Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Пусть тебя проклянут Боги! — крикнул он поднимающемуся капаку.
— Ага, сокровище! — зарычал драконид.
Он с хохотом поднял своими ужасными когтями драгоценный мешок. Но на этом дело не закончилось. Дракончик пришел в ярость и удивил всех. Маленькое существо ринулось вперед и вонзило острые как иглы зубы и когти в морду капака. Зеленая кровь брызнула из глазницы Дерзака.
Драконид взвыл и одним движением смахнул детеныша на пол. Но его рев стал еще громче, когда нацеленный на обидчика удар ноги оказался напрасным, поскольку малыш уже улетел. Ворон подхватил факел и следом за дракончиком поспешил в туннель, ведущий к первой развилке.
В темном каменном коридоре, освещенном пляшущим светом факела, ворон обогнал детеныша и продолжал бежать все дальше, стараясь произвести побольше шума, чтобы убедить драконидов, будто он испугался. Но вместо страха его обуяла ярость. Его ограбили!
Ограбили! А это было равносильно смерти, если он покинет горы без средств заплатить долг жестокому гному. Ворон ничуть не сомневался, что кровожадные наемники его кредитора уже точат свои кинжалы.
Бегство продолжалось до самой развилки, потом он повернул и продолжал бежать. Звуки погони не умолкали. Вору все труднее было переставлять ноги, сворачивая то направо, то налево, пока усталость не вынудила его остановиться и перевести дух. Только тогда он понял, что дракончик все еще рядом. Малыш, тоже запыхавшись, опустился на камень у самых ног Ворона.
Тот осмотрел туннель и прислушался. Не было ни топота драконидов, ни отблесков их факелов. Что ж, и это неплохо. Вор решил вначале убедиться, что преследователи отказались от погони, а потом идти обратно. Он сам их отыщет. Мягкая обувь позволит выследить врагов до самого их логова, а ловкие пальцы помогут выкрасть у капака Дерзака сокровище и взамен вонзить холодную сталь в то место, где, по словам драконидов, у них находится сердце.
Он посмотрел на детеныша, и при воспоминании о жутком крике, возвестившем о горе матери, у Ворона похолодело в животе. Мамаша этого существа не сможет проникнуть в пещеры, но она наверняка летает где-то поблизости.
— Об этом будем беспокоиться позже, — пробормотал Ворон.
Только разнесшееся по переходам эхо подсказало, что он разговаривает вслух. Дракончик смотрел на него круглыми глазами рептилии. Ворон сплюнул и отвернулся.
Он встряхнул висящую на поясе бутыль с водой. Сосуд остался неповрежденным и был полон влаги. Ворон выдернул пробку, вода выплеснулась, и несколько капель, скатившись по кожаной оплетке, упали на камни. Детеныш вытянул шею и лизнул пол. Ворон это заметил. От вида жуткого создания у него до сих пор по спине бегали мурашки, даже когда он вспомнил, как маленькое создание ринулось на драконида и выцарапало ему глаз. Представляя себе ярость Дерзака, вор невесело усмехнулся.
— Ладно, драконыш, — ворчливо сказал он, — за это ты получишь глоток воды.
Ворон налил немного воды себе на ладонь. Малыш сверкнул глазами и потянулся к питью, но в последний момент, представив прикосновение шершавого языка к своей коже, Ворон перевернул ладонь и вода выплеснулась.
Но дракончик рванулся вперед, и его открытый рот поймал все до капли. Попив, детеныш поднял гребень, словно в знак благодарности. Ворон с отвращением фыркнул и поднялся на ноги.
— А теперь идем охотиться, — пробормотал он, даже не задумываясь, к кому обращены эти слова. — Надо двигаться. Пора.
Они пошли по туннелю в обратном направлении, сворачивая каждый раз, когда Ворону казалось, что он вспоминает очередной проход. Спустя некоторое время он потерял не только следы врагов, но и дорогу к туннелю, где на стенах была изображена пятиглавая драконица. Рожденный в мире, где время и направление определяется по солнцу и лунам, свету и тени, Ворон не умел ориентироваться другими способами. В глубинах пещер у него не было никаких отметок; все туннели казались похожими друг на друга, нигде не было ни столбов, ни каменных курганов, указывавших путь.
Вор долго еще продолжал идти, пока голод и слабость не заставили его остановиться. Он заблудился.
Инферно летела всю ночь. В поисках пути в пещеры она осматривала одну вершину за другой. Некоторые из древних проходов обвалились сами по себе, другие были завалены намеренно. Драконица не сумела найти входа ни к рассвету, ни к полудню и вынуждена была остановиться на отдых.
Сквозь каменную толщу больше не проникал запах ее детеныша, так же как и запах убийцы, погубившего весь выводок. Но оба они остались в памяти Инферно. Горечь потери и жажда мщения придавали ей сил. Драконица взмыла в воздух и возобновила поиски. На рассвете следующего дня она заметила на севере силуэт Храма Луэркхизис, отмеченного скалой, похожей на огромную драконью голову. На вершине зиял кратер потухшего вулкана. Этот вход не может обвалиться, его невозможно засыпать — он навсегда останется открытым.
Инферно набрала высоту и повернула на северо-запад. Перед ней был путь в сердце горы, и не важно, что ей придется разрушить Храм или разнести по камешку всю гору. Инферно вернет свое дитя. Похититель и убийца получит по заслугам и ответит за преступление каждой капелькой своей крови.
Ворон шел, пока не иссякли последние силы, пока ноги не отказались двигаться, а в животе не прорезалось громкое голодное урчанье. Он больше не отмахивался от надоедливого драконыша. Такое общество не доставляло удовольствия, но вор не хотел, чтобы маленький ящер улетел, а потом навел на его след драконидов.
Широкие расчищенные туннели, которые попадались вначале, уступили место узким проходам, наполовину засыпанным обломками камней. Несколько коридоров были перекрыты оползнями, в одном обвалился свод. По этой причине Ворон старался выбирать самые безопасные на вид пути, но не знал, идет на юг или на север, отыщет путь наружу или так и погибнет в толще скал. После очередного поворота факел в руке показался слишком тяжелым, а когда туннель закончился тупиком, Ворон застонал. Он слишком устал, чтобы возвращаться. Дракончик, тоже заметно утомившийся, немного посидел рядом, а затем внезапно исчез. Вор, страдая от боли в мышцах, поднял факел и обнаружил в стене широкую трещину. За ней открылась небольшая пещера. Он протиснулся в щель и выбрал место, чтобы можно было наблюдать за проходом, но самому оставаться незамеченным. Запрокинув голову, Ворон ударился о камень, однако почти не почувствовал боли. Упавший факел вспыхнул и продолжал гореть на полу. Можно было бы развести костер, но вор не знал, где найти дрова и растопку. Хорошо бы приготовить еду, но в пещерах невозможно ее найти. Измученный, Ворон, проклиная свою судьбу, поднял факел. У него еще осталось несколько заготовок, но промасленной ветоши было совсем немного, а кремень и кресало остались далеко-далеко, там, где капак лишился глаза.
Рядом с его лицом приземлился дракончик; Ворон не видел его, но ощутил дуновение от крыльев маленького ящера — легкие волны, словно дыхание. Из открытой пасти вырвалась тонкая струйка пламени, как в тот раз, когда он зажигал упавший факел. Детеныш снова взлетел и стал кружить по пещере, поднимаясь и опускаясь на слабых потоках воздуха. В полете он издавал тонкие чирикающие звуки, словно гордился собой.
— Заткнись, ты… — огрызнулся Ворон.
Из когтистых лап малыша упала бледная извивающаяся рыбина.