Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
Возможно, это была лишь игра воображения, но Дамону показалось, что лезвие испускает слабый свет. Он решил, что магическая надпись — это огненное заклинание.
— Дамон? — окликнул его Мэлдред, подходя ближе. Грозный Волк тут же обернулся, но посмотрел не на силача, а на Вождя, ожидая подвоха. Однако могучий правитель Блотена стоял, прижавшись к стене, и в страхе смотрел па них, — Я просил тебя не спускать с него глаз!
— Не беспокойся, — сказал Мэлдред. — Теперь он не сделает нам ничего дурного, — Понизив голос, он добавил: — И поверь, я глаз с него не спускаю. — Затем, кивнув на меч, силач спросил: — Убийца Червей, ты сказал?
Дамон кивнул:
— Он соответствует тому описанию, которое мне дал мудрец.
— Меч Таниса Полуэльфа?
— У него было много владельцев и много имен. Самое известное — Убийца Червей, брат-близнец Губителя Червей.
— Губитель Червей? Клинок эльфийского героя Кит-Канана, выкованный во время Второй Драконьей Войны?
Грозный Волк снова кивнул:
— Убийца Червей считается не таким мощным, хотя и был сделан теми же самыми сильванестийскими оружейниками и в то же время. Легенда говорит, что этот меч был отдан торбардинским гномам, от них попал к эрготианцам, а потом уже — в руки Таниса Полуэльфа. Считалось, что клинок был похоронен вместе с ним.
— Значит, тот вор ограбил могилу Таниса, — проворчал Мэлдред.
Дамон тем временем заглянул в стальной сундук и задумался, а не принадлежали ли и другие вещи, лежащие в нем, знаменитому Герою Войны Копья.
— Еще Убийцу Червей называли Избавителем, — продолжал он, — Он был создан, чтобы освободить мир от злых драконов.
Позади тихо кашлянул Доннаг:
— Ты получил то, что хотел. Теперь отпустите нас… — Но в голосе Вождя больше не было властности. Он умолял, а не приказывал.
— Сначала испытаем меч, — сказал Грозный Волк Мэлдреду. — Только чтобы удостовериться. А ты все-таки не спускай глаз с Доннага.
Он прошел туда, где, как ему показалось, был самый центр старой темницы, и медленно обернулся, чтобы охватить взглядом все помещение. Правда, это было не совсем возможно, поскольку одновременно заглянуть во все камеры, которые тянулись по бокам, было невозможно. Тогда Дамон сжал эфес меча обеими руками и закрыл глаза.
Доннаг и Мэлдред внимательно наблюдали за его действиями.
— Это очень древний меч, если ты спрашивал именно об этом, — сказал невысокий человек, которого годы согнули так, что он напоминал краба, выглядывающего из раковины. Тонкие, как паутина, волосы прилипли к его черепу, а длинная жидкая борода свисала с края подбородка на складки поношенного серого плаща. Он сидел, навалившись на стол, в темной таверне, которая находилась в одном из нищих кварталов города Кортала, что лежал к востоку от северного склона Халькистовых гор, на территории красной владычицы.
— Я интересуюсь древним оружием, Каладар, — сказал Дамон, наполняя кружку собеседника из второго за вечер кувшина. Тот жадно схватил посудину и приник к ней, закрыв от удовольствия глаза.
— Много лет не пил ничего вкуснее, — сказал, наконец, Каладар, отрываясь от кружки и бережно ставя ее на стол непослушными от выпитого пальцами. — Даже не представлял, что такое бывает.
Дамон оглядел зал таверны. Час был поздний, и лишь за несколькими столами сидели посетители, поглощенные собственными напитками и беседами. На них никто не смотрел. Тогда Грозный Волк опустил руку под столешницу, извлек оттуда увесистый мешочек из коричневой кожи и толкнул его через стол к старику.
Каладар быстро выбросил правую руку вперед и вцепился в него. Это жадное движение неприятно удивило Дамона.
— Думаешь, если угостить меня пивом и дать денег, я скажу тебе больше?
Дамон не отвечал. Его темные глаза не отрывались от водянисто-серых глаз старика.
— Правильно думаешь. — (Мешочек исчез в складках плаща.) — Видел бы ты меня лет десять назад! Тогда у меня было больше денег и больше уважения, но тогда у меня были другие взгляды на справедливость и мораль. А сейчас я стар, жить мне осталось не так и много, поэтому хочу наслаждаться оставшимися годами. Но теперь на это у меня не всегда есть деньги. Наслаждения требуют больших трат, — Он поднял пивную кружку в тосте. — Твое здоровье.
— Меч… — напомнил Дамон.
— Его называют Избавителем. А ты что, собираешься от кого-то избавляться?
Дамон покачал головой, продолжая пристально глядеть на старика.
— Он был положен в усыпальницу Таниса Полуэльфа, которого жестоко убили подлым ударом в спину, как рассказывают. Это не самая лучшая смерть для благородного мужчины. Меч положили ему на грудь, а руки скрестили на гарде. Так рассказывают. — Каладар вздрогнул. — Если бы Боги не оставили Кринн, они бы присматривали за телом Таниса и ни за что бы не позволили какому-то вору…
— Тсс! — Грозный Волк приложил палец к губам, требуя, чтобы старик понизил голос.
Каладар обхватил пивную кружку обеими руками и поднес к тонким губам. Он сделал несколько больших глотков, аккуратно поставил кружку на стол и утер губы рукавом.
— Старик…
— Каладар, — поправил он. — Каладар Кортальский Мудрец.
— Хорошо. Каладар, этот меч…
— Жаль, что ты не пришел ко мне, когда я был моложе. Ха! Совсем недавно, лет десять назад, я действительно слыл великим мудрецом. Другие мудрецы приходили из всех земель, чтобы спросить совета, услышать рассказы о былом, узнать древние тайны Кринна. Моя мудрость была безгранична… — Старик замолчал, напряженно глядя на пальцы Дамона, барабанящие по рассохшейся столешнице.
Тогда он подвинул свою кружку в центр стола, и Грозный Волк снова наполнил ее, слегка хмурясь, поскольку и этот кувшин опустел. Он подозвал девушку-официантку и сунул ей в ладонь две стальные монеты. «Второй кувшин… — подумал он. — Как этот старик может столько пить и оставаться трезвым?» Сам Дамон выпил всего две кружки, но чувствовал себя слегка пьяным.
— Избавитель… — повторил Каладар, и глаза его потеплели: старик увидел, что официантка возвращается с новым кувшином.
— Да. Избавитель.