Сахар на обветренных губах
Шрифт:
— Это не ваше дело, — рыкнула я и спрыгнула с комода, грубо оттолкнув мужчину подальше от себя.
Не стыдясь своего внешнего вида в белье, я сняла ещё и спортивные штаны, не глядя швырнув их на пол. Наспех оделась в свои едва высохшие вещи, ноги засунула в ещё мокрые, но теплые ботинки и поспешила свалить из этой чёртовой квартиры.
— Алёна, — догнал меня голос Одинцова у входной двери, пока я пыталась разобраться с тем, как она открывается.
— Не подходите ко мне! — рявкнула я, снова начиная плакать. — Больной извращенец!
—
— Ненормальный! — всхлипнула я и, наконец, смогла открыть этот грёбаный замок и покинуть квартиру.
Глава 13
— Я долго ждать буду? Жрать давай, — повелительно бросил отчим, пока мама гоношила у плиты.
Я нарезала в сторонке хлеб и старалась отключиться от мыслей о том, что вчера в обед меня лапал препод в своей квартире.
Странный, ненормальный и абсолютно чокнутый способ оказания помощи с его стороны оставил меня сегодня без сна. Потому что, стоило мне хоть на несколько минут провалиться в забытье, как я тут же снова оказывалась на комоде. Я не видела мужского лица. Он словно был абсолютно безликим. Но я чувствовала болезненное касание мужских рук, которые в каждом приступе сна оказывались грязными. Будто в глине. Словно человек без лица пытался из меня что-то слепить, и каждая его попытка заканчивалась провалом, потому что я просыпалась.
— Алёнка, мать твою! Уснула там, что ли?! Хлеб, говорю, дай! — рявкнул отчим, из-за чего я неожиданно для самой себя вздрогнула так сильно, что едва не воткнула нож себе в подбородок.
Быстро сложив кусочки хлеба в хлебницу, я поставила её на стол перед отчимом и тут же напоролась на укоризненный взгляд матери, явно говорящий о том, что из-за того, что я торможу с утра пораньше, огребут все.
— Ты на весь подъезд, что ли, хлеба решила нарезать? — обратился с новой претензией отчим.
— Задумалась, — ответила я, смахивая крошки с разделочной доски в мусорное ведро под раковиной.
— Задумалась она… — буркнул себе под нос отчим. — А ты какого хрена задумалась тут, кстати? Ты в это время уже в университет должна ехать. Я за что плачу-то? За то, что думаешь дома, а не на учёбе?
— Мне ко второй паре, — ответила я, стараясь не смотреть в его сторону и, чтобы он не воспринял мои ответы за дерзость.
— Ко второй? А если я позвоню и спрошу?
— Позвони и спроси.
Я стиснула зубы и с опаской ждала ответной реакции.
— Ладно, — снисходительно бросил отчим через несколько секунд. — Раз мне сами не звонят, значит всё, пока, нормально.
Стараясь, чтобы меня никто не услышал, я облегченно выдохнула.
К счастью, мне сегодня действительно ко второй паре и я успею помыться в домашнем душе, потому что отчим сразу после завтрака уедет на работу. Но теперь мне придётся вновь что-нибудь придумывать для собственной гигиены, потому что
Стараясь более никак не соприкасаться и не контактировать с отчимом, я дождалась, когда он уедет, приобняла Катю перед школой и даже выпроводила на работу маму. И только после этого позволила себе принять душ. Дома это, конечно, комфортнее, особенно тогда, когда никого нет в квартире, но, всё равно, душ я по привычке приняла в ускоренном темпе, прислушиваясь к каждому шороху и боясь, что может вернуться отчим, который вдруг поймёт, что что-нибудь забыл.
К счастью, помылась без эксцессов. Даже волосы феном высушить успела.
Но самое сложное испытание оказалось только впереди. В стенах университета, что с каждым днём всё больше и больше напоминал мне кость, застрявшую в горле.
Двигаясь по его коридорам, я слышала смешки девичьих компашек. И, если до вчерашнего дня я не обращала на них никакого внимания, то сегодня я слышала в них насмешки над собой. И пусть многие из них даже не смотрели в мою сторону, но я была уверена, что весь университет причастен к тому, что вчера мои вещи плавали в бассейне.
Глядя себе под ноги, я шла к аудитории, пытаясь снова научиться игнорировать все эти идиотские смешки, и не поняла, как умудрилась в кого-то врезаться.
— Извини, — бросила я на автомате, даже не поднимая взгляда.
И за секунду до того, как мне ответил отстраненный мужской голос, я ощутила запах, от которого все мои внутренности мгновенно сковало льдом.
— Ничего, — бросил мне Одинцов и, не уделив более ни секунды своего внимания, пошёл дальше по своим делам.
Будто это вовсе не он лапал меня вчера в своей квартире.
— Алёнушка! — раздался с другого конца коридора вопль.
С трудом, но я нашла в себе силы не закатить глаза, глядя на то, как ко мне спешил Колесников.
Парень лавировал между другими студентами, всё увереннее приближаясь ко мне.
— Привет, — выдохнул он, оказавшись рядом. Взгляд его темных глаз впервые не был прикован к моему лицу и не излучал натужный секс.
— Привет, — бросила я нехотя и неосознанно сделала от Колесникова шаг назад. Уж очень вероломно он ворвался в моё личное пространство.
— Слушай, Алён, тут это… — было странно видеть Колесникова, которому было неловко. — Ты прости за вчерашнее, ладно?
— А что было вчера?
— Ну, твои шмотки… Короче, я думал, что мы нормально разбежались, а она…
— Кто «она»?
Вот сейчас стало действительно очень интересно, потому что я до сих пор уверена, что фокус с моими вещами в бассейне — проделка Одинцова.
— Милка… Милана, — уточнил парень. — Это она вчера твои вещи бросила в бассейн. Я сам об этом только вчера в обед узнал, когда не нашёл тебя в универе. В общем, сорян, Алён. Мой косяк, короче, — виновато бросил Колесников и поймал мои запястья, мягко сжав их пальцами, как наручниками.