Сага о саго, или Из-под почвы до верхушек деревьев
Шрифт:
— Нет. Вы из-за этого в восторге?
— Ну, не совсем, хотя кусты маниоки неприхотливы, растут быстро и уничтожают сорняки. Но сердце мое принадлежит саго.
Тим затянулся. Он понял, что доктора не переспоришь. Кроуфорд Макферсон была забыта. Доктор повернулся к стоявшему на столе подносу с лекарствами и принялся выбирать препарат.
— Друг мой, — сказал он. — Хотел бы я вновь увидеть, но уже в Ирландии, золоченые дворцы Сиама, башни и купола Малакки и тротуары, буквально усеянные пирожками с саго… о дикое, сияющее очарование Востока…
Тут он вдруг вытащил ампулу и подкожный шприц.
— Но Кроуфорд Макферсон говорит, — возразил Тим, — что пройдут годы, пока эти деревья вырастут.
Доктор сделал себе укол в правую ягодицу, воткнув иголку прямо через брюки. Затем, умиротворенный, сел.
— Саговая пальма нужного сорта, мой дорогой Тим, — сказал он, — вырастает за пятнадцать лет.
— Она собирается, — продолжал Тим, — поставлять нам саго в танкерах, чтобы людям было, что есть, пока деревья еще не выросли. А еще она хочет запретить им питаться картошкой!
На сияющем лице доктора отразилась легкая задумчивость.
— Я должен немедленно встретиться со столь выдающейся и столь отважной дамой. Полагаю, сейчас она в Погмахоне. Но прежде чем я туда отправлюсь, ты должен сам составить представление об этом грандиозном замысле: ведь вскоре он кардинально изменит историю Ирландии, а затем — все социальное устройство Западной Европы. Ты когда-нибудь слышал о Марко Поло?
Еще один иностранец, подумал Тим. Разве ему шотландской дамы мало?
— Кажется, нет, сэр, — холодно ответил он.
— Здесь есть несколько книг. Погоди-ка…
Он поднялся и уверенно направился к заставленным книгами полкам, пробегая взглядом по корешкам, испытующе проводя по ним пальцами. Наконец он вытащил две книги и замер в поисках третьей.
— Видишь ли, — заметил он, все еще стоя спиной к Тиму, — даже если дерево растет пятнадцать лет, а то и больше, срубить его можно только в течение десяти дней, сразу как оно начнет цвести, иначе никакого саго не получишь. Все соки уйдут в цветы. Ты понимаешь меня, мой друг?
Он вернулся к креслу, положил книги на стол и пролистал одну из них.
— Но, доктор, коли так, — резко ответил Тим, — деревья нужно сажать отдельными участками в разное время, иначе потом придется рубить десятки тысяч одновременно… и где вы отыщите столько работников?
Доктор одобрительно улыбнулся.
— Как верно ты это подметил! — сказал он. — Отлично! Думаю, жена Неда найдет в твоем лице прекрасного помощника. Да, так вот. Я заложил в этих книгах несколько страниц. Я хочу, чтобы ты сел и их прочел: прямо здесь и сегодня же. Посмотри также другие страницы — все, что покажется тебе интересным. В твоем распоряжении столько «Локса» из Килбеггана, сколько тебе угодно.
Он поднялся, и Тим тоже встал, крайне удивленный.
— А как же моя новая хозяйка? Она осталась в Погмахоне…
Доктор потрепал его по плечу.
— Друг мой, не стоит об этом волноваться. Я сейчас же отправлюсь к ней. Я объясню, что попросил тебя провести небольшое исследование, это будет ей необычайно приятно. Сядь, расслабься и пропусти еще стаканчик. По дороге я загляну в зал, узнать, как идет работа у Билли Колума. И велю Сарсфилду тебя не тревожить, разве что через пару часов пусть принесет поднос с ужином.
Тим Хартиган улыбнулся. Этот человек порой совершенно невыносим, но сердце у него на месте.
— Что ж, спасибо, доктор, — сказал он. — Это очень любезно с вашей стороны. Я так и поступлю. Но, пожалуйста, предупредите Сарсфилда кое о чем.
— О чем же?
— Только не саго.
— Ха-ха! Только не саго.
Доктор помахал ему рукой и исчез, забрав с собой маленькую коробку.
5
Тим Хартиган взял одну книгу, сел в кресло и пролистал ее. Хороший крупный шрифт, заметил он с одобрением. Наконец, открыв книгу на отмеченной странице, он положил ее обложкой вверх и сосредоточил свое внимание на стакане: налил себе добрую четверть пинты, добавил чуть-чуть воды и с удовольствием залил себе в глотку. Неудивительно, подумал он, что древние монахи были такими замечательными учеными, ибо у них хватало мудрости прибегать к снадобьям, придающим разуму зрелость и равновесие и утоляющим телесную жажду, между тем как жажда знания лишь обострялась от вина из взращенных Господом виноградников человеческой мудрости.
Он оглядел библиотеку дружелюбным взглядом, затем перенес книгу, бутылку и стакан на большой стол и с благодарностью нырнул в глубокое кресло, принадлежащее лично достопочтенному Юстасу Беггли. Затем приступил к чтению.
Истинная саговая пальма произрастает на низких заболоченных землях, достигая высоты тридцати футов. К пятнадцати-двадцати годам она начинает плодоносить и может использоваться для получения крахмала.
К этому времени внутренность ствола превращается в съедобную губчатую массу, окруженную жесткой корой — помимо коры, древесины дерево не содержит. На этом этапе дерево выпускает последние цветущие шипы, которые через три года сменятся плодами и семенами. Если позволить такому случиться, весь крахмал будет потерян, и ствол превратится в полую скорлупу, а дерево погибнет в этом последнем порыве. Но с появлением соцветий дерево сразу же срубают, распиливают на куски от четырех до шести футов каждый и отвозят на фабрику.
Там их разрезают вдоль и извлекают из ствола губчатую массу. Затем ее помещают в воду и промывают до тех пор, пока все волокна и прочие примеси не всплывают на поверхность. Массу некоторое время выдерживают в воде, в результате чего крахмал оседает на дне бочки и промывается, затем вода сцеживается. После этого полученный крахмал высушивается и превращается в грубую саговую крупу.
Чтобы приготовить саго для продажи, эту крупу снова размачивают и помещают в мешки и, подвесив к потолку помещения, тщательно трясут и молотят.