Сага о викинге: Викинг. Белый волк. Кровь Севера
Шрифт:
Но вернемся к моему оруженосцу.
Намечалась очередная миссия по выкупу пленных. Вихорёк вступил в ее ряды с горсткой серебра в кармане – моей долей в общем благотворительном фонде.
Пока они выезжали из города, я успел подняться на стену и получил возможность наблюдать за процессом.
По ту сторону рва «покупателей» ожидала группка викингов с дюжиной пленных в потрепанных одеждах церковных иерархов. Присмотревшись, я обнаружил в числе «продавцов» моего Скиди. Удачно получилось. Вот и думай после этого, на чьей стороне Высшие Силы…
Уверенный в успехе операции, я слез со стены и двинулся
По опыту я знал, что торговаться франки и викинги будут часа три, не меньше. Как раз успеем разок-другой перепихнуться и перекусить. Повар у Филиси – не чета моей бабке-кухарке.
В битве я не участвовал. Больной потому что.
Зато со стены наблюдал процесс во всех деталях. Лагерь викингов. Сотни заполонивших Сену кораблей. Оба франкских войска, выступивших одновременно из двух ворот. Сотни рыцарей, тысячи конных, десятки тысяч вояк попроще. Военное знамя короля, знаменитая Орифламма, алая с золотом, пламенела над «группой войск», нацелившейся на лагерь Рагнара. Величественное зрелище.
Вторая армия, попроще, предводительствуемая тем самым герцогом, что активно ратовал за разделение войска, ползла по противоположному берегу. Задача: блокировать попытки разбитых королем норманов ускользнуть на ту сторону Сены.
Лагерь викингов: изрядных размеров поле, огороженное частоколом, – снизу не просматривался. Зато со стены можно было рассмотреть кое-что. Например, отсутствие знамени Ворона над самым большим шатром.
Однако насторожить короля должно было не это. Знамя – пусть. А вот то, что у ворот лагеря не было никакого шевеления, озаботило бы любого, кто хоть чуть-чуть знал Рагнара и его воинов.
Не в стиле норманов отсиживаться в укрытии, когда враг идет на них. Прямо сейчас викинги должны выбежать из лагеря и быстренько выстроиться в боевой порядок.
А вместо этого – отходящие от берега драккары. Королевские рыцари тоже увидели это «бегство» и так обрадовались, будто уже победили.
Я услышал громогласные ликующие вопли (еще бы – враг бежит еще до начала сражения!) и увидел, как конница прибавила ходу, отрываясь от пехоты. Будь с фланга у королевского войска какое-нибудь укрытие, я бы предположил возможность засады. Но на добрых две мили – ничего, способного укрыть войско.
Корабли викингов продолжали отчаливать. Четко, быстро, системно. Мало похоже на бегство. Весь огромный флот пришел в движение. Очень слаженно. Первые уже миновали середину реки, когда доблестные шевалье подскакали к лагерю. К этому времени на песочке остался лишь один-единственный кнорр. Вероятно, серьезно поврежденный. И ни одного викинга.
На противоположный берег отправилась вся армия Рагнара-конунга!
Королю и его рыцарям осталось лишь наблюдать за тем, как норманы высаживаются на том берегу и выстраиваются для битвы. Идиотский замысел разделения войска привел к ожидаемому результату.
Будь в голове французского военачальника побольше мозгов, он скомандовал бы отступление. Но герцог был уверен, что его латная конница запросто стопчет каких-то пеших язычников. И протрубил атаку.
Атаковать строй викингов – все равно что идти в кавалерийскую атаку на танки. Даже при встрече со значительно превосходящими силами норманы были практически неуязвимы. Выстраивались кругом или прямоугольником в две линии. Щит к щиту, тупые концы копий – в землю. Добро пожаловать
В общем, атака прошла с ожидаемым результатом. Герцог пал. Вместе с ним полегло несколько десятков шевалье. Остальные экстренно тормозили. Пехота, которой полагалось ворваться в пробитую брешь, топталась на месте… Лучники, правда, продолжали осыпать северян стрелами, но урон был ничтожный. Хорошие доспехи, крепкие щиты, отменная выучка…
Армия Рагнара двинулась. Грозный рев викингов докатился до парижских стен. Франки побежали. Их было много. Никак не меньше, чем северян, если считать по головам. Но головы уже отключились. Пришли в действие ноги.
Однако и с бегством не вышло. Пока лишенные руководства франки зависли перед норманским строем, часть драккаров поднялась вверх по течению и высадила десант, отрезавший франков от города.
И началось то, что норманы умели делать очень хорошо. Резня.
Представляю чувства Карла, наблюдавшего за тем, как почти треть его войска была зажата в клещи и методично уничтожалась.
Ужасные вопли убиваемых время от времени прорывались сквозь грозный гул битвы.
Могучие кони королевских рыцарей стояли по бабки в воде. Казалось, они готовы вплавь пересечь Сену…
Но это было невозможно. Лучшие пловцы этого времени, норманы умеют плавать вооруженные. Но в легких кольчугах, а не в тяжелой броне. Нет, франкские рыцари не войдут в реку. Чтобы помочь своим, королевским рыцарям придется вернуться в Париж, затем по мостам перебраться сначала на Сите, а уж потом – на противоположный берег. К этому времени вторая армия уже будет уничтожена. Подставить уцелевшее войско под удар победителей? Нет, Карл на такое не пойдет.
Осознав тяжесть положения, франки – и рыцари, и простые солдаты – сдавались в плен. Каких-то полчаса – и всё. Битва закончена. Осталось лишь рассортировать трофеи и определиться с «живым товаром».
А уцелевшая армия даже лагерь викингов не разграбила. Да и грабить там было особо нечего. Разве что пустые шатры попортить.
Вернувшийся в Париж король, мрачный и злой, собрал совещание «на высшем уровне».
Те, кто недавно сравнивал норманов с улитками, помалкивали. Партия «растопчем язычников» изрядно поредела. Примерно треть улиткоборцев по независящим от них причинам не смогла явиться на зов короля.
Гнетущее молчание длилось довольно долго. Нарушил его король.
– Нам понадобятся деньги, – заявил Карл. – На выкуп. Хочу услышать от вас, где их взять.
Все оживились. Зашумели. Но собственно денег никто не предложил. Даже церковь. В основном речь шла о том, чтобы назначить специальный налог. На спасение христиан из языческого плена.
Я в обсуждении не участвовал. Но – прислушивался и думал: тысяча лет пройдет, а власть останется такой же. За все ее косяки будут расплачиваться те, кто внизу. Причем – с лихвой. Я сидел в пяти метрах от короля и слышал его тихий диалог с шамбрье, королевским казначеем. Оба считали, что повод для сбора налога достаточно уважителен, чтобы не вызвать волнения в народе. И оба сходились на том, что большая часть внепланового сбора должна осесть в королевских сундуках. «Больше бабла!» – вот девиз почти любого правления. Главное – чтобы был повод и чтобы народу не отвертеться. Вот наш Петр Первый, помнится, даже налог на личные бани учредил, справедливо рассудив: русскому человеку без бани – никак.