Сага об орке. Начало
Шрифт:
Я вспомнил грузовые когги. А что? На вид вполне себе мореходные лоханки: шире драккаров, высокие борта. Опять же — товары возить при высоких рисках утонуть не будет ни один здравомыслящий торгаш. Это ж какую наценку тогда надо делать, чтоб перекрыть риск потери большей части закупленного товара! Я улыбнулся — да и торговаться я оказывается могу не хуже местных, считаю быстро… Короче — буду торговцем.
Так, прикину-ка направление действий по попаданию в торговцы. Мне надо в Борг, а не торчать здесь на пастбище! Так что Фритьеф — обломись. Завтра я уезжаю с тобой! Надо будет напомнить Хруту, что он хотел меня к закупкам приставить. Помощником. Пускай и помощником, лишь бы поближе к торговым лавкам Борга…
Другая мысль пришла на ум как отрезвляющая оплеуха — ну вот доберешься ты до Борга, придешь в лавку и что? Дяденьки, возьмите меня на корабль?… Бред! С какого перепугу? «Дяденьки» посмеются как над юродивым, да прогонят. Не-е-ет, надо входить к ним равным партнером, опять же — на что я могу рассчитывать, нанимаясь кем-то типа юнги? Что меня отвезут туда, куда попрошу? Беззвучно рассмеялся — аж самому смешно! А что нужно, чтоб торговец взял тебя к себе равным партнером?
Ответ был очевиден — деньги. Которых у меня нет. Точка.
Блин, я заворочался. И что делать? Где взять деньги?
Но тут похоже запал моей проектной деятельности иссяк, веки стали тяжелеть, мысли путаться. Решив, что больше ничего сегодня не придумаю, я позволил Морфею унести себя в его царство.
***
На утро я легко попрощался с Фритьефом и Лейвом.
— Там я тебе оставил одежду, — гигант кивнул в сторону землянки, — на первое время. До снега все равно еще раз надо будет к Гунару ехать, тогда и зимнюю привезу.
— Кстати, Фритьеф, — я тормознул уже отъезжавшего ветерана, — передай Хруту, что я бы сопроводил его в Борг, если соберется.
— Зачем тебе?
— Ты просто, передай.
Фритьеф пожал плечами, что-то угукнул себе под нос, и небольшой караван, где теперь вместо меня на замыкающей лошади ехал сынишка Хрута тронулся в путь. Итун шел пешком сзади.
Против моих ожиданий средняя лошадь снова оказалась загружена — с пастбища увозили сыр и масло, которые как оказалось прямо здесь же делал Фроди из молока коз и овец.
— И что мне делать? — выжидательно повернулся я к Фроди, когда они скрылись за ближайшим холмом.
— А что хочешь!
Ни фига себе! Я удивленно уставился на легкомысленно пожимающего плечами пастуха. Наконец он снизошел до пояснений.
— Сейчас работы почитай никакой. Хотя… — взглянул внимательно, — Доить умеешь?
— Чего? — я даже не понял, что меня спрашивают
— Понятно, — вздохнул Фроди, — тогда действительно никакой.
— Но ты же говорил Фритьефу…
— Да мало ли что я ему говорил, — отмахнулся пастух, — я Итуна не хотел отпускать.
— Раба?
— Итуна, — с нажимом уточнил Фроди, — он, как бы тебе странно не показалось, тоже орк. Живой, думающий. Это для вас раб — вещь, а для меня, здесь, Итун прежде всего напарник, который если что спину будет прикрывать!
— Но ведь… — я замялся, вспоминая то, что мне рассказывали, — рабу же не положено оружие! Если раб возьмет в руки оружие, даже защищая хозяина — его потом убьют!
— Да, да, да, — закивал гривой старый пастух, — и даже если на его хозяина нападают, раб должен стоять в сторонке, дескать это разборки вольных, а кто победит, тот и будет новым… или старым хозяином… Все так. Только парень, — он взглянул мне в глаза, — те же волки или медведь не особо разбирают: раб ты, свободный, или вообще — высокородный. Схавают и раба и ярла.
Он хотел было пойти, сделал шаг, повернулся:
— И не слушай никого, парень — так боги распорядились, так на небе решили… Я думаю, все это чушь, отговорки и способ успокоить совесть.
Охренеть! Старый, ты часом не коммунист? Может «Капитал» между делом пишешь?
— Так что мне делать то?
— Не знаю. Вещи разбери, место себе обустрой. Я бы на твоем месте по округе прошелся — если какую овцу искать придется. А так… Несколько дней ты мне точно не понадобишься.
Блин, лафа, а не работа! С этими мыслями спустился назад в землянку. Наверно про эти вещи пастух говорил? В ногах, на том месте, где я спал лежал небольшой мешок. Что тут у нас?
Три рубахи, пара туник — тоже что-то типа рубахи, только сукно потолще, да рукава пошире, можно сверху на обычную рубаху надевать. Запасные штаны, запасные обмотки, три пары шерстяных носков — это хорошо. Ого!
На колени мне выпал завернутый в рубаху мой сакс.
О как! Либо кто-то заботливый: вот парень, твоя собственность, смотри, никто не покусился. Либо: выкиньте это, чтоб даже духом этого Асгейра здесь не пахло!
Уселся в задумчивости, вертя в руках ножны, так меня и застал Фроди, спустившийся зачем-то в наше жилье.
— Ого! — он заметил в руках ножны, — покажешь?
Я протянул ему сакс. Пастух взял, повертел в руках, любовно провел пальцами по бронзовой окантовке ножен, потрогал колечки подвеса.
— А что не носишь? — полюбопытствовал он, взялся за рукоять, — Можно?
Я кивнул
— А-а-а… Понятно, — разочарованно выдохнул Фроди, вытащив обломок. Вытряхнул остальное, покрутил, посмотрел на просвет, цокая языком, — да-а-а… Тонкая работа. Мозаичная сталь! Это сколько слоев?
Попытался посчитать отчиркивая ногтем, затем вернул мне.
— Починить не пробовал?
— Пробовал. — пожал плечами я. — Сначала Акке просил, но тот даже и смотреть не стал, я, говорит не оружейник, только испорчу.
Пастух кивнул, соглашаясь.
— Потом в Борге показал одному кузнецу. Тот, кстати, взялся заварить, говорит «ничего сложного, ща я место слома разогрею, бурой посыплю, и прокую. Потом отшлифуем и будет как новый!»
— И что?
— Да ничего, — я пожал плечами, — у меня денег столько не было, сколько он запросил… — вздохнул, — У меня, если честно, вообще денег нет.