Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Болеть, — стонал Ворчун. — Очень болеть. Очень сильно. — Он замолчал только тогда, когда Джаспер дотронулся до его губ.
«Сломан позвоночник, — с грустью отметил Джаспер, — и несколько ребер. Ворчун не выберется из пещеры, даже если Риг найдет нас. Бедолага не выдержит подъема. Малейшее движение, и…»
Гном снова закашлял и сплюнул кровь.
— Риг все равно не успеет прийти вовремя, — прошептал он, зная, что полулюдоед ничего не слышит. — Думаю, мы умрем здесь. А потом Риг и Палин найдут Кулак Э'ли. Им нужен жезл, а не мы.
— Ты уметь лечить, — старался подбодрить его Ворчун.
Джаспер закрыл глаза. У него оставалось совсем мало целительной энергии, и она быстро исчезала. Падение повлияло на него не столько физически, сколько духовно — лишило его тех немногих магических способностей, которые еще оставались. Во рту гном все время чувствовал привкус крови.
— Ты заговорить мои ноги! — не унимался Ворчун. — Ты заговорить их! — Он дрожал всем телом.
«Нужно сосредоточиться, — убеждал себя Джаспер. — Не для себя, для друга. Реоркс, Мишакаль, помогите, молю!» Он вспомнил все то, чему его учила Золотая Луна. Сейчас гном хотел найти в себе резервы внутренней энергии. Золотая Луна уверяла, что магической энергией обладают все, но мало кто о ней знает. Целительница учила его управлять этой силой, превращать ее в лекарство. Теперь Джаспер пытался призвать на помощь знания, которые дала ему Золотая Луна, но магическая сила ушла, исчезла после падения.
— Джаспер! — услышал он голос наставницы и теперь был уверен, что это не галлюцинация.
— Золотая Луна?
— Ты должен верить!
Гном слабо улыбнулся. С ним говорила наставница — он знал это. Наверное, так с ней все эти годы разговаривал Речной Ветер, когда Золотая Луна стояла у окна в Цитадели Света, — гном слышал несколько раз ее, казалось бы, монолог. Жрица Мишакаль не подозревала, что ее кто-то невольно подслушивает. Возможно, кто-нибудь другой решил бы, что Золотая Луна не в себе, но Джаспер слушал, затаив дыхание, и удивлялся ее способностям.
«Может, это я сошел с ума? — размышлял Огненный Горн. — Я слышу голоса, начинаю верить в то, что и я могу лечить. В любом случае нужно попытаться».
— Верь в свои силы!
— Золотая Луна! — Произнося имя наставницы, Джаспер почувствовал слабую вспышку энергии, которая начала разгораться, превращаясь в истинную силу, его ладони потеплели. Чем больше гном концентрировался на этом внутреннем магическом пламени, тем ярче оно пылало. — Верю! — прошептал он. — Золотая Луна, я снова верю!
Огненная волна разлилась по телу гнома, достигла пальцев рук и ног. Он дотронулся пылающими ладонями до запястья полулюдоеда и стал медленно ощупывать его массивное тело, не пропуская ни одной, самой маленькой косточки. Тепло переливалось из пальцев Джаспера в тело Ворчуна, кровь быстрее потекла по жилам полулюдоеда, его раны заживали, кости срастались. Особенно долго Огненный Горн держал руки на груди и шее друга.
Полулюдоед, почувствовав, как отступает боль, начал шевелиться, и Джасперу пришлось приложить усилия, чтобы его утихомирить.
— Я еще не закончил, — сказал гном. Он дотронулся пальцами до глубокой раны на голове полулюдоеда, а затем принялся за ноги, которые оказались перебитыми большим куском породы. — Ты не должен был идти за мной по темной пещере! — бранил друга Джаспер. Он накапливал магическую силу в руках, а затем переливал ее в сломанные кости.
— Джас-пи-ер хорошо лечить, — заявил повеселевший Ворчун. — Я чувствовать ноги. Могу двигаться.
Джаспер, как мог, пресекал попытки друга встать, но тот был сильнее и, наконец, сел, прислонившись к стене.
— Джас-пи-ер ранен, — заявил он, оглядев своего спасителя.
— Верь! — шепнул дух Золотой Луны.
— Джас-пи-ер лечить себя.
— Я пытаюсь, друг. — Гном концентрировал внимание на магическом пламени, заставляя его разливаться по всему телу. — Пытаюсь.
— Верь! — повторила Золотая Луна.
Пламя проникало в легкие гнома, танцевало на его ребрах, пробежалось по позвоночнику к ногам. Джасперу показалось, будто он парит в воздухе, становясь все сильнее и сильнее. Но умом гном понимал, что это ложные ощущения, что на самом деле он слабеет, потому что магический огонь сжигает последние капли его физической силы, в больной ноге и легких началось легкое покалывание. Это чувство напомнило Огненному Горну об уроках Золотой Луны и о том, что в прошлом он лечил самого себя от незначительных ранений.
— Твоя вера сильна!
Ворчун попробовал приободрить товарища:
— Джас-пи-ер уже лучше.
Но Огненный Горн не слышал его за громовым стуком собственного сердца. Голос Золотой Луны уплывал в бесконечность.
— Как я устал, — пробормотал он. Самоизлечение отняло у него последние силы.
— Джас-пи-ер хорошо лечить, — повторил Ворчун.
Гном решил, что сможет подняться.
— Со мной все в порядке, — подчеркнуто весело произнес он. — Я могу идти. — Он проверил, на месте ли мешок, и позвал друга. Пошатываясь, Ворчун пошел за ним.
Полулюдоед отыскал путь, по которому он спустился, и огляделся в поисках волка, но того нигде не было. Ворчун не мог понять, как Дикий вообще спустился вниз. Без сомнения, животное пришло более простой тропой и, очевидно, ушло по ней же.
Джаспер с большим трудом подсадил тяжелого полулюдоеда, и тот, словно паук, полез по отвесной стене вверх.
— Почему не пришли Риг, Ферил, Фиона? — недоумевал он. — Ведь я послал за ними волка, они должны были прийти. Мы больше не можем их ждать. Больше нельзя оставаться внизу. Здесь отвратительный запах…
Цепкими пальцами Ворчун хватался за выступы и щели в стене и подтягивался, чтобы нащупать новую опору. Он поднимался очень медленно, но уверенно. Несколько раз хрупкий камень крошился под его руками, и полулюдоед срывался вниз, теряя отвоеванные у скалы футы, но все же ему удалось добраться до края маленькой площадки на полпути к верхнему туннелю. Гном держался за его тунику и буквально висел на ней.
Площадка показалась Ворчуну намного уже, чем тогда, когда он спускался за Джаспером. Он осторожно прошел по ней, держась свободной рукой за стену, испещренную глубокими трещинами. Провал в полу пещеры, в который упал Джаспер, был уже близко. Ворчун внимательно вглядывался в темноту. Гном потрепал его по плечу, радуясь, что они одолели уже половину пути.