Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Он, наконец, уснул, — прошептала эльфийка.
— Нет-нет. — Палин стащил тряпку со лба и открыл глаза. Он попытался сесть, но поморщился от боли и передумал.
— Раны очень опасные. Я, конечно, делал все, что мог, но… — сказал Джаспер.
— Да что ты. Я и так обязан тебе жизнью.
— Вообще-то тебе не стоило затевать все это. Но ты ведь самый упрямый человек, каких я только встречал, — теребя свою короткую бороду, заметил гном и нагнулся проверить повязки.
Он ощупал грудь Папина, не обращая внимания на его стоны.
— Да. Все еще кровоточит. Оказалось хуже, чем я думал. Придется забинтовать покрепче.
Накануне ночью гном вытащил два наконечника стрел из плеча колдуна. Палину эта операция показалась более болезненной, чем само попадание. Потом Джаспер произносил заклинания, чтобы раны быстрее затянулись. Ему пришлось потрудиться, прежде чем стало ясно, что Палии останется в живых.
Гном закрыл глаза, вытянул руки над Палином и сосредоточился. Скрип мачт, шум воды за бортом и все другие звуки перестали для него существовать. Единственное, что он слышал, был стук собственного сердца.
— Сердце дает тебе жизнь, — учила его Золотая Луна. — Оно же дает тебе силу и мощь.
Мягкий голос наставницы, звучавший в его сознании, повторял раз за разом: «Магическое умение исцелять находится внутри тебя, внутри твоего сердца».
Прошло несколько лет, прежде чем Джаспер понял подлинный смысл ее слов и овладел искусством врачевания.
Мягкое оранжевое сияние разлилось по каюте и окутало раненого. Кожа Палина засветилась, дыхание участилось. Исцеляющий ореол растворился так же быстро, как и возник. Огненный Горн осмотрел свою работу и разбинтовал больного. Колдовство остановило кровь. Только два ярко-красных следа на коже напоминали о попадании стрел.
— У тебя останется шрам, — сказал Джаспер.
— Пускай. Он в таком месте, где его никто не увидит. Спасибо за все.
— Ты потерял много крови, поэтому несколько дней слабость будет давать о себе знать. А вот с вашими ожогами и волдырями на ногах я ничего не смогу поделать. Будете линять, как змеи. Надо было лучше одеваться, собираясь в пустыню.
— Спасибо, — повторил Палии.
— Не за что.
Ворчун склонил голову на раскрытую ладонь и указал на Палина.
Джаспер кивнул:
— Да, ему нужно отдохнуть. Но сначала пусть поговорит с одним из освобожденных, с тем стариком с глиняной дощечкой. Он все время упоминает Келлендроса и настаивает на встрече с тобой. На мой взгляд, он заговаривается и вообще немного не в себе, но, если ты уделишь ему пару минут, возможно, он оставит нас в покое.
— Старик пытался что-то объяснить еще на обратном пути из цитадели, — подтвердила Ферил.
— Может быть. Я плохо помню обратную дорогу. — С помощью эльфийки Палин сел и медленно спустил ноги на пол. — Ладно, схожу к нему.
— Ты никуда не пойдешь, — приказал Джаспер. — Он сам придет сюда.
Через несколько минут Гилтанас привел старика. Седой и сгорбленный, одетый в рваную, но чистую одежду, он бережно прижимал к груди свою табличку.
— Это Раалумар Сагет, — объявил Гилтанас и отошел в сторону. Вошедший приблизился к кровати.
— Зови меня Сагет, — прозвучал тихий, скрипучий голос, — так называли меня мои друзья. Но они мертвы. Хамулар, Генри, Алисия — все. Старые, умершие, погребенные. — Он замолчал, уставился на глиняную дощечку блеклыми голубыми глазами, потом что-то забормотал о старости и морщинах. — Южный Эргот. Вы плывете туда. Я слышал. Моряки говорили. Холодное место. — Сагет закашлялся и тяжело вздохнул. — Там холодно, сейчас и всегда. Плыть туда — неправильное решение.
Джаспер приблизил губы к уху Палина и прошептал:
— Точно заговаривается. Может быть, отложим это дело? — И поинтересовался вслух: — Почему это неправильное решение?
— Посмотрим-посмотрим. — Чудаковатый гость сдавленно фыркнул. — Алисия могла бы объяснить вам это быстрее. Я сказал, что она умерла?
Гном и маг кивнули.
— Посмотрим. Вы хотите сразиться с белым драконом. Правильно?
Ферил встала у него за спиной и увидела, что табличка покрыта тысячами непонятных символов.
— Кто-то должен сражаться с драконами, — объяснил Огненный Горн. — Если мы не будем противостоять владыкам, скоро на Кринне не останется ни одного свободного места.
Сагет вновь посмотрел в свою табличку.
— Жаль Алисию, а бедного Генри еще больше жаль. Вы можете найти своим силам лучшее применение, чем война. Хамулар сказал бы вам то же самое. У белого дракона теперь есть союзник. Вы ведь знаете, что некоторые владыки объединяют силы. Например, Фрост с Южного Эргота и красная драконица, которая живет у Кендермора.
— Малистрикс, — сказал Палии.
— Да, Красная Убийца. Это неизбежно. Красная драконица хочет создать мощный союз. Если ей это удастся, произойдет что-то страшное.
— Поэтому, если мы убьем белого дракона, это ослабит их союз, — заключил Джаспер.
Старик закрыл глаза, тяжело засопел и заерзал на месте. Когда он вновь заговорил, голос звучал яснее и звонче, как будто в эту речь были вложены все оставшиеся силы:
— Слушайте меня. Используйте свои силы в лучших целях. Забудьте про белого дракона. В первую очередь занимайтесь магией, а потом — драконами. Синий дракон Келлендрос, или, как его называют, Шторм над Ансалоном, ищет древнюю магию из Века Мечтаний.
— И что тебе об этом известно? — сразу заинтересовался Палин.
— Эта магия сильнее, чем все колдовство и чары, существующие ныне. Величайшая сила заключена в старинных реликвиях. Она превышает могущество, которым обладают драконы. Шторм над Ансалоном хочет завладеть ею. Я точно знаю. Поэтому рыцари и схватили меня.
Ферил повернулась к Сагету:
— Почему же они сразу тебя не убили, если ты настолько опасен?
— Я не опасен, опасны мои знания. Да меня скоро и убили бы, но тут появились вы… А так я встретил бы Алисию и Генри. Ну и Хамулара. Хотя не знаю, хочу ли я видеть его. Но скоро мы все равно встретимся. Я слишком стар.