Сага о Вигдис и Вига-Льоте. Серебряный молот. Тигры моря: Введение в викингологию
Шрифт:
Он улыбнулся, снял плащ и спрятал его в свой мешок. А потом вышел во двор, где устраивались военные игрища.
Жили в Исландии в то время два брата, которых звали Одд и Сигурд сыновья Бейне, и были они отличными воинами. Одд был самым сильным мужчиной в той части Исландии. Льот тоже показал себя ловким в игрищах, хотя и не тренировался долгое время. И постепенно он распалялся, и те, кто смотрели на игрища, решили, что он лучший в том, что касается гибкости и быстроты, но уступает Одду в силе.
— Тогда хочу я посмотреть, как в борьбе Одду удастся
И они стали бороться, и вскоре Льот заметил, что по силе уступает Одду, и тогда решил он победить его ловкостью, а Одд слишком полагался на свою силу и не очень следил за противником; и Льоту удалось бросить его на спину. На этом игрища в тот день и закончились.
Льот спал в ту ночь в доме для гостей, и когда проснулся, то не спешил вставать. И он услышал разговор двух женщин за стеной. Одна из них сказала:
— Ну и как тебе понравилось, что вчера Одда сына Бейне уложили на спину — не будет он больше хвастать, что не знает равного себе по силе!
Другая девушка засмеялась и сказала:
— Мне все равно, нашел себе Одд равного по силе или нет, но рада я, что победил этот красивый воин.
— Это Льота ты называешь красивым? — спросила первая. — Он ведь бледен, как мертвец.
— Именно о нем я и говорю, — отвечала ей вторая. — Ибо не знаю я никого другого, кто бы победил Одда.
Льот встал, оделся и пошел в соседнее помещение. Там было несколько женщин, но Льот обратил внимание на девушку, которую раньше не видел. Она была в светло-зеленом свободном платье и очень красива; скорее маленькая, чем высокая, но с радующими глаз формами, с маленькими руками и ногами, светлым прекрасным лицом и голубыми веселыми глазами, но самыми замечательными были ее волосы, такой длины, что она могла бы завернуться в них, как в плащ, золотистые, как лен, и блестящие. Она только что встала и расчесывала волосы.
Льот принялся разговаривать с девушками, но сам все равно посматривал в сторону светловолосой. Когда она расчесала волосы, он подошел к ней и попросил одолжить ему гребень. Она дала ему. Тогда он сказал:
— Это ты назвала меня красивым воином?
Она слегка покраснела, но улыбнулась и ответила:
— Не стала бы я говорить такое, если бы знала, что ты все слышишь, но не считаю я зазорным сказать доброе слово о человеке, которого знаю с детства.
Льот удивился и через некоторое время спросил:
— Скажи мне свое имя, ибо не могу я узнать тебя.
— И не важно это, — отвечала девушка, и Льот понял, что она обиделась. Тогда он сказал:
— В последний раз, когда я видел тебя, ты не была и в половину так красива, как сейчас, Лейкни дочь Лютинга.
— И не смотрели вы тогда в мою сторону, ты и остальные мальчишки, когда воспитывался ты у моего отца в Эйре, — ответила Лейкни, а остальные женщины засмеялись, хотя они и поняли, что понравился ей ответ Льота.
И она рассказала, что гостила у Торбьёрна, а домой вернулась только вчера. Льот спросил о новостях из Эйре, и долго говорил с Лейкни, потому что была она умной женщиной. Вечером он сел рядом с ней и пил пиво. И он сказал ей:
— Странно, что не замужем ты, Лейкни, но сдается мне, что считаешь ты, что ни один мужчина тебя не достоин.
— Ты не прав, — отвечала она ему, — но не будет большого вреда в этой торговой сделке быть поосмотрительней. И не хочу я жалеть потом, что сделала неправильный выбор.
Льот засмеялся и сказал:
— Трудно тебя склонить на свою сторону, и не буду я больше задавать тебе вопросов.
Лейкни ничего ему на это не возразила, и они стали говорить о других вещах.
XXVII
Поздней осенью Гудрун родила сына, Ветерлиде окропил его водой и дал имя Атле. Гудрун все еще не вставала с постели, и однажды утром они с Лейкни остались одни в доме. Лейкни сидела у постели матери и пеленала ребенка. Когда она закончила, то продолжала держать его на руках, а потом принялась целовать и гладить малыша и сказала:
— Какой красивый и спокойный ребенок, мама. И хотелось бы мне, чтобы он был моим, а не твоим сыном.
Гудрун лежала на кровати, и она зло ответила:
— Отдай мне ребенка, и не причитай — тебе еще самой не поздно завести такого. И не понимаю я, почему ты никак не выберешь себе мужа, как другие девушки. Ведь тебе уже двадцать лет. И если бы выбрала ты себе в мужья Одда сына Бейне, то не знала бы ни в чем недостатка.
Лейкни ответила:
— Но говорила же я, что не соглашусь выйти замуж за человека ниже годи.
— Тогда тебе надо было выбрать Рунольва Доброго, — сказала мать.
Лейкни засмеялась и проговорила:
— Ты не можешь говорить это всерьез, мама. Слышала я, что слуги должны поднимать старика из постели и укладывать в нее.
— Ты тоже состаришься, — отвечала ей Гудрун, — и людям в конце концов надоест приезжать сюда за отказом.
— Ну, когда-нибудь я выберу себе мужа, — успокоила ее Лейкни. А немного погодя добавила: — Если бы Вига-Льот из Скомедала приехал сюда посвататься ко мне, я бы согласилась взять его в мужья, хотя он и не годи, и ты перестала бы сердиться, что я надоедаю тебе своим присутствием.
Мать ответила:
— Ты такая же строптивая, каким мог быть Лютинг. И этот двор — последнее место, куда я бы хотела переехать, — в самую дальнюю долину, куда почти никогда не заглядывают люди.
— Но говорят, это хорошая усадьба, — сказала Лейкни, — и все наши родичи радовались бы этой свадьбе. Всегда хорошо порадовать свою семью.
— Да, — отвечала мать, — Ветерлиде был бы доволен. Он будет рад хорошему выбору, который сделает сын его сестры. Но я бы хотела, чтобы ты выбрала себе более богатого и влиятельного человека в мужья.
— Но у нас будет много добра, — возразила ей Лейкни, — когда соединяться наши усадьбы. И слышала я, что Льот — из рода хёвдингов. — Она помолчала немного, а потом сказала: — Поговори с Ветерлиде об этом деле, мама, но не говори, что я просила тебя сделать это.