Сага о Северных островах
Шрифт:
— Нет. У меня и на «Соколе» весла пустые. Куда мне третий корабль?
— Так я и не хочу, чтоб мы тут попусту торчали! — воскликнул я. — Понимаю, что ждать придется долго. Потому и говорю, что Скирре нужно убить.
— И стать изгоями? Нет. Думаю, теперь Скирре отступится от Сторбаша. Уже третий раз месть выходит ему боком.
Я посчитал: Торкель, похищение Фольмунда и нападение на Сторбаш. Боги и впрямь говорят ему отказаться от мести, вот только послушает ли он? Если кто убил бы Ульварна, отступил бы я? Нет, не отступил бы.
— Значит, не поможешь, — протянул я. — Тогда лучше
Альрик удивленно вскинулся.
— Что? Как? Ты же…
Отец удивился не меньше хёвдинга, а вот Тулле уставился на меня единственным глазом, словно хотел дыру просверлить.
— Одно дело — семья отца. Отец сам должен защищать мать, Ингрид и Фольмунда. Но теперь у меня самого есть жена и сын, и их защита на мне. Если не убить Скирре, они всегда будут в опасности. И единственное, что я могу сделать, так это остаться с ними. Я сам убью всех, кто сюда придет.
Я не хотел, чтобы так вышло. Я все еще мечтал попробовать вкус твариного сердца, стать хельтом, потом сторхельтом, потом шагнуть к богам, врезать Фомриру за дурное условие, глянуть на красавицу Орсу, поклониться Скириру и поговорить с Мамиром. Я хотел побывать в разных морях и землях, увидеть каменные дома Валланда, сразить сотни тварей. Я хотел подвигов, песен обо мне и ульверах. Хотел пройти весь этот путь бок о бок с Альриком, Тулле, Вепрем и другими хирдманами. И хоть я хорохорился, говорил спокойно и взвешенно, как и подобает взрослому мужу, на душе было погано. И в то же время я чувствовал, что поступаю верно.
Альрик задумался, вцепился тонкими пальцами в светлую бороду и застыл.
Я думал, что отец и мать обрадуются. Ведь Эрлинг так старался вылепить из меня лендермана. Теперь же я буду с ними рядом, построю себе и Фридюр отдельный дом, куплю рабов в Мессенбю. Чем не радость? Но они почему-то выглядели огорченными.
— Не ожидал я, что мой сын так быстро вырастет, — после долгого молчания заговорил Эрлинг. — Думал, годам к тридцати-сорока угомонишься. Только ведь ты и не угомонился. Не будет у тебя счастья, коли тут останешься. Будешь рваться в море, к сражениям, к новым рунам.
— А много ли счастья, если я вернусь с золотом и рунами, а тут кости и зола?
— То моя вина, что не могу оберечь свои земли, не твоя.
— Но Роальда я убил.
Внезапно ожил Альрик.
— Ладно. Я согласен убить Скирре. Но не сразу и не набегом на его город. Сначала нужно всё обдумать, разузнать, людей набрать. Не думаю, что до зимы он что-то еще затеет, так что время у нас есть. Сгодится тебе такое, Безумец?
— Сгодится, — обрадованно выпалил я.
И все в доме вздохнули с облегчением.
Глава 11
Забрав очередную добычу и набив «Сокола» корзинами и тюками, мы отплыли в Мессенбю. Отец на своем «Драконе» пошел за нами. Он хотел оповестить торговцев о свободном проходе в Сторбаш, продать лишнее, купить нужное… Обычные дела лендермана. Корабль Йора мы оставили под присмотром Полузубого, а корабль Сивого Альрик недорого продал тому же Эрлингу, так как у нас не было ни желания его чинить, ни людей, чтобы на нем ходить. Хёвдинг поставил лишь одно условие: коли в хирде прибавится людей, ульверы выкупят «Змея» обратно с небольшой приплатой. Как по мне, неплохая сделка для обеих сторон. В Сторбаше найдутся умельцы, которые залатают прорехи так, что корабль станет лучше прежнего, у отца будет запасной драккар, а у нас — задел на будущее.
Впрочем, в этот раз Эрлинг не стал складывать все яйца в одну корзину. «Жеребец» — в Растранде, «Змей» после починки отправится в деревню Олова, так что если кто-то снова попытается закрыть вход в Сторбаш, он может отправить своих людей по берегу в деревни, сесть на корабль. А там либо отобьется своими силами, либо кликнет на помощь.
А я уходил из Сторбаша в разладе с собой.
Вроде бы радостно, что вновь иду в море, вновь с братьями. Будем искать найм, сражаться с тварями, покажем всем на Северных островах, кто такие ульверы. Ведь мы уже не те слабые карлы, что бегали от Торкеля Мачты. Но в то же время и грустно. Грустно, что Сторбаш стал чужим, что я вырос из него, как вырастают дети из первой рубахи. Прошлые приятели и прошлые враги против меня — как щенки против дикого кабана. И здешние беды против бриттландских — переполох в курятнике рядом с горящим домом.
А еще я снова оставлял Аднфридюр. Только в прошлый раз я уходил охотно, думая, что не вернусь, а нынче наоборот. Я так и не узнал ее толком. Видел, что прижилась она в отцовом доме, и жизнь наша ей в радость. Лицом побелела, боками округлела, успокоилась, заполошных глаз не делала. С Дагней училась ткать, с Ингрид — ходить за скотом, смеялась, что коровы — это как олени, только толще и глупее. Начала доверять присмотр за Ульварном рабыням. Завела знакомства с соседками и делилась с ними знанием о травах.
Заметит ли она мой уход? Станет ли скучать?
Перед отплытием Фридюр крепко обняла меня, сказала, что лучшего мужа и сыскать нельзя было. И я успокоился. Ведь верно говорит! Где бы она нашла кого-то лучше? Уж не на Туманном острове. Да и в Сторбаше мне нет равных. А, может, и на всех Северных островах! Еще пять-шесть зим пройдет, так и вовсе придется в дальние моря плыть, чтоб найти достойного соперника.
Отплытие мы подгадали под нужную ноздрю Хьйолкега, так что сразу после выхода из бухты убрали весла, поставили мачту и подняли красно-белый парус. У отцова «Дракона» и корабль меньше, и парус поуже, так что он отстал. Но то не беда, в Мессенбю встретимся.
Я уселся на палубу, вытянул ноги и задумался. Мыслей было много, а поделиться не с кем. Тулле-то остался в Сторбаше, с Мамировым жрецом. Может, на год кого другого взять в заплечные? Да вот только кого?
Вепрь — он с Альриком больше да по хозяйству. Да и слишком он серьезный, и по годам сильно старше. Видарссон слишком глуп. Сварт молчалив, как и Аднтрудюр. Шурин если и говорит о чем, так больше о бабах. Плосконосый дружит с Булочкой. Энок слишком болтлив, с ним зачастую и промолвить не сможешь, а еще смешлив и ехиден. На всё у него найдется острое словцо. Дударю и Эгилю я доверю спину в бою, но по жизни не так уж часто мы с ними говорили. Стейн? Ну, это же Стейн. О чем с ним говорить? Живодер и Бритт еще не выучили наш язык. Офейг Бессмертный с Туманного острова мне нравился, но он же карл! Вот дорастет до хускарла, тогда и подумаю насчет него.