Сакура, свадьба, смерть
Шрифт:
«…В древесине, коре, побегах, хвое и семенах тиса содержится ядовитый для человека и животных алкалоид таксин, который парализующе действует на сердце, вызывает конвульсии и остановку дыхания. Достаточно вытяжки из пятидесяти граммов хвои тиса, для того, чтобы убить человека. Съедобна и приятна на вкус только мякоть ягоды – она служит пищей птицам, которые разносят семена тиса. По легендам, из тиса изготавливали яд, которым пользовались ведьмы»
– Ну, как тебе подобная беллетристика?
– Бутербродов уже не хочется.
Сашка вытер руки бумажной салфеткой.
– Это же полнейшая чепуха! Никаких серьёзных доказательств! И зачем ты меня только заставил воровать этот ноутбук?!
– Чтобы он был. У нас. А не у неё…. Всё идёт по плану, мой законопослушный сын! Теперь переходим к следующим процедурам. Звони Триноли, а если не будет получаться, то созванивайся с подругами в общежитии, пусть будят её; говори, что у тебя для неё есть очень важная новость.
– Какая?
– В личном разговоре скажешь, что, во-первых, ваша группа нашла в фотографиях одного из посетителей ботанического сада странные сюжеты, а во-вторых, у тебя есть информация о состоянии здоровья Игоря…
– Ну?
– Гну. Взволнованно добавишь, что это не телефонный разговор и тебе нужно с ней срочно посоветоваться. Что ты сидишь здесь, в кафе, что уехать отсюда пока не можешь. Вроде как я, твой отец, обещал расплатиться за всё, что вы здесь за всё время расследования напили, наели, но сам я пока ещё с деньгами не подъехал. Пусть она срочно мчится к тебе в кафе! Ясно?
– Ясно. А, всё-таки, зачем? Ну, для чего она тебе здесь?
– Разговаривать будем. О прошлом и предстоящем.
Иван приехал весь в светлом, в недавно купленной повседневной одежде.
Умытый и строгий.
Высокий, представительный.
Когда Глеб сказал ему, что с минуты на минуту должен появиться человек, который убил его Алию, Ванька промолчал. Только напрягся, медленно опускаясь на стул.
– Коньяком угостишь?
– По итогам. Но не сейчас.
– А кто это…?
– Увидишь.
– Зачем ему это было нужно?
– Глупость. Отсутствие хорошего ума. Пустая злость.
Долгое время они молчали.
Многие посетители кафе удивлялись, успевая радостно, с воскресным наслаждением, справиться со всеми своими напитками, поесть разноцветных пирожных, и наблюдая при этом за двумя странными молчаливыми мужчинами, без стаканов в руках и ничем не закусывавших.
Капитан Глеб был уверен, что в любую минуту сможет остановить страшный гнев Ивана и его мозолистые кулаки.
Всё ещё бледный лицом, но через силу улыбаясь, Сашка, который все последние минуты неловко вышагивал по жаркому уличному крыльцу, встретил и проводил в прохладное помещение кафе Триноль.
Совсем не такая, какой капитан Глеб запомнил её со дня свадьбы.
Без вынужденных праздничных каблуков, без особой косметики, в обычных джинсах. Простая девчонка, круглое лицо, чёрно крашеные короткие волосы, только вот взгляд – мутный, моментами – дикий, со зрачками, уходящими под верхние веки.
Триноль продолжала настороженно хмуриться, наблюдая за смущением Сашки, который вёл её по залу кафе к дальним столикам.
– Вот…. Это здесь.
– Кто это? Ты же говорил мне, что есть какие-то новости, что здесь будут только наши?!
– Садись, садись, милая…. Я – именно та новость, о которой так убедительно сообщил тебе мой славный сын Сашка. Да садись же ты!
Привстав, капитан Глеб Никитин одним движением тяжёлой руки, опущенной на плечо девушки, усадил её, пошатнувшуюся, на стул.
– Вот, теперь можно и поговорить. Только не дёргайся. Я этого не люблю.
– Что вы от меня хотите?! Я сейчас закричу!
– Кричать нужно было раньше. Орать, материться, ругаться…. Но не убивать.
О том, как застыл за его спиной тихий и наверняка ещё больше побледневший сын, Глеб догадывался; то, как напрягся, скрипя зубами, Иван, Глеб Никитин слышал. Сам он пристально смотрел в глаза девушке, пытаясь заметить в них страх. Страха не было. Любопытство сквозь сплошную усталость. Отчаянная злость. Упрямство. Но не страх…
– Собралась хорошая компания. В преддверии сложного и тяжёлого разговора сочту за честь познакомить собравшихся друг с другом. Некоторые ведь до сих пор не знакомы, правда? Итак…
Убедившись, что Триноль сидит спокойно, никак не готовясь для отчаянного рывка и побега, Глеб и сам расслабился, положил руки на стол.
– …Сашку вы все знаете – это мой сын. Следовательно, я, Глеб Никитин, – его отец. Следующий участник встречи – наша гостья, девушка, которую для краткости мы будем называть Триноль, и которая совсем ещё недавно убила свою лучшую подругу Алию Германову.
Ни дрожи в руках, ни слабого движения век.
Взгляд – только на Глеба.
– А вот этого человека звать Иван Германов, он – отец Алии Германовой.
Выдох. Женский, шипящий, звонкий в тишине, поэтому противный.
– Теперь подумаем о меню. Я буду пить кофе, Иван, ты?
– Коньяк.
– Хорошо. Сашка, а ты?
– Коньяк…
– Плохо, но допустимо. А ты, милая…?
– Заткнись. Говори по делу, а то я уйду. И не удержите все вместе!
– Шикарно! Сейчас я ненадолго отлучусь, сделаю заказ, а ты, милая и отважная, во время моего отсутствия будешь слушаться вот его….