Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Но я должен принести клятву верности Чемошу, а этого я никогда не сделаю.
Мина скривила губы в презрительной насмешке:
— Не прикидывайся праведником, монах. Ты клялся в верности Зебоим. Она сама мне рассказала. Если ты служишь ей, ты продашь душу и Чемошу…
— Я поклялся в верности Маджере, — спокойно произнес Рис.
Мина села на пятки. Рот ее кривился.
— Лжец! Ты предал Маджере. Зебоим и это мне рассказала.
— Благодаря мудрости кендера и отказу моего Бога покинуть меня я усвоил данный мне урок, — продолжал монах. — Я просил у Маджере прощения, и он даровал мне свое благословение.
Женщина снова засмеялась, ткнув в Риса пальцем:
— И вот ты здесь, прикованный к стене пещеры на краю света. Ты полностью зависишь от моих прихотей. Какой странный способ избрал Бог, чтобы выказать свою благосклонность!
— Как ты сама сказала, госпожа, я прикован к стене. Я нисколько не сомневаюсь, что ты хочешь меня убить, но да, мой Бог любит меня. Потому что я хотя бы нашел ответ на свою загадку. Я знаю, кто я такой. — Рис поднял на нее глаза. — Прости, госпожа, но тебя я не знаю.
Мина смотрела на него в возмущенном молчании. Янтарные глаза метали молнии.
— Ты ошибаешься, монах, — сказала она наконец, когда снова обрела дар речи. — Я не стану убивать тебя. Я убью их. — Она указала на Паслена с Аттой. — У тебя есть целый день, чтобы найти ответ на мою загадку, монах, целый день, чтобы вообразить, какой конец их ждет. Они умрут в ужасных мучениях. Сначала собака, потом кендер. Я вернусь на закате.
И она, кипя от злости, выбежала из грота.
Топтавшийся снаружи Крелл услышал, как Мина объявила о своем уходе, и едва успел спрятаться, как она появилась — лицо бледное, янтарные глаза сверкают, губы сжаты. Это лицо не было лицом влюбленной женщины. Она явно была разозлена, разозлена и возмущена. Однако Креллу было наплевать на подобные мелочи. Он знал, что хочет услышать его хозяин, и был готов рассказать ему об этом.
Но теперь Рыцарю Смерти было необходимо выяснить имя.
Он пытался подслушать разговор, но слова из грота доносились невнятно. Он уловил лишь немногое из сказанного, но спустя некоторое время сообразил, что мужской голос кажется ему чрезвычайно знакомым.
Крелл был уверен, что уже где-то слышал этот голос раньше, но никак не мог вспомнить где. Он в последнее время слышал так много голосов, что внутри его пустого шлема они сливались в настоящий нестройный хор. Единственное, что он знал наверняка: звук этого спокойного голоса вызывает у него крайнюю неприязнь. Он явно не питал к обладателю голоса теплых чувств, только никак не мог вспомнить, из-за чего именно.
Рыцарь Смерти шел за Миной, пока не убедился, что она направляется в замок, и тогда вернулся обратно к гроту. Он уже собирался войти и взглянуть на человека, выяснить, где же они встречались…
Из грота вырвался ветер с брызгами дождя, морской пены и гневными словами.
— Что значит, ты поклялся в верности Маджере?! — Богиня рвала и метала. — Ты мой! Ты отдал себя мне!
Если мужского голоса Крелл так и не вспомнил, то этот голос узнал сразу. Зебоим. И вне себя от ярости.
Азрик понятия не имел, что делает здесь его мучительница, и не собирался это выяснять — его вдруг осенило, что Чемош с нетерпением ждет его доклада.
— Я же не могу заставлять хозяина ждать, — пробормотал Крелл, развернулся и ушел.
Глава 4
— Что значит, ты поклялся в верности Маджере?! — гневно кричала Зебоим. — Ты мой, монах! Ты отдал себя мне!
Богиня материализовалась в гроте с порывом ветра и брызгами дождя. Зеленое платье колыхалось. Длинные волосы хлестнули Риса по лицу, оцарапав до крови. Серо-зеленые глаза обжигали его. Заскрежетав зубами, Морская Королева бросилась к монаху, вытянув руки; пальцы ее были скрючены и походили на когти.
— Ты неблагодарный негодяй! После всего, что я для тебя сделала! Да я могла бы выцарапать тебе глаза! К черту глаза, я могла бы вырвать твои внутренности!
Паслен вжался в стену. Атта скулила. Рис мысленно вознес молитву Маджере и ждал.
Зебоим распрямилась, руки ее подрагивали. Она вздохнула, вздохнула еще раз. Медленно овладела собой. Даже сумела выдавить из себя кривую улыбку — и опустилась на колени рядом с Рисом. Чувственным жестом погладив его по плечу, Богиня произнесла вкрадчиво:
— Я дам тебе еще один шанс, чтобы ты мог вернуться ко мне, монах. Я спасу тебя от Мины. Я спасу тебя от Чемоша. И попрошу взамен очень немного.
— Королева, я…
Зебоим закрыла ему рот ладонью:
— Нет, нет. Погоди, ты еще не слышал, что я собираюсь сказать. Это совсем немного. Меньше, чем немного. Почти ничего. Пустяк. Просто… скажи мне ответ.
Рис был озадачен.
— Ответ на загадку, — уточнила Зебоим. — Кто такая Мина? Откуда она пришла?
Монах вздохнул и закрыл глаза.
— Я сказал правду, я не знаю, Королева. Откуда мне знать? И какое это имеет значение?
Зебоим поднялась на ноги. Сжав ладони и постукивая пальцами друг о друга, она заметалась по пещере, путаясь в подоле зеленого платья.
— Какое это имеет значение? Я сама задаю себе этот вопрос. Какое значение имеет, кто дал жизнь этому созданию, от которого столько неприятностей? Мне это безразлично. Но по какой-то непонятной причине это волнует моего брата. Нуитари даже отправился к Саргоннасу, чтобы расспросить его, что тот знает о Мине. У нее, как известно, был друг, минотавр или кто-то еще. Этого Галдара нашли, но он не смог помочь. — Зебоим возмущенно фыркнула. — Как бы то ни было, теперь уже все Боги бьются над этим нелепым вопросом. Драконица, впервые задавшая его, исчезла бесследно, словно ее поглотило море, чего оно не делало. Хотя бы за это я могу поручиться. Остаешься только ты.
— Королева, — начал Рис. — Я не знаю…
Зебоим перестала метаться и развернулась к нему:
— А она утверждает, что знаешь.
— Еще она утверждает, что на мне была оранжевая ряса Маджере, когда она увидела меня в первый раз. Ты тоже была там, Королева. Ты-то знаешь, что я был в зеленой рясе, которую ты сама дала мне.
Зебоим посмотрела на него. Посмотрела на его рясу. Снова на него. Она уже не видела его. Взгляд Богини сделался рассеянным.
— Любопытно… — проговорила она задумчиво.