Сага о Кае Безумце
Шрифт:
— Эрн! Ты получил весть? — заговорил один из них. — Наш ярл…
И захрипел, получив мощный удар в живот.
— Я отрубил руку, которая подсыпала яд. Осталось снести голову. Где он похоронен?
Из дома высыпали все его обитатели. К сакравору подошла дряхлая старушонка, погладила ласково по плечу, для чего ей пришлось встать на цыпочки, и сказала:
— Идем со мной.
Эрн сразу сник, уменьшился в размерах. Тяжелая секира съехала с его плеча, точно стала неподъемной для почти что хельта. И он, как мокрая собачонка, поплелся
Мы переглянулись между собой. Что делать дальше? Идти на могилу ярла? Ждать возвращения сакравора? Возвращаться на корабль? Врываться в дом без приглашения было неправильно.
Хвала богам, вперед протолкалась женщина. Явно из тех, у кого косточка в носу[2]: крепкая, плечи что коромысло, зад больший и крепкий, как таз. На ее поясе побрякивала массивная связка ключей. Она осмотрела нас, признала Альрика за хёвдинга, поклонилась ему.
— Заходите, погрейтесь у огня, обсушите плащи! Брита, Санна, принесите колбасы и сыр! Сигрун, пиво!
За минуту она разогнала людей. И вот мы уже сидели возле очага, чувствовали, как нагреваются мокрые рубахи, потягивали пиво и заедали его теплыми лепешками с сыром. В это время девки споро накрывали на стол, то и дело пробегали мимо нас, держа миски со снедью.
— Мда, мужчина без жены — что сарай без крыши, — протянул Облауд, не сводя глаз с хозяюшки.
В прошлый раз в суматохе я ее как-то не заметил. Да и куда мне было? Я больше думал о своем животе. Да еще и девки Сигарра перебивали все внимание на себя.
— Да у нас тут целая деревня без крыш, — буркнул Вепрь.
Ивар, всю дорогу державшийся наособицу, привстал со скамьи, поймал взгляд Альрика.
— Хёвдинг, — прошептал он.
— Ключница! — махнул рукой Альрик. — Я смотрю, у вас девок полон дом, а вот с мужчинами беда.
Та подбоченилась, нахмурилась:
— Зато каждый десятка стоит.
— И в поле и в постели? Ну, да я не об этом речь веду. Один мой хирдман решил осесть на земле, да пока места не приглядел. Я думал, может, вам на что сгодится? Но если тут такие мужчины, то куда ему…
Ключница расплылась в теплой улыбке, перекинула длинную косу, осмотрела нас так, будто коней на ярмарке выбирает. Особенно долго ее взгляд задержался на хмурном Вепре да на белоголовом Хвите.
— Тут, конечно, не мне решать.
— Супротив твоего слова разве кто сможет выступить? — ласково улыбнулся ей в ответ Альрик.
Вот же ушлый торгаш!
— Кто нынче в доме за главного?
— Кто-кто… Сигвальдовой крови никого и не осталось. Нужно с Эрном поговорить. Можно позвать младшего брата жены Сигвальда, коли он согласится. Может, четвероюродного племянника. А может, и вовсе все земли клятому Хрейну отойдут, если конунг так решит.
— Не отойдут! Клянусь бородой Скирира! — в дом вошел сакравор со старушонкой под рукой. — О чем речь?
— Да вот, хотел оставить одного человека в этих землях. Он решил оставить ратное дело.
— Добро, — кивнул Эрн. — А то может и все останетесь? Сигвальди Добряк тоже в свое время объездил все северные моря, а как-то проснулся и говорит, мол, больше не по душе ему ватажье ремесло. Хочу, говорит, жену любить да сыновей растить.
На последних словах голос его дрогнул. Вспомнил, видать, что не осталось в живых сыновей его ярла.
— Ну если Эрн не против, — хозяюшка скрестила руки на груди. — Только бы твой малец не оказался жевателем угля[3].
— Ивар никогда не прятался за спинами товарищей. Ни в бою, ни на веслах, ни за столом.
Альрик кивнул. Ивар встал, неловко поклонился, а ключница заметно расстроилась. Зато приободрились девки, стоявшие поодаль. Пусть Ивар выглядел не таким могучим, как Вепрь, а его внешность уступала скальдовой, но он был крепок, молод и строен. Его тут быстро оженят.
Мы не стали долго тянуть: похлопали Ивара по плечу, высказали ему все обиды, что накопились за время общения с ним, он в ответ обругал каждого из нас. Расставаться нужно с чистым сердцем и без камней за пазухой. Мне досталось лишь несколько слов, из которых самыми обидными были «коротышка» да «безусая морда». Усы-то еще отрастут, какие мои годы, а вот ростом я и впрямь был ниже всех ульверов. Как был в прошлую зиму Тулле по плечо, так и остался.
— Ничего! — сказал я. — Когда стану сторхельтом, навещу тебя. Поглядим, кто выше будет!
Ивар рассмеялся и пошел дальше. На его счастливой харе ясно было видно облегчение и радость. Радость, что он оставляет сноульверов. А потом его утащили девки вглубь дома. Пока мы здесь, лучше делать вид, что мы его знать не знаем. После нашего отъезда жители Сёльвхуса проведут обряды, познакомят местных духов с новым членом семьи, а точнее обманут их, убедят, что Ивар всегда тут жил.
— Как могила ярла Сигарра? — спросил Альрик, когда мы пересели за накрытый стол.
Рубахи уже просохли, в животе приятно булькало пиво, и уже хотелось завернуться в теплые одеяла и уснуть. Казалось, будто мы не спали под крышей не один месяц. Но отказаться от дымящейся каши и тушеного мяса? Какие ж мы ульверы после такого?
— Его достойно похоронили, — благодарно кивнул сакравор. — Надели на него кольчугу и шлем, его мечом закололи раба и вложили в руку. Останки раба также положили в могилу. Я положил туда волосы с головы убийцы. Фомрир примет Сигарра в свою дружину.
— Конечно, примет! За ярла Сигарра! И его место возле Фомрира!
— Дранк! — рявкнули мы.
И это было не самое плохое поминовение усопшего.
Дальше хёвдинг с сакравором принялись обсуждать возможных кандидатов на место ярла. И хотя Альрик, как мне кажется, ничего не знал о родне Сигарра, он каким-то образом умудрялся поддерживать разговор, одобрительно кивал или хмурился при упоминании имен, а потом и вовсе начал настаивать на некоторых кандидатурах.