Сахар на обветренных губах
Шрифт:
Я выгрызу каждому из них кадык, но не дам сотворить с собой всё то, что они вознамерились сделать.
Ногтем и пальцем я влезла отчиму в глаз и надавали так сильно и беспощадно, насколько только смогла.
Лошадиная доза алкоголя в его крови притупляла реакцию, но через несколько секунд он резко отпрянул от меня, накрыв лицо ладонями.
— Сука! — кричал он. — Блядина!
Я рванула к двери. Наконец, дотянулась до ручки, повернула её и даже открыла дверь. Но тот второй поймал меня за волосы, затянул в квартиру и захлопнул
Я влетела в куртки, на которых начали рваться петельки, и одежда стала падать на пол.
— Сейчас ты узнаешь, кто такой дядя Миша, — в этот раз он начал расстёгивать уже свои джинсы. — Боря, съебись пока на кухню. Я здесь первый.
Пока он был занят ширинкой и тем, что спускал джинсы вместе с трусами, я нащупала на комоде рядом с собой статуэтку и, что было сил, полоснула её по лицу пьяного мудака.
Рассекла ему скулу и губу, сломала статуэтку. Осколками порезала свою ладонь и вновь рванула к двери, путаясь ногами в разбросанных куртках.
— Стоять, мразь! — в этот раз меня поймали за капюшон куртки.
— Не трогай меня! Помогите! — наконец-то у меня прорезался голос.
Но смысл? Никто не слышит? А если даже и слышит, то не придёт. Все заперты в своих квартирах, заняты собой. Какое им дело до маргиналов, у которых в квартире очередная пьяная бойня?
Я видела перед собой на полу большие ножницы и понимала, что следующий мой поступок будет самым отчаянным из возможных.
— С хуя ли ты первый?! — воскликнул отчим, чья глазная боль, очевидно, отступила.
— Я так сказал, — едва ворочая пьяным языком ответил второй, пока я пинала его ботинками, пытаясь удержать равновесие у вешалки с куртками и при этом не терять из виду ножницы.
— Ты охуел, Мишаня? Я здесь первый. Она моя, вообще-то! Ты знаешь, сколько бабок она мне должна отработать? — отчим резко дернул на себя собутыльника и попытался неуклюже ударить его кулаком по лицу.
Между этими двумя завязалось пьяная потасовка, и только это позволило мне открыть дверь и сбежать по лестнице подъезда вниз. Выбежать на улицу и, не помня себя, просто бежать.
Бежать без оглядки.
Бежать, не чувствуя ног.
Бежать, не чувствуя холод и ветер.
Просто бежать, как можно дальше.
Единственное, что я могла — это поддерживать одной рукой джинсы, которые тот второй, всё-таки, смог расстегнуть.
Я пугала прохожих своим видом. Могу поклясться, что выглядела я, как сбежавшая из психушки. Не знаю, была ли на моём лице кровь, но люди от меня шарахались.
Мои силы оказались не бесконечными. У одного из кафе в центре у меня уже не осталось внутренних ресурсов на то, чтобы бежать. Всё, что я смогла, это зайти за угол здания, привалиться спиной к стене и часто дышать, с опаской выглядывая из-за угла. Хоть рациональной частью мозга я понимала, что эти двое пьяны настолько, что вряд ли смогут бежать, я всё равно боялась, что они могут меня догнать
Меня трясло, но не от холода. Я думала, самое страшное в моей жизни уже происходило, но, оказалось, хуже, чем сейчас, ещё не было.
В заднем кармане джинсов я нащупала телефон и с облегчением выдохнула, поняв, что не потеряла его.
Открыла журнал звонков. Руки тряслись, перед глазами плыла картинка. Я нашла мамин номер и застопорилась.
Что она сейчас сможет сделать? Что она, в принципе, хоть раз могла сделать?
Ни-че-го.
Единственный, кто смог хоть что-то сделать для меня и действительно защитить — Вадим.
Его номер я набрала без колебаний. Приложила телефон к уху. Трясясь и всё продолжая выглядывать из-за угла, слушала бездушные гудки. Вадим не ответил.
Слёзы вновь выступили на глазах. И я опять набрала его номер, надеясь в этот раз услышать его голос.
Ничего.
Он просто не слышит.
Точно!
Сегодня у него вечеринка. Скорее всего, из-за музыки он не слышит звонка.
Отерев сопли и слёзы ладонями, я попыталась взять себя в руки. Накинула на голову капюшон, обняла себя за плечи и с опущенной головой быстрыми шагами вышла из-за угла кафе.
До дома Вадима недалеко. Нет смысла заказывать такси или ждать маршрутку. Быстрее и, наверное, безопаснее просто дойти до него.
Он поможет. Он точно мне поможет.
Я же его девушка, а он мой парень. Он сам об этом неоднократно говорил и не только мне, но и всему универу.
До новостроек, где находилась квартира Вадима, я добралась неожиданно быстро даже для самой себя.
На парковке я увидела не только его машину, но узнала еще несколько, принадлежащих его друзьям.
Чтобы попасть в подъезд, мне пришлось дождаться, когда из него кто-нибудь выйдет.
Продрогшая от холодного мартовского вечера, я поднялась в лифте до квартиры Вадима. Уже на лестничной площадке долбила музыка. Дверь оказалась приоткрытой, и я с большим облегчением выдохнула, осознав, что мне осталось только найди Вадима в толпе людей, которых я частенько видела в универе, но не знала их имён.
Даже то обстоятельство, что я скрывала голову под капюшоном, не помешало веселящейся толпе из парней и девчонок, узнать меня и рассматривать со смешками и шепотками за спиной.
Плевать, что они думают и говорят обо мне. Мне нужен Вадим.
Его я нашла на кухне у холодильника в компании двух парней, с которыми я чаще всего видела его в универе.
— Вадим! — всхлипнув, я бросилась к нему и крепко-крепок обняла за шею.
И, наверное, только сейчас, чувствуя, как он обнял меня в ответ, я позволила себе окончательно осознать, что произошло со мной в квартире. Чего я только что смогла избежать.
— Воу-воу, принцесса! — усмехнулся он так, чтобы слышали все. Слегка отстранился от меня, но не разжал объятий. — Ты так сильно скучала по мне?