Сага о Рунном Посохе
Шрифт:
— Что случилось? Что со мной сделали?
— Тебя загипнотизировало это чудовище, — хрипло произнес Хоукмун, показывая на Стальникова мечом. — Но я отомщу ему за все!
— Нет! — закричал Стальников. — Это нечестно! Иссельда зарыдала. Стальников в страхе озирался:
— Слуги! Где мои воины?!
— Перебили друг друга в угоду своему гнусному хозяину, — ответил Хоукмун. — А тех, кто остался жив, мы взяли в плен.
— Где моя армия женщин? Я хотел, чтобы красота покорила всю Укранию! Я хотел вернуть наследство
— Вот твое наследство, — сказал Хоукмун, поднимая меч. Стальников спрыгнул с кресла и помчался к двери, но резко свернул, увидев Рыцаря-в-Черном-и-Золотом. Он пронесся по залу к противоположной стене и исчез в нише.
Хоукмун поднялся с кресла и повернулся к Иссельде, лежавшей, рыдая, на полу. Опустившись рядом с ней на корточки, он осторожно снял с ее красивых, мягких пальцев наперстки с окровавленными когтями.
Она подняла голову:
— О, Дориан! Как ты меня нашел? Любимый…
— Благодаря Рунному Посоху, — ответил за герцога Рыцарь-в-Черном-и-Золотом.
Хоукмун с облегчением засмеялся:
— А вы настойчивы в своих притязаниях, Рыцарь. Рыцарь-в-Черном-и-Золотом промолчал. Безликий и неподвижный, как статуя, он стоял, загородив собой выход.
Хоукмун расстегнул застежки костюма с шипами и стал раздевать девушку.
— Найди Безумного Бога, — сказал Рыцарь. — Помни, Красный Амулет — твой. Он даст тебе великую силу.
Хоукмун нахмурился:
— И сведет с ума?
— Нет, болван! Он принадлежит тебе по праву!
Хоукмун помолчал, удивляясь раздраженному тону Рыцаря. Иссельда коснулась руки жениха и сказала:
— Остальное я сделаю сама.
Спрятав меч в ножны, Хоукмун посмотрел во мрак — туда, где исчез Безумный Бог.
— Стальников!
В темноте мелькнуло крошечное пятнышко красного света. Опустив голову, Хоукмун вошел в узкий коридор и услышал рыдания, вскоре ставшие очень громкими. Все ближе и ближе подкрадывался герцог Кельнский к источнику красного света; все громче и громче звучали рыдания. Наконец он увидел сияющий амулет на шее человека, стоящего возле стены из грубо отесанного камня. В руке у Безумного Бога был меч.
— Тридцать лет я ждал тебя, германец, — сказал вдруг Стальников тихим, спокойным голосом. — Я знал, что ты придешь. Придешь, чтобы сорвать мои планы, разрушить идеалы, погубить все, что мне удалось создать. Но я надеялся одолеть тебя. Возможно, мне это удастся.
И, пронзительно закричав, человек взмахнул мечом.
Хоукмун без труда парировал удар и легко выбил оружие из руки Стальникова. Потом прижал острие своего меча к груди Безумного Бога.
Несколько мгновений Хоукмун смотрел в перепуганные глаза сумасшедшего. Амулет окрашивал лица обоих в алый цвет. Стальников кашлянул, словно прочищая горло, — наверное, хотел взмолиться о пощаде. Но не успел.
Повернувшись на каблуках, Хоукмун пошел прочь от мертвеца и Красного Амулета.
Глава 4
СИЛА
Хоукмун закутал обнаженную Иссельду в свой плащ. Девушка дрожала и всхлипывала, но не столько от страха, сколько от радости. У выхода неподвижно застыл Рыцарь-в-Черном-и-Золотом.
Внезапно он двинулся с места. Уверенно пройдя через зал, Рыцарь скрылся в темной нише, где лежал труп Безумного Бога.
— О Дориан, возлюбленный мой, если бы ты знал, сколько мне довелось пережить! Я бродила по всему свету, попадала в плен то к одной, то к другой шайке разбойников… Не ведаю даже, что это за место, где мы сейчас, и что творилось со мной в последние дни. Все это похоже на какой-то кошмар. Я словно хотела убить тебя, и желание это было так велико…
Хоукмун стиснул Иссельду в объятиях:
— Нет, дорогая, это был просто сон. Пойдем прочь отсюда. Скоро мы вернемся в Камарг, и все будет хорошо. Что с твоим отцом и с остальными защитниками города?
Она широко раскрыла глаза:
— О, неужели ты не знаешь? А я думала, ты там уже побывал и отправился искать меня…
— Я там не был, но кое-какие слухи до меня дошли. Что с Ноблио, фон Виллахом, графом Брассом?
Она потупилась:
— Фон Виллах погиб от огнемета в бою на северной границе. Граф Брасс…
— Что с ним?
— В последний раз, когда я его видела, он был очень плох, и даже Ноблио не мог его исцелить. Отец был ко всему равнодушен, казалось, ему больше не хочется жить. Он сказал, что Камарг скоро падет. Он считал тебя погибшим — ведь ты не вернулся в назначенный срок, и никаких известий о тебе не было…
У Хоукмуна засверкали глаза:
— Я должен вернуться — хотя бы для того, чтобы вселить в сердце графа надежду. Ведь после твоего исчезновения он, наверное, совсем упал духом.
— Если он вообще жив, — прошептала Иссельда.
— Жив. Камарг еще держится — значит, граф Брасс жив.
В коридоре, по которому Хоукмун вошел в зал, раздался топот бегущих ног. Герцог Кельнский заслонил собой Иссельду и снова выхватил свой боевой меч.
Дверь распахнулась. За ней стояли Оладан и — чуть дальше — д'Аверк. Они тяжело дышали.
— Воины Империи Мрака! — сказал Оладан. — Нам с ними не справиться, слишком уж их много. Похоже, это мародеры — ищут в замке добычу и уцелевших.
Д'Аверк подошел и остановился рядом со зверочеловеком.
— Я пытался их образумить. Говорил, что я выше рангом, чем их командир. Но увы, — он пожал плечами, — похоже, гранбретанцы уже не считают д'Аверка за своего. Проклятый пилот орнитоптера умер слишком поздно, успев рассказать поисковому отряду о том, как я вас упустил. Теперь я вне закона, как и вы…
Хоукмун помрачнел:
— Входите и заприте дверь на засов. Надеюсь, гранбретанцы не сумеют ее высадить.