Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Прочитав путевые записки командира рыцарей, он решил, что соламнийцы сумели отыскать Драконье Копье или какое-то иное могущественное оружие, чтобы оказать помощь своим войскам, но везти его в клетке не имело смысла. Тогда оставалось предположить только одно: соламнийцы поймали детеныша дракона, возможно, золотого или серебряного, и надеялись его приручить. Это, должно быть, был совсем маленький детеныш, поскольку ни одна клетка, изготовленная руками человека, не могла бы удержать даже годовалого дракона. Возможно, сын лорда, сидя в повозке рядом с клеткой, уже сумел подружиться с драконом. Тогда оставался единственный вопрос: где теперь находятся детеныш дракона и сын лорда?
Марос увидел сидящего у костра Утуна — рыцарь промасленной тряпкой старательно отчищал с нагрудника засохшую кровь. Все остальные доспехи аккуратно лежали рядом, а меч в ножнах находился на расстоянии вытянутой руки. Утун связал руки Айтана за спиной, а конец кожаного ремня обмотал вокруг коленей, так что парень даже не мог выпрямиться. Правая кисть юноши была замотана лоскутом, но повязка уже промокла от крови.
Завидев подошедшего командира, Утун вскочил на ноги и отсалютовал. Марос отстегнул ножны с мечом.
— Помоги мне снять доспехи, — сказал он.
Спустя несколько мгновений он освободился от лат и тоже аккуратно сложил их у огня. Затем Марос достал из мешка накидку, набросил на плечи и сел напротив Айтана, тогда как Утун принялся счищать кровь с доспехов своего командира.
— Ты поел? — спросил Марос.
Оруженосец вздрогнул и отвел взгляд от костра.
— Нет.
Его голос заметно ослабел. Потеря значительного количества крови и сильная боль подорвали его силы, на что и надеялся Марос.
— Боюсь, не могу предложить большого разнообразия, но мы не собираемся морить тебя голодом. Утун!
— Да, командир?
— Развяжи ему запястья. И повязку пора бы сменить.
— Один момент.
После того как Утун без излишней осторожности сменил ему на руке повязку, оруженосец заметно оживился. Марос протянул несколько полосок вяленого мяса и краюшку хлеба.
— Скоро будет готов чай, — сказал он.
Оруженосец кивнул. Не переставая жевать, он все же нехотя пробормотал слова благодарности.
Все трое уже заканчивали свой нехитрый ужин, когда один из младших рыцарей принес дымящийся чайник и три кружки. Маленькие оловянные кружки были сильно поцарапанными и помятыми, но чистыми.
— Утун, — заговорил Марос, — проследи, чтобы часовым тоже принесли чаю.
Утун снова отдал честь, подхватил меч и отошел от костра.
— А теперь, оруженосец Айтан, — обратился Марос к пленнику, — давай поговорим о драконе.
Айтан взглянул на него поверх дымящейся кружки с чаем.
— О драконе?
— О детеныше дракона, которого ты со своими друзьями вез в Белокамень.
Парень удивленно поднял брови и покачал головой:
— Вы ошибаетесь, сэр.
Марос на время лишился дара речи. К своему немалому изумлению, он был уверен, что юноша не солгал. Несмотря на то, что в его взгляде скрывалась какая-то тайна, и еще печаль, в нем не было и намека на обман. Да и всем было известно, что соламнийцев нельзя считать лжецами. Это противоречило их обетам и обычаям. Если бы мальчишка сумел превозмочь свой страх и вспомнить о чести, он все равно не стал бы врать в ответ на прямо заданный вопрос. Он мог отказаться говорить. Но лгать? Никогда.
— Так с вами не было дракона? — спросил Марос. — Не было золотого детеныша? Или, может быть, серебряного?
— Золотых и серебряных драконов больше нет, сэр. — Айтан сделал еще глоток и шепотом добавил: — И очень жаль.
— Так кто же был в клетке? — нетерпеливо спросил Марос. — Кого караулил сын вашего лорда?
Айтан сжал зубы и перевел взгляд на огонь.
— Ну?
Оруженосец и не подумал отвечать.
Марос закрыл глаза и потер виски. «Проклятие! — подумал он. — Мальчишка явно что-то скрывает, но если он солгал насчет дракона, то я — овражный гном».
— Айтан, — наконец заговорил он, — ты должен понять: я не хочу причинять тебе зла.
— В самом деле? — Парень опустил взгляд на свежую повязку, где уже проступило алое пятно.
— Ах, это? — отозвался Марос. — Это пустяки, мальчик. Если это будет самая сильная боль в твоей жизни, можешь считать себя счастливым.
— Вы… — Оруженосец чуть не подавился чаем. Марос заметил, как задрожали его руки. — Вы собираетесь меня убить?
Некоторое время Марос хранил молчание. Мальчишка явно напуган. Что ж, пусть поработает страх, пусть он немного ослабит его решимость.
Выдержав паузу, он все же ответил:
— Могу поклясться, что не сделаю тебе ничего плохого, пока ты сам не дашь повода, но вот когда мы вернемся в форт, ты попадешь в руки сэра Изурлака. Он принадлежит к Ордену Черепа, а там знают способы получать информацию… И они тебе наверняка не понравятся. Могу тебя заверить, сэр Изурлак мастер своего дела. И он с удовольствием этим занимается.
Марос еще немного помолчал, чтобы слова успели проникнуть в сознание парня и пробудить воображение. Трудно было не пожалеть мальчишку. Он храбр и дорожит своей честью, но все это будет сломлено, когда он окажется в руках Изурлака.
— Итак, — продолжил Марос, — я тебя в последний раз спрашиваю: что собой представляет сокровище Озуина?
Подбородок юноши задрожал, нижняя губа непроизвольно изогнулась. Чтобы скрыть страх, он сделал еще глоток чая из кружки, затем вытер рот рукавом.
— Прошу вас, сэр…
— Ты исчерпал весь запас моего милосердия, Айтан. Когда мы окажемся в форте, я уже не смогу тебе помочь.
Айтан нервно сглотнул и посмотрел в глаза Мароса.
— Я могу лишь сказать, что сокровище Озуина пропало. И молитесь, чтобы оно не вернулось.