Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
— Также называемый Убийцей Червей. — Каладар сделал еще несколько глотков, и наконец-то стал слегка запинаться. — Эльфийская работа, эльфийские чары. Эльфийские символы на лезвии. Что это значит? А как ты думаешь? — Он пожал плечами. — Гарда в виде птицы. Странно, если учитывать, что клинок был выкован для борьбы с драконами и похожими на них тварями. А ты думал, что гарда должна быть похожа на дракона? Может быть, ты и прав. Но не исключено, что оружейнику нравились только птицы. — Старик сделал паузу и захихикал, потом откинулся назад и нахмурился, поскольку Дамон опять впился в него нетерпеливым взглядом. — Чешуйчатый народ даже смотреть на Избавитель не может без страха — так рассказывают. Возможно, Танис убил этим клинком множество драконидов. Лезвие наносит ужасные раны — быстро и с пугающей точностью. Чешуйчатый народ не может повредить клинку, так…
— …рассказывают, — закончил Грозный Волк.
Старик кивнул:
— Но это не значит, что они не могут причинить вред владельцу меча. — Он засмеялся тонким кудахчущим смехом, от которого у Дамона волосы на затылке поднялись дыбом.
— Еще! — сказал Грозный Волк с нажимом и попытался снова наполнить кружку Каладара, но тот отказался.
— Я хочу забрать этот кувшин домой, — заявил он. — Если выпью еще хотя бы каплю, то не смогу закончить рассказ, а то и до дому не сумею добраться.
Дамон тихо барабанил пальцами по столешнице, выжидающе глядя на старика.
— Ну хорошо. Еще — так рассказывают. Чары, наложенные на Избавитель, не столь сильны, как у его брата-близнеца, но зато он обладает способностью находить предметы. — Снова раздался кудахчущий смех. — Может быть, Танис был забывчивым, может быть, он использовал меч, чтобы утром найти сапоги, если не помнил, куда поставил их с вечера. Хотя я лично в этом сомневаюсь.
Дамон забарабанил громче.
— Несомненно, Избавитель может находить разные вещи, но говорят, что за один день лишь столько предметов, столько лун на небе.
Грозный Волк удивленно поднял бровь.
— Когда Сильванести выковали меч, лун было три, — пояснил Каладар. — Впрочем, магия срабатывает не всегда. Может быть, предмет должен находиться в пределах досягаемости чар, а может быть, Избавитель действует лишь в определенных руках. Такой легендарный меч, как он, имеет право диктовать собственные правила. Хотя, возможно, это зависит исключительно от его собственного желания.
Позади хлопнула дверь, и Дамон быстро оглянулся. Но повода для беспокойства не было — это припозднившиеся посетители один за другим покидали таверну. Хозяин прибирался, готовясь закрываться.
— А что это за вещи, о которых ты говоришь? Что-то материальное? Ценности?
Старик кивнул:
— Скорее всего.
— Или что-то нематериальное?
— Вроде женщины, лишенной недостатков? Или счастья? Ха! Я сомневаюсь, что кто-нибудь может найти свое счастье, пока миром управляют драконы. Что же касается женщин, лишенных недостатков, то, уверяю тебя, таких нет ни среди эльфов, ни у других рас. Можно найти хорошую женщину, но искать ее надо сердцем, молодой человек, а не какой-то там вещью, пусть это даже легендарный артефакт, созданный эльфами. — Каладар навалился грудью на стол, уперся подбородком в край кружки и, понизив голос, сказал: — Я действительно сомневаюсь, что Танис Полуэльф искал с помощью меча сокровища или что-нибудь в этом духе. Только вор и или отъявленный негодяй способен использовать такой прекрасный клинок для таких низменных целей.
Дамон немного отодвинулся от стола.
— И этот меч находится здесь, в этом городе? Я правильно понял? Именно Избавитель?
Старик снова кивнул.
— И что теперешний владелец меча хочет за него?
— Намного больше, чем ты и подобные тебе могут не то, что заплатить — представить себе!
— Возможно, — резко сказал Дамон. — Но я намерен купить его во что бы то ни стало. Так где мне найти этого вора?
Каладар коротко хохотнул:
— Ты думаешь, что имеешь право сердиться только потому, что дал мне денег и напоил меня? Ладно. Меч был здесь. И вор был здесь. На прошлой неделе… или неделю назад. Ты знаешь, что дни для меня мало что значат — один, два или десять, какая разница. Мой друг Ральф видел меч. Сказал, что он очень красивый и очень дорогой.
— Я не понимаю…
— В Гильдии стало известно, что это серьезный грабитель и что он собирается продать этот меч и еще кое-какие пустяки, украденные из могил. Но в Кортале он остановился на одну ночь, чтобы отдохнуть и пополнить запасы, а потом двинулся дальше, потому что не мог или не хотел ждать, пока здесь найдется покупатель. Я слышал, что он направлялся в Хури-Кхан, большой богатый город, где достаточно людей и других существ, которые сразу не захотели бы купить этот артефакт и могли за него щедро заплатить. Сумей грабитель туда добраться, то он, конечно, выручил бы за меч очень большие деньги.
— Выручил бы?
Старик отодвинулся от стола, поднялся, но его качнуло, и Каладару пришлось ухватиться за спинку стула и постоять так некоторое время, пока он не утвердился на ногах. Встав более-менее устойчиво, старик взял кувшин и пояснил:
— Да. Выручил бы. Но Кортал находится на самом краю Халькистовых гор, а в них кишмя кишат людоеды. Они узнали об этом воре и стали его искать. И нашли. Ральф сказал, что его увели в Блотен, к некому высокопоставленному и могущественному Вождю… Поэтому, думаю, грабитель получил совсем не то, что хотел, но, полагаю, то, чего был достоин.
Дамон сосредоточился на мече, осторожно поглаживая кончиками пальцев гарду в виде птичьего клюва. Он ожидал, что почувствует магическое покалывание, исходящее если не от эфеса, то хотя бы от лезвия. Этот признак, характерный для всех артефактов, у Убийцы Червей должен был проявляться особенно сильно, если верить легендам о том, какие мощные чары были на него наложены. Однако по ощущениям меч ничем не отличался от любого другого оружия, которое Грозному Волку доводилось держать в руках. Убийца Червей был обыкновенным мечом, если не считать великолепной балансировки.
«Может быть, надо прочитать эльфийскую надпись? — размышлял он. — Не исключено. Возможно, Мэлдред сможет это сделать. У моего большого друга множество достоинств — не устаю удивляться. А может быть…»
— Убийца Червей… — тихо сказал он. — Избавитель…
Но меч по-прежнему оставался холодным и равнодушным. Дамон удивился. Ему приходилось иметь дело с магическим оружием, которое слегка вибрировало, когда его брали в руки, но, чтобы не было никаких проявлений… И тут Грозный Волк что-то почувствовал. Легкое прикосновение чужой мысли на самом краю сознания. Дамону показалось, что меч слышит его. Бывший рыцарь закрыл глаза, чтобы никакие предметы и звуки, особенно хриплое дыхание Доннага, не мешали ему концентрироваться. Теперь во всем мире существовали только двое — он и меч. Металл под руками Дамона стал холодным, потом чуть потеплел.