Сага об Эгиле
Шрифт:
Эгиль унаследовал все земли и все добро. Теперь он распоряжался в доме. Тордис, дочь Торольва и Асгерд, он оставил у себя.
LIХ
Конунг Эйрик уже целую зиму правил Норвегией после смерти своего отца, конунга Харальда, когда из Англии приехал Хакон, воспитанник Адальстейна, [67] второй сын конунга Харальда. Тем же летом Эгиль, сын Скаллагрима, вернулся в Исландию. Хакон поехал на север, в Трандхейм. Там его выбрали конунгом. Всю зиму в Норвегии было два конунга – он и Эйрик. Но весной оба стянули свои войска. У Хакона людей было много больше, и Эйрик не видел иного выхода, как покинуть страну. Он уехал со своей женой
67
Хакон, воспитанник Адальстейна (или Хакон Добрый) – правил Норвегией от ок. 945 до ок. 960 г.
Херсир Аринбьярн был побратимом конунга Эйрика и воспитателем его детей. Изо всех лендрманов конунг любил его больше всех. Он сделал его правителем фюлька Фирдир. Аринбьярн покинул страну вместе о конунгом.
Сначала они поехали за море на запад – на Оркнейские острова. Там Эйрик выдал свою дочь Рагнхильд за ярла Арнфинна. Потом он отправился с войском па юг, в Шотландию, и воевал там. Оттуда он направился в Англию, и там тоже совершал набеги.
Когда конунг Адальстейн узнал об этом, он собрал войско и выступил навстречу Эйрику, Но, встретившись, они вступили в переговоры, и было решено, что конунг Адальстейн предоставляет Эйрику власть над Нортумбрией. Он должен был защищать страну конунга Адальстейна от скоттов и иров. После смерти конунга Олава конунг Адальстейн заставил Шотландию платить дань, но народ там был ненадежен. Конунг Эйрик постоянно сидел в Йорке.
Рассказывают, что Гуннхильд занималась колдовством и сделала так, что Эгилю, сыну Скаллагрима, не найти было в Исландии покоя, пока они опять не увидятся. Но в то лето, когда Хакон и Эйрик боролись за власть в Норвегии, выход кораблей из Норвегии в другие страны был запрещен. Тем летом ни один корабль не пришел в Исландию, и ни одного известия не было получено из Норвегии.
Эгиль, сын Скаллагрима, жил в своей вотчине. Но на вторую зиму, которую он провел после смерти Скаллагрима в Борге, ему стало не по себе, и чем дальше шла зима, тем мрачнее он становился, и когда наступило лето, Эгиль объявил, что он хочет снарядить свой корабль, чтобы летом уехать. Он набрал гребцов и задумал отплыть в Англию. У него на корабле было тридцать человек. Асгерд осталась дома и вела хозяйство, а Эгиль решил навестить конунга Адальстейна, чтобы воспользоваться обещанием, которое тот дал при их расставании.
Эгиль долго собирался в плавание, а когда они вышли в море, то долго не было попутного ветра. Наступила осень, и начались сильные бури. Они обошли Оркнейские острова с севера. Там Эгиль причалить не захотел, он думал, что на эти острова распространяется власть конунга Эйрика. Они плыли теперь на юг вдоль Шотландии в сильную бурю и при противном ветре. С трудом миновали они Шотландию и подошли к английскому берегу. Но вечером, когда начало темнеть, поднялся сильный ветер. Внезапно они заметили, что со стороны открытого моря и перед ними буруны разбиваются о подводные скалы. Им не оставалось ничего другого, как идти к берегу. Так они и сделали. Корабль разбился, а сами они выбрались на берег в устье реки Хумры. [68] Никто из них не погиб, и большая часть груза тоже уцелела, но корабль разлетелся в щепки.
68
Хумра – река Хамбер.
Когда они встретили местных жителей и заговорили с ними, то узнали – чего Эгиль и опасался, – что поблизости были Эйрик Кровавая Секира и Гуинхильд. Они правили этим краем, и Эйрик был здесь рядом, в городе Йорк. Эгиль узнал и то, что херсир Аринбьярн жил у конунга и был у него в большой милости.
Получив это известие, Эгиль задумался. Ему казалось мало вероятным, что удастся уйти, даже если бы он попытался пройти, скрываясь, длинный путь до границ государства Эйрика. Его легко узнал бы любой встречный, и ему казалось недостойным быть схваченным при таком бегстве. Тогда он пришел к смелому решению. В эху же ночь он достал себе коня и поехал прямо к городу. К вечеру следующего дня он достиг города и сразу же въехал в него. Он покрыл шлем плащом, но был в полном вооружении. Эгиль спросил, в каком дворе живет Аринбьярн. Ему указали, и он поехал туда. Подъехав к дому Аринбьярна, Эгиль слез с коня и обратился к какому-то человеку. Тот сказал, что Аринбьярн ужинает. Эгиль сказал:
– Я хотел бы, любезный, чтобы хы пошел в дом и спросил Аринбьярна, где ему удобней говорить с Эгилем, сыном Скаллагрима, в доме или на улице?
Человек ответил:
– Это нетрудно передать.
Он вошел в дом и громко сказал:
– Тух приехал какой-то человек, большущий, как тролль, он просил меня зайти сюда и спросить, дома или улице ты хочешь говорить с Эгилем, сыном Скаллагрима.
Аринбьярн сказал:
– Пойди и попроси его подождать около дома, я сейчас выйду.
Тот сделал, как сказал Аринбьярн, вышел и сказал, что ему было велено. Аринбьярн распорядился убрать столы. Затем он вышел, и все его домочадцы с ним. Увидев Эгиля, он поздоровался с ним и спросил, зачем он приехал. Эгиль в немногих словах рассказал все о своей поездке.
– А теперь, если ты хочешь мне помочь, посоветуй, как мне поступить.
– Ты встретил здесь в городе кого-нибудь, – спросил Аринбьярн, – кто мог бы узнать тебя, прежде чем ты приехал сюда во двор?
– Никого, – ответил Эгиль.
– Пусть твои люди вооружатся, – сказал Аринбьярн.
Они так и сделали, и когда они и люди Аринбьярна вооружились, Аринбьярн пошел с ними к конунгу. Подойдя к палате, Аринбьярн постучал в дверь, попросил открыть ему и назвал себя. Стража сразу же отворила дверь. Конунг сидел за столом. Аринбьярн велел, чтобы вошли, не считая его самого и Эгиля, десять человек.
– Теперь, Эгиль, – сказал он, – ты должен прийти к конунгу с повинной и обнять его ноги, а я буду ходатайствовать за тебя.
Потом они вошли. Аринбьярн подошел к конунгу и приветствовал его. Конунг дружелюбно принял его и спросил, чего он хочет. Аринбьярн сказал:
– Тут я привел одного человека, который проделал большой путь, чтобы посетить вас и помириться с вами. Это большая честь для вас, государь, что ваши враги Добровольно едут из других стран, не будучи в силах вынести ваш гнев даже тогда, когда вы так далеко от них. Поступите по отношению к этому человеку так, как подобает повелителю. Помиритесь с ним, раз он, как видите, так высоко оценил вашу славу, что через моря, опасным путем, приехал к вам, оставив свой дом. Никто не гнал его в этот путь, только расположение к вам.
Тогда конунг оглядел вошедших и поверх голов узнал Эгиля. Он бросил на него пронзительный взгляд и сказал:
– Как ты дерзнул прийти ко мне, Эгиль? Расставались мы так, что тебе не приходится ждать от меня пощады.
Тогда Эгиль подошел к столу, обнял ногу конунга и сказал:
Долго плыть пришлось мне.Часто против ветраНаправлял я смелоБег коня морского,Англии владыкуМне хотелось видеть,И теперь предстал яПеред ним без страха.Конунг Эйрик сказал:
– Мне не стоит перечислять тебе твои дела: их столько и они таковы, что любого из них с лихвой довольно, чтобы ты не вышел отсюда живым. Здесь тебе нечего ждать, Кроме смерти. Знай, что примирения со мной тебе не видать.
Гуннхильд сказала:
– Почему Эгиля не убивают сразу? Разве ты забыл, конунг, что он тебе сделал? Он убил твоих друзей и родичей, он убил твоего сына, а над тобою глумился. Где и когда это слыхано, чтобы так поступали с конунгом?
Аринбьярн сказал: