Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Схватив испуганную, ничего не понимавшую девушку за руку, Гилтас оттащил ее к стене. Ребенок у нее на спине заплакал, Гилтас взял его на руки и постарался успокоить. Остальные дети сгрудились вокруг них и захныкали.
— Смотрите-ка сюда, — обратился к ним Гилтас — Бояться нечего. Это наши спасители.
Едва король успел произнести эти слова, как в дальнем конце туннеля показалась голова огромного червя. У него не было глаз, зато голову украшали два острых рога. Гном, сидевший в корзине на его спине, держал в руках вожжи, прикрепленные к рогам червя, которые позволяли управлять им точно так, как всадники эльфов управляли лошадьми.
Червь уделял мало внимания своему наезднику, поглощенный процессом еды. Он выплевывал из пасти на поверхность камня какую-то жидкость, она начинала шипеть и пузыриться, и камень тут же трескался и распадался на куски. Наклонив голову, уркхан распахивал пасть и заглатывал обломки.
Червь постепенно приближался. Зрелище устрашающее. Громадное, колыхавшееся, покрытое слизью тело красно-бурого цвета занимало собой почти весь проход. Гномы-погонщики шли рядом с прутьями и ремнями, помогая наезднику направлять движение червя.
Приблизившись к Гилтасу и детям, уркхан неожиданно повернул к ним свою незрячую голову и двинулся в их сторону. На мгновение Гилтасу показалось, что тот сейчас раздавит их своим туловищем. Девушка испуганно уцепилась за рукав короля, Гилтас прижал ее к стене и загородил собственным телом.
Но погонщики хорошо знали свое дело. Закричав на червя, они замахали перед его носом палками, натянули вожжи и принялись колотить его. Чудовище издало недовольное ворчание и повернуло обратно.
— Вот и все. Видите, ничего страшного. — Гилтас постарался ободрить ребят.
Дети выглядели не слишком успокоенными, но, услышав строгий голос старшей сестры, мигом выстроились в ряд и засеменили по проходу, опасливо косясь на червя.
Гилтас остался ждать жену, с которой договорился встретиться здесь, у входа в туннель. Неожиданно он почувствовал на своем плече ее руку.
— Любовь моя, — пропел ему в ухо нежный голос ласково и успокаивающе. Должно быть, она вошла в туннель, когда он занимался детьми. Гилтас радостно улыбнулся ей, и отчаяние, нахлынувшее на него при виде Берилл, отступило. Один-два поцелуя — все, что они могли себе позволить сейчас: оба имели срочные и важные новости, которыми спешили обменяться.
— Муж мой, известия о щите оказались правдой. Он обрушен, — сообщила Львица.
— Жена моя, гномы согласились с нашими планами.
Тут они замолчали, глянули друг на друга и рассмеялись.
Гилтас с трудом мог припомнить, когда он в последний раз смеялся или слышал смех своей жены, и счел это добрым предзнаменованием.
— Говори ты, — предложил он.
Она хотела ответить, но тут что-то отвлекло ее внимание, она оглянулась и спросила:
— Где Планкет? Где твои телохранители?
— Планкет остался с маршалом, им нужно уладить кое-какие дела с драконидами. А мои телохранители получили распоряжение отправиться в Квалиност. Не сердись, дорогая, там они нужнее. А где ваши телохранители, госпожа Львица? — с шутливой строгостью спросил он.
— Мои со мной, — улыбнулась она. Солдаты ее отряда могли оставаться невидимыми, находясь на расстоянии вытянутой руки. — Знаешь, мы встретили у входа девушку с группой детей. Я предложила ей в помощь кирата, но она сказала, что не хочет отвлекать бойца от сражения.
— Несколько недель назад я видел ее на придворном балу. А сейчас она прячется в темном туннеле и вынуждена спасать свою жизнь. — С минуту он не мог продолжать, от волнения у него перехватило дыхание.
Некоторое время они молчали. Пол в туннеле продолжал содрогаться. Раздавались крики погонщиков. Мимо них в сопровождении гномов прошла еще одна группа эльфов. Увидев своего короля, они обрадованно закивали и заулыбались так, словно спасаться бегством по подземельям было для них самым привычным делом.
Откашлявшись, Гилтас спросил:
— Так ты говоришь, что сведения о щите надежны?
Львица отбросила со лба золотую прядь.
— Да, это так. Но хорошо это или плохо, я не могу понять.
— Как же это произошло? Сильванестийцы сами уничтожили щит?
Львица покачала головой, и волосы опять непокорной волной легли на ее лоб. Гилтас с нежностью отвел эти пряди. Он любил смотреть на открытое лицо жены. В отличие от Гилтаса, чья внешность выдавала в нем полукровку, у нее было истинно эльфийское лицо: изящный овал, острый подбородок, миндалевидные глаза, решительный и смелый взгляд, который всегда приводил короля в восхищение. Вот и сейчас она увидела во взоре Гилтаса восторг и нежность, взяла его ладонь и поцеловала.
— Я скучала по тебе, — произнесла Львица едва слышно.
— И я скучал. По тебе. — Гилтас вздохнул и привлек ее к себе. — Скажи, сможем ли мы когда-нибудь, проснувшись утром, провести весь день без забот, только в любви друг к другу?
Она не ответила. Король поцеловал ее густые волосы.
— Ну, что там со щитом? — спросил он.
— Я разговаривала с гонцом, который своими глазами видел, как упал щит. Но когда гонец пытался найти Эльхану и ее войско, то не сумел. Они, конечно, сразу пересекли границу Сильванести. Вряд ли мы в скором времени получим от них известия.
— Я пока не уверен, что случившееся к лучшему, — сказал Гилтас. — Но ты даешь мне надежду. Я немедленно пошлю к эльфам Сильванести эмиссаров, которые сообщат о трагедии Квалинести и попросят помощи. Если надеждам на победу над драконицей не суждено сбыться и Квалиност падет, мы объединимся с народом Сильванести и создадим мощную армию. И тогда вернемся и изгоним драконицу с наших земель.
Львица прижала ладонь к его рту.
— Ш-ш, муж мой. Ты хочешь ковать сталь из лучей лунного света. Мы пока понятия не имеем о том, что произошло в Сильванести, почему щит обрушен и что это означает. Гонцы рассказывали, что все живое близ щита умирало. Может быть, щит не был благословением для Сильванести, а был его проклятием. Конечно, — горестно продолжала она, — наши родственники до сих пор действовали не вполне по-родственному. Они нарекли твоего дядю Портиоса «темным эльфом». И не любили твоего отца. Тебя считали полукровкой, а твою мать и того хуже.