Сага о Тёмных Героях. Дилогия
Шрифт:
– Ну? Как я тебе малышка?
Глядя в полные ужаса и удивления, глаза парня, незнакомец вдруг захохотал и вновь впился в его губы. На этот раз он укусил его за нижнюю губу и…, откусил её. Он отпустил воющего от боли парня и двинув пару раз челюстями проглотил кусочек его тела.
– Ох! И люблю ж я человеченку. Сырую, особенно уважаю. Ха-ха-ха.
С этими словами, явный душевно больной, судя по виду, всё же человек, единым движением, вырвал из-за пояса обоюдоострый топор. Так же привычно он размахнулся и широкое лезвие с грубо выбитым на нём именем: “Страйк”, выбитым, кстати, весьма коряво и поверх другого имени, рассекло тело согнувшегося пополам парня. Он умер, ещё до того как рассечённое почти надвое тело коснулось земли. Вонзив залитый кровью топор в землю, Страйк развёл руки пошире и с улыбкой стал подбираться к Диане.
Девушка стояла рядом
Врезав кулаком в лицо девушки, Страйк залез на упавшее тело. Широкие юбки задрались, оголив стройные ноги, и он со стоном вожделения, принялся разрывать платье. Девушка закричала, и насильник с удовольствием вошёл в неё. Она оказалась девственницей, что было вдвойне приятно…
Крик девушки заставил окружающих обратить внимание на происходящее у опушке леса. Но на помощь никто не бросился. Из леса один за другим выходили люди. На ходу извлекая оружие из ножен. Население деревеньки кинулось к своим домам. В страхе бежали только девушки. Мужчины, те, кто постарше, сожалея о погибшей паре, привычно побежали за рогатинами, топорами и мечами - те, у кого мечи были. Когда-то здесь было неспокойно, и отбиваться от бродячих разбойничьих банд своими силами они привыкли. Это отребье часто бежало в страхе, едва деревенские мужики, выходили к ним вооружённые топорами да вилами. Так что даже никакого забора не требовалось. Бандит он и в царстве Асхаля бандит. Чего ждать от беглого каторжника, вора и грязного убийцы? Пакостят, но трусливы как шакалы. Пока их не станет много: вот тогда… Такого не случалось давно, но они ещё не забыли тех беспокойных лет. Молодёжь успела забыть, но теперь возбуждённо голосила, готовая драться. Иные мужики злобно скалились в улыбке: ну, что ж, бандитам, не добитым сыном Императора, придётся не сладко…
Девушка активно отбивалась, наконец, придя в себя, и Страйк жутко тем довольный продолжал насиловать её. Её жалкие попытки скинуть его с себя, добавляли наслаждения. Для остроты чувств он ещё дал ей по лицу. Несильно, что бы не потеряла сознания и не перестала отбиваться, а то ведь не интересно станет. Чувствуя, что приближается момент оргазма, он сжал её горло, сожалея, что момент наивысшего наслаждения наступает так быстро. Впрочем, учитывая как долго у него не было женщины, ничего удивительного. Он медленно сжимал глотку девушки. Он собирался задавить её в конце процесса соития. Это было так приятно! А как они дёргались в момент смерти!
– Вот выродок. – Тихо проговорил Логан, на миг остановившись возле парочки. Пробормотал ещё глухо. – Неожиданная атака провалилась…. Зарезать бы его, да с кем тогда идти дальше?
Плюнув, Логан обнажил меч и последовал к деревне. Не спеша. Смысла торопиться больше не было. Ублюдок Страйк, всё испортил. Жители деревеньки успеют вооружиться. Будет бой, чуть поинтереснее. Тоже, в принципе, нормально. Только жаль, что гадёныш испортил всякий эффект неожиданности. Кто-нибудь может сбежать в живом виде. А этого допустить нельзя. Про себя Логан решил, что Страйка зарежет, едва солдат у него будет побольше. А пока, на утро, хорошенько набьёт ему область лица. Он шёл к деревеньке, с улыбкой. Там даже не было частокола, почему он и решился без колебаний разграбить это место. Арийский варвар шёл заниматься привычным делом: он шёл убивать. Улыбка играла на его губах. Как когда-то в прошлом, будто совсем в другой жизни, быстрый стремительный поход в глубь Северных королевств, Арии или Озера Драконов с несколькими десятками воинов. Поход, где нельзя было долго задерживаться на одном месте и оставлять живых в таких маленьких поселениях, что бы не была поднята тревога и не началась охота воинов Севера, Дракона или Ария на воинов Тара. Как в его юные годы, когда с ним шли лишь молодые и то - совсем немногие из них. Золотое время, где он только обретал
Страйк увлёкся визжащей девчонкой и господина не заметил. И очень зря не заметил. У господина имелась тень, которая неповиновения прощать не умела. Суб-Зеро. И наказание за ослушание прямого приказа, он привык выдавать авансом, либо прямо на месте не откладывая. В случае на месте и за дело: преимущественно убиением наглеца. Но убивать было нельзя. Войско и так смешное. Начни резать своих и шутовское войско перестанет быть даже смешным.
Остроносый кожаный сапог повелителя льда, благополучно поцеловался с довольным лицом доблестного Страйка. Упомянутый, отлетел в сторону и выпрямился, покачиваясь из стороны в сторону. Лицо походило на блин. Сочащийся соплями и кровью. Воин уже ничего не соображал, удар приблизил его к потере сознания. Боковой в грудь бросил его точно в потерю оного, причём тотальную. Парень распластался на земле, там и отключился окончательно. Из пока не начавшегося боя, мгновенно выпал и очнётся он, уже когда всё будет кончено. Так со спущенными штанами и проспал до утра, бедняга.
Наказав наглеца, как справедливо считал Суб - наказав очень мягко, за вопиющее оскорбление господина, своим мерзостным неповиновением, вызванным несдержанностью и врождённым слабоумием, воин устремился вслед за Логаном.
Диана, от нарядного платья которой остались лишь жалкие лохмотья, громко рыдая, попыталась подняться, когда жуткая обезьяна, насиловавшая её, куда-то исчезла. Но бедняжка так ослабла от свалившихся на неё чудовищных потрясений и грубости этой скотины с топором, что смогла лишь сесть наземь. Первое что она увидела: изуродованное лицо любимого, вывернувшееся под странным углом. Разрубленное его тело, так же лежало страшно извернувшись. Силы покинули её. Она перестала рыдать. Юная Диана просто смотрела на мёртвое лицо, дорогого её сердцу человека. Из красивых глаз, тихо катились крупные слёзы. Скатываясь по закаменевшему лицу, они падали на чудесную грудь, оголённую грязными лапами бандита. Автоматически она вытерла лицо кусочком того, что минуту назад было красивым платьем. Она выпрямилась и просто смотрела на него, на того единственного, кого любила всем сердцем. В голове не было мыслей. Пустота, бесконечная пустота – всё, что осталось от беспечно розовых облаков мечты и ласкового солнца любви…
Суб собрался двинуться за господином, продолжая нести службу, навязанную ему против его воли. Он собирался. Плевать ему было на девушку и случившуюся сейчас трагедию. Немного беспокоило то, что Страйка нельзя было убить и только, но тут как раз было о чём волноваться. Он долго жил и не раз видел как подобные Страйку, портили самые блистательные планы, своей тупой непокорностью. Таких нельзя держать рядом. Их нужно убивать, либо прогонять прочь. Как жаль, что гвардия Энейда, истребила почти всех солдат господина!
Суб не ушёл. Он смотрел на юную девушку рядом с собой. Холодные глаза не выражали ничего: пустота ледяных Пустошей. Но в душе, что-то шевельнулось.
Воины проходили мимо, извлекая оружие из ножен, вынимая из-за пояса, а Суб смотрел на изнасилованную девушку. Жалости не было. Что-то глубоко в душе шевельнулось и затихло. Теперь он смотрел, стараясь понять, что это было.
Мрачный здоровяк Ворс, на миг замер возле девушки. Она была красива. Желание возникло мигом. И сожаление. Такая красивая рабыня - почёт не меньший, чем победа над сильным бойцом. К несчастью Тар и его дом, сгорели в огне, либо разграблены Северными королевствами. Теперь рабынь не куда вести. Жаль. Он бы хотел иметь под рукой такое красивое создание. Но можно и так, изнасиловать и идти дальше.
Он пошёл дальше, не тронув девушку. Хватило одного взгляда в замороженное лицо Суб-Зеро. Эта девушка – трофей воина-мага. Пусть делает с ней, чего хочет. Поёжившись, Ворс пошёл дальше, тихо ворча проклятья. Суб-Зеро он обошёл чуть дальше, чем следовало, но не слишком далеко. Он выказывал магу вежливость, уважение, но не страх.
Воины ушли в сторону деревни. Там сейчас будет схватка. А Суб не уходил. В душе вновь стало подниматься нечто незнакомое, давно забытое им. Её лицо…, чем-то оно привлекало бессердечного воина Пустошей. Была в нём некая красота, не та яркая приводящая в восхищение при одном только взгляде, какой поражала всех Анталия. Красота тишины и покоя, та, что заставляла трепетно сжиматься сердце и пробуждала неистребимое желание обнять прижать к сердцу, утешать и защищать. Она напоминала кое-кого из далёкого прошлого. Суб-Зеро, когда-то был человеком. Когда-то он любил, как всякий человек когда-нибудь кого-нибудь любит.