Сахар на обветренных губах

Кит Тата

— Давай, — кивнул Вадим без какой-либо инициативы.

Прежде чем расположиться на диване перед плазмой и приставкой, я сходила в прихожую, где взяла из кармана своего пальто телефон.

Когда вернулась в гостиную, Вадим уже что-то переключал джойстиком, вальяжно откинувшись на спинку дивана.

— Звонил кто? — Вадим заметил, как я всматривалась в экран мобильника.

— Да вот, хочу загуглить, что такое «докатка». А-то не совсем понятно, насколько сильно я должна была оскорбиться.

Я сказала

это словно между делом, но, на самом деле, мне было немного обидно. Я примерно представляю, что такое докатка, но мне непонятно, какого черта меня назвал этим словом человек, который увидел меня впервые в жизни.

— Забей, принцесса. Папа только маме говорит комплименты.

— Я запасное колесо?! Причем, какое-то стрёмное! Надеюсь, хоть твой папа просрётся от твоих креветок. Колдую ему понос, — буркнула я обиженно и села плюхнулась на другой край дивана подальше от Вадима. Демонстративно скрестила руки на груди и уставилась в угол.

— Алёнушка, — нежно прошелестел Вадим и отложил джойстик на журнальный столик. Рядом со мной прогнулся диван, а в следующую секунду на коленях уже лежала виновато улыбающаяся голова Колесникова. — Ну, правда, забей. Он просто тебя не знает.

— Вот именно! — возмутилась я. — Он меня не знает, но «докаткой» назвать не постеснялся.

— Алёнушка, — Вадим подцепил прядь моих волос, пропустил между пальцами и шепнул. — Красивая, когда злишься.

— Отвали! — рыкнула я и забрала локон из его пальцев. Отвернулась в сторону, а сама начала краснеть от того, насколько интимным мне показался его шепот.

— Я серьёзно. Помнишь утро, когда ты подралась с Милкой? Ты была огонь, Алёнушка. Я такой стояк словил…

— Чей?

— Что?

— Стояк чей словил? Больно было? — я старалась быть серьёзной, но смех пробивался наружу.

— Алёнушка, — протянул Вадим угрожающе, а у самого черти в глазах заплясали. — Не шути так.

— Да какие уж тут шутки? Да ещё со стояком, — я кусала губы, чтобы не рассмеяться, но веселье оказалось сильнее. А затем пальцы Вадима пробежались по рёбрам, начав щекотку. Я рефлекторно напряглась и шлепнула парня ладонью по лбу. Офигел он, растерялась я. — Прости. Это просто рефлекс. Ненавижу, когда меня щекочут.

— Теперь понял, — усмехнулся Вадим. Убрал свои пальцы с моего торса, уперся ладонью по другую сторону от моей коленей о диван и подтянулся на руке. Его лицо оказалось на одном уровне с моим. Теплые пальцы коснулись шеи и нырнули к затылку, запутавшись в волосах. — Не обижайся, Алёнушка.

— Ну, я даже не знаю…

Вадим не позволил доиграть спектакль бездарной актрисе. Накрыл мои губы своими, почти сразу проник языком в рот и начал дразнить мой язык. Я успевала только жадно хватать ртом воздух и сжимать в кулаках футболку парня на широких плечах.

Вадим как-то поменял положение своего тела, и

я поняла, что он навалился на меня, и уже раздвигает коленом бёдра.

— Вадим, — позвала я, убрав губы в сторону, но это не мешало ему продолжить целовать меня уже в шею. — Вадим, ты торопишься.

— Я могу растягивать удовольствие, сколько ты захочешь, Алёнушка, — шепнул он и снова вернулся к моим губам.

— Я не хочу, — я с силой уперлась ладонями в его плечи, и Вадим не стал сопротивляться, позволив себя оттолкнуть.

В затуманенном желанием темном взгляде читалась растерянность и непонимание.

— Что не так, Алёнушка?

— Ты… торопишься, — я с трудом подобрала нужно слово, которое его не обидит. — Мне нужно время. Хорошо? Не так быстро. Я хочу к тебе привыкнуть.

Вадим нахмурился. Игривость и расслабленность покинули его взгляд.

— Мы с тобой не первый раз видимся. Я думал, ты уже достаточно привыкла ко мне, — произнес он обиженно и, резко оттолкнувшись от спинки дивана, сел рядом со мной бок о бок. — Лично мне дополнительного времени для привыкания к тебе уже не нужно. Я уже влип.

— Это признание?

— Думай, как хочешь, — Вадим отодвинулся от меня к столику, с которого взял джойстик и снова начал что-то переключать на плазме. — Просто, я думал, что я не сделал тебе ничего стрёмного, чтобы ко мне нужно было, блин, привыкать. Я, наоборот, к тебе со всей душой…

Какое же я чудовище.

Я тяжело вздохнула я прикрыла глаза, желая собраться с мыслями. Обижать единственного светлого человека в своей жизни (после сестры) мне совсем не хотелось. И его я тоже могу понять — он уже несколько недель танцует у холодной неприступной стены с моим лицом. Это любому, даже самого хорошему парню, рано или поздно надоест.

— Вадим, — позвала я тихо парня и взглянула на его серьёзный профиль, сосредоточенный на плазме. — Не обижайся, правда. Просто… ты… До тебя у меня не было отношений. Никаких. Вообще. И я не знаю, как себя нужно вести. И я боюсь, что накосячу. Понимаешь?

Я несколько секунд выжидающе смотрела на профиль парня и, наконец, дождалась реакции.

Вадим опустил взгляд, отложил планшет обратно на столик и повернулся ко мне. В темных глазах вместе с серьёзностью соседствовала задумчивость.

— То есть, я у тебя первый? — спросил он, чуть сощурившись.

— А ты догадливый, — моя короткая усмешка была скорее защитой, чем реальным намеком на веселье.

— Сразу почему не сказала?

— Наверное, потому что об этом не принято кричать на каждом углу, — слегка огрызнулась я.

Вадим тоже тихо усмехнулся, опустив взгляд на мои руки, в которых я сжимала телефон. Затем вновь посмотрел на меня, рванул вперед и сгреб меня в свои объятия, усадив на себя. Уткнулся носом в сгиб шеи и шумно вдохнул.