Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— И всё равно, — упрямо сказал старик, — именно Чудовище Кровавого Моря я и собираюсь поймать. Так ты всё равно хочешь идти?
Уж конечно, не оставаться же мне было с Толстобрюхим Ником! Прикусив язык, чтобы снова не рассмеяться ему в лицо, я сказал:
— Да, хочу.
Он ещё не успел ответить, а я уже бросился толкать его маленькую лодку навстречу плещущимся волнам Кровавого Моря. Только бы он не передумал!
Он внезапно позвал меня:
— Дьюдер!
— Да?
— Получишь два процента улова. Точка.
Я улыбнулся. Я буду рыбачить!
Я грёб, пока берег не исчез из виду. Лодка шла медленно; Кровавое Море всё ещё отходило от шторма.
Мне казалось, я сойду с ума от постоянных ныряний в каждую волну. Шестипалый, должно быть, видел мои страдания, но договор есть договор, и он не взял у меня вёсел. Только однажды сказал:
— Не волнуйся. К сумеркам вода успокоится. Так всегда бывает.
Он оказался прав. Солнце зашло за Кровавое Море, и красные огоньки запрыгали по гладкой теперь поверхности воды. Море было спокойно. Успокоился и мой живот. Но поймите, в нём же ничего не было!
Внезапно я заметил, что Шестипалый не закинул леску.
— Так вы не поймаете ничего, кроме насморка, — сказал я ему.
— Ты что, уже приказываешь? — прорычал старик. — Я удил здесь раньше и нигде не нашёл Чудовища.
Стоило моему животу успокоиться, как я снова почувствовал голод. Мне и раньше приходилось есть сырую рыбу, так что я спросил:
— Можно я попробую половить на вашу леску? В конце концов, за мной процент улова.
Он пожал плечами.
— Если уж собрался удить, — сказал он грубо, — давай сюда вёсла.
Шестипалый налёг на деревянные вёсла, отвернувшись от меня и вглядываясь в сгущающиеся сумерки.
Леска, упав, разрезала красную воду. Я закрыл глаза, наслаждаясь сильным ритмичным движением вёсел.
А ведь так совсем неплохо жить, подумал я. Кто-то гребёт за тебя, а ужин знай себе ловится сам на удочку. Но тут, как обычно, я вообразил себе гораздо большее: у меня будет целая флотилия рыбацких лодок с десятком стариков, каждый день приносящих богатый улов. Я буду щедр и отдам им десять процентов прибыли. Тут я остановился и подумал: ну уж нет, больше двух процентов они от меня не получат.
Я удовлетворённо улыбнулся.
Я буду известен как Дьюдер, Капитан Кровавого Моря. Я стану богатейшим эльфом во всём мире. Другие эльфы будут завидовать мне. Они тогда пожалеют, что так плохо со мной обошлись. Я был изгнан с родины, наказан за мальчишескую неосторожность; все избегали меня, и мне пришлось странствовать совсем одному — о, я почти возненавидел себя. Но когда эльфам понадобится моя рыба, понадобятся мои деньги, понадобится моя власть и влияние… Вот тогда-то они придут ко мне и скажут: "Прости нас, Дьюдер Бассиларт. Возвращайся домой". А я только усмехнусь и отвечу им так…
— Ой!
Леска чуть было не вырвалась из моих рук. Я широко раскрыл глаза и сжал леску, чувствуя, что хотя мои мечтания и были прерваны, ужин-то, наконец, пришёл ко мне в руки.
— Ты, похоже, подцепил что-то крупное, — сказал старик, наблюдая, как я вытягиваю леску.
— Я говорил вам, что из меня будет толк! — похвалился я. — Эта рыба наверняка принесёт кучу денег. И не забудьте: два процента — мои!
— Помню-помню.
Рука за рукой я вытягивал леску и подсчитывал свои деньги. Но как только мой улов появился на поверхности, я бросил это занятие. Я поймал утопленника.
— Я вовсе не удивлён, — сказал Шестипалый после того, как помог мне втащить утонувшего матроса в лодку.
— Да ну? — спросил я в изумлении. — Вы что, каждый день ловите утопленников?
На его древнем лице не отразилось никаких эмоций.
— Как только в этих водах случается шторм, — сказал он, — можешь быть уверен, что какой-нибудь корабль засосало в водоворот в центре Кровавого Моря.
Я содрогнулся при этой мысли; слишком уж много штормов я видел в своих одиноких странствиях.
— Жаль, что приходится так кончать рыбную ловлю, — сказал я, решив, что мы должны вернуться с телом.
— Не будь дураком, — ответил старик. С этими словами он перерубил леску и столкнул утопленника обратно в воду.
— Что вы делаете? — воскликнул я.
— Где же ещё хоронить моряка, как не в море, — спокойно объяснил он. — И потом, всю свою жизнь я охочусь за одной рыбой. Сегодня ночью, может быть, я наконец-то словлю её.
Только тогда, наблюдая за отплывающим от лодки трупом, я полностью осознал всё отчаянье старика. Он устал — смертельно устал — и знал, что у него будет немного ещё возможностей поймать своё сказочное Чудовище Кровавого Моря.
Тело моряка исчезло под волнами, а Шестипалый даже не взглянул на него.
Я взял вёсла, начал грести и вскорости увидел плавающие поблизости обломки корабля. Среди них я разглядел планку, прикреплённую, должно быть, на носу корабля. "Перехон" — прочёл я в блекнущем свете. Волна подхватила планку, и та исчезла из виду.
Большой ли это был корабль? Много ли матросов погибло? Я никогда не узнаю этого. Для меня это был просто ещё один корабль, который никогда не увидит земли, ещё одна команда, которая никогда не увидит солнца, ещё одни люди, которые никогда не вернутся домой… как я.
Ведь каждый день уносил меня всё дальше и дальше от дома. И вот теперь я оказался в утлой лодчонке, вдали от суши, где-то в темноте Кровавого Моря, во мраке ночи. Хуже того, я плыл со старым рыбаком, абсолютно уверенным, что можно поймать чудище, существующее лишь в воображении.
Я вовсе не жесток по природе, но решил, что могу уесть Шестипалого.
— Как выглядит это ваше Чудовище Кровавого Моря? — спросил я, погружая вёсла в воду.
— Не знаю, — ответил старик. — Никто из видевших это существо не остался в живых.