Сакральная Азия: традиции и сюжеты
Шрифт:
Ритуал очищения начинается с установления количества цветов для данного человека – это связано не с текущей болезнью или проблемой, а с его «кармическим статусом» в соответствии с прошлыми воплощениями. Пациент и целитель сцепляют руки и ноги, чтобы воторой мог «считать» информацию с первого и назвать цифру. Нужно количество разных цветов замачивают в большом сосуде на час, пока целитель проводит диагностику чакр пациента, чтобы уточнить энергетическую структуру проблемы. В тот вечер у него были два балийца-пациента – и один и тот же ритуал проходил совершенно по-разному, хотя общая схема церемонии сохранялась, она была гибкой в зависимости от ситуации. Надо сказать, само очищение сильно напомнило мне годовую работу с экстрасенсами 15-летней давности, только там мы работали с христианскими иконами. В принципе, во всех традициях эти схемы похожи, просто в блоге не место для сравнительного анализа. Впрочем, мне не составило труда вспомнить молодость и начать диагностировать чакры, легко освоив инструмент для диагностики, к общему восторгу присутствовавших.
История болезни № 1 – депрессия в результате черной магии. Пациентом был молодой человек, который переработал на свою транспортную компанию до умопомрачения, и его невеста решила сводить будущего супруга, который становился все мрачнее, к целителю. Держался он приветливо, но явно наигранно, пытаясь шутить над своей депрессией. Когда же Маде начал ритуал и вылил на него первый ковш цветочной каши, шутки кончились, и юношу начало буквально «крутить» и «карежить». Его сильно равало, тело били судороги, поэтому к Маде подскочил бывший в гостях помощник-паранормал (на фото в черном), хотя он зашел просто по дружбе и работать не собирался. Они буквально «выдирали» из бедняги всякий негатив, а затем отправляли его в Землю на «переработку» – на двух фото видно, как помощник колотит ладонью по полу, чтобы сущности не разлетелись и не вселились в кого-то из присутствующих. Наконец, крутить его в целом перестало, и пошел завершающий этап церемонии с закреплением позитива – запечатывание ауры, завязывание защитного шнура и пр. Состояние его явно переменилось – к сожалению, я не засняла его лицо после ритуала, когда он уже не натянуто улыбался, а совсем наоборот, не мог сдерживать расползающиеся губы в блаженной улыбке, чего и сам смущался… Впрочем, Маде сказал, что до полного очищения еще далеко и велел ему приходить снова.
История болезни № 2 – хроническая бессонница. Пациентом был не кто иной, как дядя Маде, владеющий спа в курортной Куте, где совсем лишился покоя от безумных туристов. Для него это был уже четвертый ритуал с интервалом в два месяца: всякий раз он получал облегчение на время, но потом бессонница возвращалась. По его словам, в первый раз он воспринимал поток воды как «черные чернила», а с каждым ритуалом вода становилась все «светлее». Во время этого ритуала он держался спокойно и привычно, но результат тоже был довольно явственно виден – после он расслабился, стал гораздо общительнее и добродушнее. Но все-таки предприимчивость его не покинула, и он поделился со сной своими планами организовывать спец-туры от своего спа в Куте на целительство к Маде.
В кругу семьи и друзей целителя Маде
Коль скоро целитель Маде пришел к выводу, что я ему не просто друг, а «член семьи», спектр нашего общения значительно расширился – это и обмен опытом в практике йоги, и поездки с друзьями в храмы, и выезд всей семьей в «родовую усадьбу»… Временами он впадает в транс и начинает завывать, но я уже привыкла, на основании чего он уверяет меня, что я вовсе «не русская, а балийка». Вообще, балийцы воспринимают транс с не большим удивлением, чем если бы молчащий человек заговорил!
Как всякий балиец, Маде – творческая личность, поэтому и к йоге подходит творчески… Взяв за основу шивананда-йогу, он составил шесть комплексов асан, старательно усвоив принципы настроя на расслабление, расстановки вдохов и выдохов, выдержки асаны на счет и прочее. Однако знакомые мне асаны не только сменяются в непривычном, хотя и логическом порядке, но и перемежаются «диковинными» элементами. Всякий раз, завидя, как у меня начинают расширяться глаза, например, при виде странного махания рук с топаньем ногами, Маде поясняет: «Это балийское – птица полетела». Йога нужна ему не просто в качестве физухи, а как элемент энергетического целительства, поэтому он вполне тщательно отстраивает не столько физическую форму, сколько состояние духа, что ценно!
И вот мы снова в знакомой компании – юноша, которого еще недавно «отмыли в цветах» от депрессии, похож на принца в белоснежной одежде за рулем новенькой машины, в которой сидят тоже разнаряженные для поездки в храм Лемпуянг его невеста, два других целителя (и тот, что был в черном, тоже в белом), а всего восемь друзей, не считая нас с Маде. По пути делаем краткую остановку в любопытном храме Гоа Лавах, устроенном в пещере летучих мышей, но путь наш лежит на самый восток Бали – в храм XI века, посвященный Ишваре. Посещение балийского храма в качестве «туриста» несравнимо с проведением ритуала вместе с балийцами. В буквальном смысле слова «камни оживают»! Впрочем, поначалу все прошло без эксцессов, только одна женщина качалась и зевала, и поскольку дело шло к вечеру, я наивно решила, что все закончилось, но не тут-то было…
На обратном пути машина вдруг свернула на узкую дорожку и стала подниматься в гору, замысловато петляя, так что я моментально потеряла ориентацию. Маде объяснил, что мы едем во второй храм Далем Лемпуянг, посвященный Атману (или, по простому, предкам). Наконец, машину пришлось оставить и продолжить подъем вверх по лесу, погруженному в густые вечерние облака. Неудивительно, что в такой глуши храм оказался закрыт. Маде вызвал священника по мобильнику, в ожидании которого нам пришлось провести больше часа в сгущавшихся сумерках. Впрочем, компания собралась веселая, и мы не скучали. Священником оказался предельно спокойный и мягкий юноша, который, казалось, вовсе не торопился провести ритуал до темноты, а делал все с чувством, толком и расстоновкой. На удивление, я узнала от Маде, что он был… шудрой по касте, но священником от Бога!
И вот тут началось… после того как священник вывел отдельно трех человек за ворота и они вернулись, одна из женщин (тоже целительница) вдруг начала громко вздыхать, потом поднялась в беспамятстве с воздетыми вверх руками и явно потерянным чувством ориентации в пространстве, поэтому к ней сразу подскочили Маде с другом-целителем и стали проводить ее по кругу от одного алтаря к другому. Когда ее довели до главного алтаря в центре, она была очевидно обессилена, но после орошения святой водой быстро пришла в себя. Однако сидевшая рядом с ней перед алтарем другая женщина, наоборот, начала странно хихикать и дергаться, чем повеселила даже Маде, хотя он шепнул мне, что это тоже начало транса. Она не вставала, а то протягивала руки к алтарю, то практически без сознания падала на руки сидевших вокруг нее людей, внимавших ее бормотанию…
Когда всех по очереди окропили и напоили святой водой, я снова было решила, что все закончилось, но теперь в транс впал сам Маде – я услышала уже знакомое по Пемутерану «завывание», заставившее балийцев резко поменять отношение к нему с дружеского на благоговейное. Как пояснил один балиец, тело Маде превратилось в божественное, и его действия воспринимались как веления свыше. Одна женщина пала ему в ноги, тогда как мужчина задавал ему вопросы со сложенными в молитвенном жесте руками, тоже стоя на коленях. Остальные стояли вокруг и внимали, только второй целитель по-свойски пару раз «поймал» Маде и вернул к алтарю, когда его стало «заносить» в трансе в сторону, где он мог легко упасть и покалечиться. Но стоило побрызгать на него святой водой, как он снова стал вполне «нормальным», сказал «нет проблем», и мы пошли вниз с фонариками.
Не прошло и двух дней после того, как Маде привез меня к полуночи обратно в Убуд, как мы всей семьей собрались на гору Батукару, где у них есть старый дом, играющий роль родовой усадьбы. Оказалось, что у него в роду очень много священников, и вместе с его братом мы первым делом пошли в храм, где нас уже ждала целая толпа деревенских жителей, жаждущих набрать святой воды из храмового источника (что без брата Маде они не могли сделать, ибо это тоже своего рода церемония). На сей раз обошлось без транса, а дома нас ждал замечательный обед, который мы поглотили прямо на кухне возле очага: просто решили не переносить блюда на веранду под непрерывным дождем. Кроме дочери Маде по-английски говорил только родственник, который работает с туристами в Куте. Но, благодаря двум переводчикам, общение получилось на славу – все остались довольны.