Сага о викинге: Викинг. Белый волк. Кровь Севера
Шрифт:
Ах ты гад! Еще один сарацин подобрался сзади и сунул мне кинжалом в спину. Тут уж у него вышел облом – моя бронь тоже не из картона. Не глядя, я ударил его локтем и парировал того, что нападал спереди.
Опасный, черт! Сабля так и порхает! А если вот так? Невдомек тебе, черномордый, что перед тобой – мастер спорта как раз по сабле! А если вот так?
Сарацин завизжал, повалился на палубу, скрючился… Еще бы! Мечом в пах!
Ах ты, еще один неугомонный! Едва ногу не разрубил! Чуйка сработала, но с четвертьсекундным опозданием: чернявый паренек с длинным кинжалом попортил мне штанишки и поцарапал бедро. Спокойной ночи, мальчуган!
Расклад на палубе определился. Наши, как и следовало ожидать, сумели сгруппироваться в районе бака и заняли правильную оборону. Арабы наседали. Причем не только с палубы. Как раз в эту секунду парочка, взобравшаяся на мачту, призывая Аллаха (надо же, я и арабский знаю!), сиганула на головы нашим.
Тут сарацинам и кирдык пришел.
Эх, вечно я, тормоз, опаздываю к построению!
Я подхватил сабельку (как раз по левой руке!) и махнул Скиди: давай к своим пробиваться!
Паренек понял меня неправильно. Ловко вспрыгнул на борт, промчался по нему мимо толпящихся мусульман (его пытались достать, но не успели) и соскочил прямо в разошедшийся для него строй хирдманнов. Молодец! У меня так не получится.
Зато у меня получится другое. Вот эти парни явно лишние на этом свете!
Я вихрем налетел на троих арабов, обосновавшихся на куче барахла у кормы и прицельно метавших стрелы в наш строй. Меня они заметили в самый последний момент, встрепенулись… Но я уже перехватил Вдоводел в левую руку, а трофейный клинок – в правую и показал им свои навыки ближнего боя. Да, сабелька здесь – самое то. У этих сарацин шкурка прикрыта только одежкой. Плохая защита от стали! Э! А это что за тушка? Нет, тушка – это неуважительно. Не тушка – туша! Да это же рулевой нашего кнорра, Ове Толстый, протягивает ко мне спутанные веревкой руки! Ове Толстый, человек, судя по внешнему виду, произошедший не от обезьяны, как полагал Дарвин, а от бегемота. Это – на взгляд. А по факту – племянник Хёдина Моржа. И кто ж тебя сумел повязать, такого громадного, а?
Короткое движение сарацинской сабли – и Ове свободен. Это хорошо. Плохо другое: кое-кому очень хочется отправить меня на ту сторону Вечности. Целая толпа (человек десять) басурман, отделившись от общей кучи, бежала ко мне с самым недружелюбным видом. А впереди – чернобородый красавчик в шлеме с полумаской и сверкающих доспехах, которые мне очень не понравились. Потому что такая броня – верный признак очень квалифицированного, а потому особенно неприятного противника.
Поскольку удрать возможности не было, я мужественно принял бой.
Одоспешенный не обманул моих опасений. Мастер. Его сабля и кинжал – против сабли и Вдоводела. Я бы с ним охотно потягался один на один…
Да только кто мне позволит? Арабы совершенно бесчестно накинулись на меня всей толпой.
Я вывернулся, вспрыгнув на кучу барахла.
Плохая идея. Банг! Какая-то сволочь тут же пустила в меня стрелу, и я поспешно соскочил обратно. Прямо в гущу арабов. Ударил Вдоводелом, крест-накрест. Чиркнул сабелькой… Напугал. Сарацины подались в стороны. На секунду, не более. Но их тут же стало еще на парочку меньше… А я оказался лицом к лицу с доспешным чернобородым, и только теснота не позволила ему оставить меня без головы. Зацепил локтем кого-то из своих, смазал замах, а я успел выбросить вверх Вдоводел. Лязгнуло знатно. Плоскость о плоскость.
Тот же Стюрмир таким ударом запросто отсушил бы мне кисть. Эх, старина Стюрмир! Угораздило же тебя сломать руку! Как мне здесь одиноко…
И словно отвечая моему желанию, над палубой кнорра прокатился жуткий звериный рык. Нет, это был не Стюрмир. Свартхёвди!
Арабов от этого звука конкретно пробрало. На миг словно оцепенели. В том числе и мой доспешный противник. Чирк! – и на его предплечье, пониже края металлического рукава, вздулся алым глубокий разрез. В кругу «друзей» не щелкай клювом! А если уж щелкаешь, то быстро-быстро.
Кричал сарацин, конечно, похуже, чем берсерк, хотя тоже знатно. Но – недолго. Я тут же сунул жало Вдоводела прямо в кудрявую бороду, рванулся вперед, зарубив еще двоих…
И понял, что в битве наступил перелом. В нашу пользу.
И сломал ситуацию Медвежонок.
Видать, не встречали еще арабы северного берсерка. Если по уму, то гасить «оборотня» надо на дистанции. Три умелых стрелка, несколько грамотных копьеметателей. Или парочка элитных фехтовальщиков, в крайнем случае… А эти ненавистники свиной колбаски кинулись примерно как только что на меня – всей неорганизованной толпой. Наилучший вариант для воина Одина в боевой конфигурации. Называется: пошла говядина в мясорубку.
Тут справа от меня появилось гребное весло и расчистило мой левый фланг. Ове-кормчий где-то добыл оружие по своей совковой ручище.
А куда это мы бежим? Команды «вольно» не было!
Я шмыгнул под рукой Ове к соседнему борту и принялся «тормозить» арабов, рвущихся с палубы кнорра обратно на свою галеру. Нет, господа! Вас на этот банкет никто не приглашал, но, раз уж набезобразничали, придется оплатить счет.
Битва заканчивалась. Штук двадцать обезумевших от ярости воинов Аллаха всё еще пытались атаковать строй викингов, хотя это больше напоминало атаку галок на движущийся трактор. С ритмичным уханьем хирд разом выбрасывал острия клинков и копий, затем делал шаг вперед, снова выметывал из-за щитов стальные острия, и еще шаг…
Со стороны – очень эффектно. Намного интереснее, чем изнутри. А уж насколько веселее, чем оказаться по внешнюю сторону щитов…
Минут через пять всё закончилось. Мы победили.
Свартхёвди медленно осел на залитую кровищей палубу, а мгновением раньше последний воин Аллаха уронил на нее же саблю и задрал лапки кверху.
Сдались, впрочем, немногие. Если норман, погибший в битве, попадает прямиком в Валхаллу, то мусульманам тоже в этом смысле неплохо. Раз – и в рай. К безлимитному шербету и гуриям.
Засим принялись считать раны и убытки. Да уж, всё как в народной пословице: пили, ели, веселились; подсчитали – прослезились.
В этой драке мы потеряли одиннадцать человек. И вчетверо больше было ранено. Для не слишком эффективных в рукопашной арабов – прекрасный результат. Я в очередной раз убедился, что храбрость – такое же оружие, как хороший клинок.
Из команды Ове Толстого уцелело семнадцать бойцов. Да и то потому, что арабы рассматривали пленников как добычу. Семнадцать – это намного больше, чем никого, но всё равно очень грустно, потому что оставшихся явно не хватало на два корабля. Даже с поправкой на хорошую погоду и в надежде на то, что на нас никто больше не нападет.