Сага о Копье: Омнибус. Том I
Шрифт:
Караульные, дрожа, стояли на своих постах вокруг гигантского лагеря людей. Громада Ситэлбека была почти невидима в серых сумерках. Стены ее оказались неприступными — это было проверено ценой более чем тысячи жизней, потерянных за последние месяцы.
Темнота пала на землю, словно занавес, и теперь тишину, царившую в лагере, нарушали лишь светящиеся точки костров. Но их было немного — все источники топлива в радиусе десяти миль от лагеря были истощены.
Сквозь эту тьму двигалась еще более темная фигура. Генерал Гиарна шествовал к палатке верховного генерала Барнета. За
Она не хотела идти туда. Она никогда не видела генерала Гиарну таким устрашающим, как сегодня. Он вызвал ее, не дав объяснений, взгляд его блуждал где-то, и в нем светилась… жажда. Он, казалось, едва отдавал себе отчет в том, что Сюзина здесь, так сосредоточены были его мысли на чем-то ином.
Теперь она поняла — его жертвой должен стать Барнет.
Генерал Гиарна, подойдя к палатке верховного генерала, отбросил в сторону полог, закрывавший вход, и самоуверенно вошел. Сюзина осторожно последовала за ним.
Барнет ожидал гостей — он стоял лицом к двери, держа руку на эфесе меча, спрятанного в ножнах. Кроме них троих, в полутемной палатке никого не было. Лишь лампа шипела на ветхом деревянном столе, и дождь просачивался сквозь крышу и стенки палатки.
— Осмеливаешься бросать вызов своему командиру? — усмехнулся седовласый Барнет, но голос его прозвучал менее храбро, чем ему хотелось бы.
— Командиру? — Голос закованного в черные доспехи генерала был полон презрения. Взгляд его был по-прежнему пустым, сосредоточенным на чем-то далеком. — Ты неудачник, старик, и твое время закончилось!
— Ублюдок! — Барнет отреагировал с ловкостью, удивительной для его возраста. Одним плавным движением он выхватил из ножен меч и сделал выпад, целясь в лицо молодого человека.
Генерал Гиарна был быстрее. Он поднял руку в черной стальной перчатке. Клинок ударил его по запястью — такой мощный удар должен был разрубить железо и отрубить генералу руку.
Но вместо этого меч разлетелся на тысячи сверкающих осколков. Барнет, по-прежнему сжимая бесполезную рукоять, изумленно уставился на высокую фигуру Гиарны и невольно отступил назад.
Сюзина застонала. В комнате словно присутствовала какая-то жуткая сила, и она чувствовала эту силу яснее, чем зрительные образы, запахи, прикосновения. Ноги у нее подгибались, но каким-то образом она смогла заставить себя устоять.
Женщина понимала, что Гиарна хотел, чтобы она это видела: казнь Барнета должна была стать для нее уроком.
Старик пронзительно вскрикнул — это был жалобный, плачущий звук — он словно увидел свою судьбу в темных глазах врага, Гиарна руками, затянутыми в сверкающую черную сталь, схватил Барнета за горло, и тот закашлялся.
Лицо Барнета раздулось и побагровело, а через несколько мгновений приобрело синеватый оттенок, сменившийся пепельно-серым.
Гиарна отбросил в сторону труп, и тот упал на пол, словно мешок.
Когда генерал наконец, обернулся к Сюзине, она едва дышала, обезумев от страха. Он словно стал выше ростом. Лицо его играло красками, щеки пылали. Но всего ужаснее были его глаза. Теперь они смотрели прямо на нее и светились ярко и угрожающе.
Сюзина сидела перед
В течение десяти дней, последовавших за убийством Барнета, армейский лагерь был охвачен лихорадочной деятельностью. Вдоль линии фронта выстроился ряд огромных катапульт, стреляющих камнями. Постройка гигантских деревянных механизмов оказалась нелегким делом, но к концу зимы две дюжины боевых машин будут готовы обрушить на Ситэлбек дождь смерти.
Сильные заморозки сковали землю вскоре после жестокого убийства, и теперь исчезла грязь, препятствовавшая работе. Большие отряды кавалерии исследовали окружающие равнины, и немногочисленные группы Гончих, действовавшие за пределами Ситэлбека, были уничтожены или отброшены вглубь леса.
Сюзина устало обратилась мыслями к своему дяде, императору Квивалину Соту Пятому. В зеркале отразились просторы западных равнин, покрытых инеем, и вскоре она обнаружила то, что приказал ей найти Гиарна: огромный экипаж императора, сопровождаемый четырьмя тысячами самых преданных рыцарей, приближался к лагерю.
Она вышла, чтобы поговорить с главнокомандующим. Он осыпал бранью капитанов злополучного отряда, посланного за бревнами в лесок, находившийся в дюжине миль от лагеря.
— Возьмите еще столько же воинов, если нужно! — рычал генерал Гиарна, а шестеро закаленных в боях офицеров трепетали перед ним. — Но чтобы завтра лес был доставлен! Пока мы не достанем бревен, сооружение катапульт не сдвинется с места!
— Господин, — осмелился возразить самый храбрый, — дело в лошадях! Мы загнали их чуть ли не до смерти. Они должны отдохнуть! Путь занимает двое суток!
— Тогда загоните их до смерти — или вы считаете, что шкуры лошадей стоят дороже ваших собственных?
— Нет, генерал!
Потрясенные капитаны отправились организовывать другую, более многочисленную экспедицию за лесом.
— Что ты узнала? — набросился на Сюзину генерал Гиарна, приковав ее к месту пронизывающим взглядом.
Некоторое время Сюзина молча глядела на него, пытаясь преодолеть дрожь. Генерал-Мальчишка напомнил ей, впервые за долгое время, того живого, энергичного офицера, каким он был в начале их отношений, к которому она когда-то питала страсть. Как же это связано со смертью Барнета? Сюзине показалось, что человек, стоявший перед нею, каким-то мерзким способом высосал жизненные силы того, другого, поглотил своего соперника, и это вселило в него энергию.
— Император прибудет завтра, — доложила она. — Теперь земля замерзла, и он двигается быстро.
— Великолепно.
Она видела, что мысли генерала уже заняты чем-то другим — он обратил свой пронизывающий взгляд в сторону бастионов Ситэлбека.
Если император Квивалин и заметил какую-то перемену в генерале Гиарне, Сюзине он ничего не сказал. Карета его въехала в лагерь под приветственные крики более сотни тысяч солдат. Огромная процессия с грохотом обогнула линию фронта, прежде чем достигнуть палатки, где находилась штаб-квартира Генерала-Мальчишки.