было бесполезно – железный корсет, созданный годами тренировок или с помощью неизвестного ему метода, защищал тело Джара от повреждений, атаки на нервные узлы тоже были бесполезны. Горец был бесчувственным, как камень, который его породил.
Однако при всех достоинствах гиганта у него был один недостаток: он был медлителен. Сила давила его к земле, не позволяя развить скорость при атаке. Наверное, поэтому Арлинг был до сих пор жив.
– Нет никого кроме тебя во Вселенной Любви, о Нехебкай! Мы лишь частицы в звездной пыли, а ты Хозяин Тайны Вещей.
Голос Абира нестерпимо раздражал, вызывая ненужные эмоции. Впрочем, требовать от себя душевного спокойствия Арлинг давно отказался: нарзиды один за другим прыгали в пропасть, и каждый напоминал Дию. Он давно не чувствовал себя таким неспособным что-либо изменить. От злости солукрай разгорался в груди все ярче, но сильнее от этого Арлинг себя не чувствовал.
Джар стоял на пути к Абиру и безумным горцам, которые, в свою очередь, загораживали его от нарзидов.
«Даже если бы ты оказался рядом с теми несчастными, что бы ты сделал? Схватил за ноги одного, чтобы почувствовать смерть другого? Не ты начал Септорию Второго Исхода».
«Но я могу ее закончить».
Итак, у него оставался только один вариант, как поступить с Джаром – использовать его же тактику. Техника третьей ступени, которая наносила удары по костям врага, чтобы их сломать и раздробить, была грубым методом, который Арлинг не любил, предпочитая действовать на болевые точки противника. Но, похоже, это был его единственный шанс. Ведь даже в стене можно пробить дыру.
Впрочем, перейти от теории к практике не удалось. Джар неожиданно ускорился, превратившись из неповоротливого каменного гиганта в крупное, но подвижное животное. Арлинг, который уже построил свою стратегию на его медлительности, прозевал атаку и получил удар в грудь такой силы, что отлетел к толпе беснующихся, проложив тоннель среди дергающихся тел. Следующие секунды были не самыми приятными в его жизни. Прежде чем он успел подняться и вырваться из цепких объятий сектантов, ноги фанатиков оставили на его ребрах болезненные отпечатки. Джар встретил его на границе человеческих тел, заставив Арлинга превзойти себя в прыжковой акробатике. Регарди успел спасти голову от пролома, выполнив не самый лучший прыжок в своей жизни, и тяжело приземлился позади гиганта.