Сага о Рунном Посохе
Шрифт:
— Ты думаешь, пилот заметил что-нибудь? — спросил Пилэйр.
— Это невозможно, — сказал Хоукмун. — Вход не виден даже с земли. Мы просто должны подождать — орнитоптеры не могут долго оставаться в воздухе — им нужна дозаправка.
Но час спустя часовой доложил, что на смену этому орнитоптеру прилетел другой. Хоукмун закусил губу. Немного погодя он принял решение:
— Время уходит. Мы должны быть у плотины раньше, чем там окажутся люди Мелиадуса. Видимо, придется использовать другой план, куда более рискованный, чем хотелось бы.
Он подозвал одного из воинов и что-то сказал ему, потом дал
Чуть погодя из пещеры выехал одинокий всадник и начал медленно спускаться по отлогому каменистому склону.
Хоукмун видел, наблюдая из пещеры, как скользнули по медной поверхности орнитоптера солнечные лучи, когда тот, шумно хлопая крыльями, начал снижаться, направляясь к человеку. Хоукмун рассчитывал на любопытство пилота. Сейчас он сделал знак рукой, и два солдата подняли свои длинные громоздкие копья, стволы которых уже начали накаляться. Одним из недостатков огненных копий была невозможность их мгновенного использования, и порой они нагревались так сильно, что их нельзя было держать в руках.
Орнитоптер, описывая круги, спускался все ниже и ниже. Сейчас уже можно было разглядеть вытянувшего шею пилота и маску Ворона.
— Пора, — прошептал Хоукмун.
Две красные огненные струи ударили одновременно. Первая лишь слегка опалила борт орнитоптера. Но вторая попала точно в пилота, и он мгновенно загорелся. Сбивая с себя пламя, он отпустил рычаги управления, и крылья огромной машины захлопали невпопад, орнитоптер закрутился в воздухе, наклонился набок и начал стремительно падать. Пилот попытался удержать машину, но было уже поздно. Она ткнулась в склон ближайшего холма и, дергая крыльями, развалилась на куски. Тело пилота отшвырнуло на несколько ярдов. Затем что-то взорвалось. Обломки разлетелись по всему склону, но огня не было — похоже, это была одна из особенностей двигателей, используемых в орнитоптерах.
Хоукмун вскочил на коня и выехал из пещеры. Остальные последовали за ним. Они направились к плотине.
Зимний день выдался солнечный и ясный. Холодный свежий воздух пьянил. Они ехали, окрыленные вчерашним успехом и уверенные в себе. Забравшись на вершину холма, откуда можно было увидеть текущую по новому руслу реку, плотину и людей, ползающих по берегам и осматривающих рухнувший мост, они на мгновение остановились, а затем устремились вниз. Впереди, приподнявшись в стременах, мчались воины с огнеметами, выставив это адское оружие перед собой.
Десять огненных струй ударили по опешившим гранбретанцам, превращая людей в живые факелы. Огонь не щадил никого — ни инженеров в масках Крота и Барсука, ни наемников из отряда Азровака Микосеваара. Люди Хоукмуна сцепились с ними: зазвенело оружие. Взлетали над головами окровавленные мечи. Люди кричали в смертельной агонии; фыркали и ржали лошади. Конь Хоукмуна, защищенный кольчугой, покачнулся, когда великан-гранбретанец попал в него большим топором, и упал, увлекая за собой седока. Наемник, сделав шаг вперед, занес боевой топор над головой придавленного конем Хоукмуна. Герцог успел высвободить руку с мечом и парировать удар наемника. Жеребец поднялся на ноги. Хоукмун вскочил и, отбиваясь от ударов топора, схватился за поводья.
Раз за разом сходились меч и топор, и рука Хоукмуна,
Хоукмун вскочил на коня и повел своих людей против остатков Легиона Стервятников. Вскоре с наемниками было покончено. Оставшиеся инженеры, вооруженные короткими мечами, почти не оказали никакого сопротивления, и были зарублены. Их тела сбросили с плотины в реку, течение которой они еще совсем недавно пытались изменить.
Когда отряд возвращался обратно, Пилэйр посмотрел на Хоукмуна и сказал:
— В вас совсем нет жалости, командир!
— Верно, — сухо ответил Хоукмун. — Никакой. Мужчина, женщина, ребенок, если они — гранбретанцы или слуги Империи Мрака, то они — мои заклятые враги.
Отряд в сражении потерял восьмерых. Учитывая количество уничтоженных врагов, можно было считать, что удача снова была на стороне Камарга. Гранбретанцы безжалостны к своим врагам, но они не привыкли, когда с ними поступают так же. Возможно, этим и объяснялись те небольшие потери, которые понес отряд Хоукмуна.
Еще четырежды посылал Мелиадус экспедиции, надеясь разобрать плотину, и количество солдат увеличивалось с каждым разом. Все они были разгромлены неожиданными атаками воинов Камарга. Из двухсот всадников, что изначально отправились с Хоукмуном, сейчас оставалось около ста пятидесяти. Они должны были выполнить вторую часть плана Хоукмуна, а именно — постоянными набегами заставить обремененное военными машинами и тюками с провиантом войско повернуть на юго-восток.
Отряд Хоукмуна нападал теперь только по ночам. Пламя огненных копий сжигало палатки и их обитателей. Стрелы его воинов десятками убивали выставленных для охраны лагеря часовых и вооруженных всадников, рыскающих вокруг в поисках тайных стоянок отряда. Кровь на мечах не успевала сохнуть, и топоры затупились от смертоносной работы. Изможденные, с воспаленными глазами, Хоукмун и его люди временами едва держались в седле и в любой момент могли быть обнаружены орнитоптерами или поисковыми отрядами. Они делали все возможное, чтобы выбранная ими для войска империи дорога была усеяна трупами ее же солдат.
Как Хоукмун и предполагал, Мелиадус не стал тратить много времени на поиски неуловимого отряда. Его желание поскорее добраться до Камарга пересилило ненависть к герцогу Кельнскому, и, вероятно, он решил, что, расправившись с Камаргом, он найдет время заняться Хоукмуном.
Они лишь однажды встретились друг с другом. В один из набегов, когда Хоукмун и его отряд уже собирались отступать — рассвет был близок — навстречу им выехала группа всадников в волчьих масках. Возглавлял ее барон Мелиадус. Увидев Хоукмуна, добивающего мечом поверженного солдата, Мелиадус бросился к герцогу.