Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Береги себя, — все, что он сказал. — Если что, зови меня.
Эльф посмотрел, как остальные скрылись под темными сводами пещеры, и выскользнул на открытую площадку.
Гилтанас завернулся в плащ и начал вышагивать вдоль узкой площадки перед входом в пещеру. Эльф уже многое знал о драконах и нежно полюбил серебряную драконицу. Никто не мог даже сравниться с нею. Но мглистый дракон ослепил целую деревню, Маг-квалинестиец молил Богов, чтобы с Сильварой ничего не случилось в присутствии этого опасного существа. Он надеялся, что она хорошо знает, что делает.
Гилтанас и Сильвара были знакомы много лет, полжизни, но эльфу понадобилось немало времени, чтобы осознать: он ее любит, и уже очень давно. Когда Сильвара призналась, что на самом деле не эльфийка, а серебряная драконица, Гилтанас отвернулся от нее и их пути разошлись. Через несколько лет он понял, что его путь одинок без Сильвары. Дорога, которую он выбрал, пуста и бездушна.
Палин Маджере дал ему возможность проявить себя. Когда Палин с Ригом и другими вызволили его из Цитадели Тьмы, оплота Рыцарей Такхизис в пустыне Келлендроса, он оставил всякие мысли о Сильваре и выступил против драконов-владык. Через несколько месяцев он оказался по просьбе Палина в Южном Эрготе, где ему пришлось сражаться бок о бок с Сильварой. На этот раз она приняла образ Соламнийского Рыцаря. Гилтанас надеялся, что ему удастся заново разжечь огонь любви, который связывал их прежде. Сначала Сильвара не проявляла ответной теплоты, была холодна, как окружавший их пейзаж, но Гилтанас был упрям, полон решимости и смог пробудить в ней прежний интерес к себе.
Теперь он тихо следовал за нею, боясь сделать неверный шаг и дать ей тем самым повод уйти. Гилтанас оставил в стороне упрямство и для разнообразия позволил сердцу руководить поступками. Сделав еще несколько шагов, он остановился и посмотрел на звезды, мерцающие, словно чешуя Сильвары.
Сильвара внимательно осмотрела чешуйку, Вросшую в кожу на бедре Дамона. За ее спиной мглистый дракон шепотом произнес заклинание, и над головой драконицы появился полупрозрачный шар серебристого света. С первой его вспышкой мглистый уменьшился в размерах и уполз в тень, чтобы оттуда наблюдать за действиями серебряной драконицы.
— Это принадлежит Малистрикс? — спросила она, доказывая на разрезанную пополам чешуйку.
Дамон кивнул и рассказал, как все произошло. Умирающий Рыцарь Такхизис приложил чешуйку к его ноге и тем самым обрек его на службу красной повелительнице.
— Черная магия, — пробормотала Сильвара. Она жестом приказала Грозному Волку сесть, и он занял место рядом с мглистым драконом, где кровь на полу успела высохнуть. Серебряная драконица присела на корточки перед ними и спросила дракона:
— Ты пытался ее сорвать?
— Да, — ответил мглистый. — Мне показалось, что, если снять чешуйку, он умрет. Он вроде и не возражал бы против такой судьбы.
— Я заслуживаю смерти, — прошептал Дамон. — Я убил Золотую Луну. Гилтанас говорил, что Джаспер ранен. Там еще были лазутчики Соламнии, там, в Брукте, и я…
Сильвара приложила палец к губам, чтобы он замолчал, и дотронулась до чешуйки.
— Малис все еще контролирует его волю, — сказал мглистый дракон. — Владычица отказывается отпускать его.
— Она следит за вами обоими, — неожиданно резко прервал их Дамон. — Она смотрит на вас моими глазами. Я чувствую это. Но я уверен, что она больше не может влиять на мои решения.
— Да, не может, — продолжил мглистый. — Но ее нужно изгнать окончательно.
— Но как? — спросил Дамон.
Мглистый дракон пододвинулся ближе:
— С помощью заклинания.
Сильвара взглянула на него:
— Какой магией ты обладаешь?
— У меня есть своя собственная магическая сила. Еще меня кое-чему научили в детстве, — ответил дракон. Его голос звучал несколько неуверенно.
— Кто?
Мглистый покачал головой:
— Это мои демоны, мне их и нести через всю жизнь. Вас это не касается. Сейчас важно снять чешуйку.
— У тебя есть для этого заклинание?
— Ты должна приложить собственные усилия, Сильвара, как Малис приложила свои. — Дракон, не моргая, посмотрел на длинные волосы эльфийки. — Только это может помочь, — и он когтем срезал светлую прядь с ее головы.
Сильвара успела протянуть руку и поймать волосы, чтобы они не упали на пол пещеры. Какое-то время она пристально смотрела прямо в глаза мглистого, словно разговаривая с ним без слов, потом повернулась к Дамону и обвязала ему ногу своими волосами чуть выше заколдованной чешуйки, чтобы создать некое подобие препятствия магии Малис.
— А теперь нужно кое-что от тебя, — сказала Сильвара и зачерпнула в ладони черную кровь, затем полила ею чешуйку, разорванную драконом пополам.
Мглистый дракон закрыл глаза. В пещере стало холоднее и темнее, серебристый шар погас. Дракон опустил тяжелую лапу на ногу Дамона, прижав его к земле. Сильвара положила свою тонкую изящную руку сверху, чтобы придать дракону сил. Так же она делилась своей силой с Гилтанасом во время сражений.
Дамон начал замерзать, зубы стучали, по спине побежали мурашки. Тяжелая лапа дракона пришпилила его к холодному полу, словно бабочку. Малистрикс где-то в его сознании начала отплевываться и шипеть, всеми силами стараясь остаться, не уступить завоеванных позиций; но, разорвав чешуйку, друзья нанесли ей удар, который ослабил магию красной владычицы.
Холод усилился, Дамон закрыл глаза и потерял сознание. Он увидел себя в лесу. Шло сражение с Рыцарями Такхизис. Там была Ферил. Ее пышные кудри развевались на ветру, обрамляя побледневшее от напряжения лицо. Слева он заметил Палина, его сына Алина и Гилтанаса. Дамон был непобедим с волшебной алебардой в руках. Он срубал одну за другой головы черных рыцарей. Один из них, раненый, упал ему на руки. С какими-то непонятными словами он снял красную чешуйку со своей окровавленной груди и приложил ее к ноге Дамона.
Потом Дамон провалился в полное беспамятство, холод и темноту, проглотившие его мятущуюся душу.
За пределами пещеры полностью стемнело. Гилтанас продолжал вышагивать по узкой площадке. Сильвара находится в пещере с мглистым драконом уже больше часа. Не было слышно ни звука, лишь свистел ветер да временами раздавался странный звон, объяснение которому он так и не нашел. В какой-то момент Гилтанасу послышался стон Дамона, потом он четко расслышал, как рыцарь выкрикнул имя Ферил, Палина и, наконец, Золотой Луны. Эльф вздрогнул, услышав последнее имя: