Сага об эрлинге
Шрифт:
— Меня зовут так же, как и тебя.
— Ты, должно быть, монахиня?
— Нет, я не монахиня, — говорит женщина. — Хотя, может быть, длятебя и для Эрлинга было бы лучше, если б я была монахиней.
Сразу после этого раздался как будто удар грома, и незнакомка исчезла. Тогда Торбьёрг, дочь Сигхвата, сказала Эрлингу:
— Видел ли ты сейчас женщину в черном?
Эрлинг сказал:
— Да, я видел ее, но не понял, что означали ее слова и почему она вдруг исчезла.
Никто, кроме Эрлинга и Торбьёрг, не видел той женщины, хотя в доме было немало народу. Торбьёрг сказала:
— Чувствую
Эрлинг сказал, что это не так уж плохо.
Вечером Сигхват и его люди вернулись в селение скрелингов. Сигхват сказал, что им не удалось никого найти. Кольбейн и Тородд стали хвастать своими подвигами. Тородд сказал:
— Недурно мы здесь поработали. Сначала поймали двух плосконосых сучек и позабавились вволю, а потом разрушили все дома.
Кольбейн сказал:
— По-моему, нам здорово повезло. Мы отомстили скрелингам и не потеряли ни одного человека.
Сигхват сказал:
— Позорное дело вы совершили. Воины не сражаются с беззащитными. Вижу теперь, что не стоило связываться с такими людьми, как вы. После этого они забрали добро, которое было в селении: шкуры и моржовые бивни, и двинулись в обратный путь. Всю дорогу Сигхват был мрачен и не разговаривал с Кольбейном и Тороддом. Они добрались до Бьёрнарстадира, когда фьорд был уже полностью скован льдом.
Кольбейн сказал, что они с сыном переночуют у Сигхвата, а утром поедут к себе в Альрексстадир.
В тот день только и разговоров было, что о битве Кольбейна и Тородда со скрелингами. Многие называли их поступок недостойным, а
Эрлинг сказал такую вису:
Кольбейн и Тородд
Женам на радость
Рьяно рубились
У Кроксфьордархейдра.
Льдины щитов [22]
На чресел мечи
Сменили. Смеюсь
Над доблестью Одда!
Торбьёрг громко засмеялась, когда услышала эту вису, а потом сказала:
— Боги, спасите меня от ярости Тородда!
22
22. Льдина щита — меч.
Ночью, когда все в доме спали, снаружи раздался громкий шум и треск, как будто множество людей перелезали через ограду. Сигхват взял огонь и вышел во двор. Очень скоро он вернулся и сказал:
— Скрелинги окружили дом. Должно быть, они плыли за нами по пятам от самого Хальдорсея. Вставайте и защищайтесь, если хотите. Впрочем, кому-то из вас, возможно, рубиться мечами покажется слишком трудным делом, хоть для этого и не нужно снимать штанов.
— Ты не ранен, отец? — спросила Торбьёрг.
Сигхват сделал несколько шагов к очагу, и тут все увидели, что в груди у него торчит стрела, а плащ залит кровью.
— Это ничего, — сказал Сигхват. — Я знаю, что у меня хорошие дети, которые не оставят неотмщенной мою смерть.
После этого Сигхват упал и умер. Гуннар из Люсу-фьорда, Хельги и другие люди Сигхвата схватили оружие и побежали к выходу. Скрелинги уже выбили дверь в сенях. Там началась схватка. Кольбейн и Тородд замешкались, а когда они были готовы к бою, скрелинги перебили больше половины людей Сигхвата. Остальных теснили вглубь дома. Нападавших было в пять или шесть раз больше, чем защищавшихся. Тородд сказал:
— Бесполезное это дело — биться с такой толпой. По-моему, нам остался только один выход — спасаться бегством.
В крыше там были окошки, которые закрывались ставнями, достаточно большие, чтобы в них мог пролезть человек. И вот Кольбейн вылезает в окно, спрыгивает на землю и убегает, а вслед за ним многие его люди. Тородд говорит своей невесте:
— Торбьёрг, бежим!
— Беги без меня, заморыш, и да возьмут тебя тролли! — отвечает Торбьёрг.
Тородд выскакивает в окно и убегает. Тогда Торбьёрг зовет Эрлинга и говорит ему:
— Мы с тобой, братец, ничем не можем помочь нашим мужчинам. А если нас убьют, то некому будет отомстить за отца. Поэтому мы сейчас ляжем и притворимся мертвыми, может быть, нам удастся спастись. Эрлинг сделал так, как велела сестра. Тем временем скрелинги убили всех, кто был в доме, и принялись рыскать повсюду в поисках добычи. Они забрали все оружие, кольчуги, одежду и даже кухонную утварь. Один скрелинг толкнул ногой Эрлинга, и тот немного пошевелился. Скрелинг закричал что-то на своем языке, а потом схватил Эрлинга и поставил его на ноги. Тут Торбьёрг вскочила и хотела было взять какое-нибудь оружие, но не нашла поблизости ничего подходящего. Тогда она с голыми руками бросилась на того воина, что держал Эрлинга, сбила его с ног и принялась душить. Но другие скрелинги оттащили ее в сторону и связали. Связали также и Эрлинга. Потом на них обоих накинули теплую одежду из той, что была в доме, выволокли во двор и потащили по снегу, как мешки.
На льду недалеко от берега было множество собак, запряженных в сани. Надо сказать, что собаки заменяют скрелингам лошадей. Эрлинга и Торбьёрг бросили на эти сани и повезли в сторону открытого моря. Спустя какое-то время скрелинги повернули вправо и поехали на север. Пленники были связаны так крепко, что не могли пошевелиться.
Эрлинг сказал:
— Как ты думаешь, куда они нас везут и что собираются с нами сделать?
Торбьёрг ответила: — Этого я не знаю, но мне кажется, что нас не убьют. Иначе я должна была бы увидеть духов-двойников, [23] а я ничего не вижу.
23
23. Иначе я должна была бы увидеть духов-двойников — по скандинавскому поверью, перед смертью человеку является его дух-двойник.
— Тогда, думаю, им еще придется пожалеть, что они оставили мне жизнь, — сказал Эрлинг.
Через четыре дня они достигли селения скрелингов. Здесь пленников развязали и поселили в одном из снежных домов. Им разрешили свободно ходить по селению, но не позволяли отлучаться за его пределы. Два или три воина днем и ночью не спускали с них глаз. Эрлинг и Торбьёрг провели у скрелингов зиму, и у них ни в чем не было недостатка. К концу зимы они уже хорошо говорили на языке скрелингов.