Саладин. Победитель крестоносцев
Шрифт:
Глубокая набожность Саладина не вызывает сомнений. Всю жизнь он мечтал совершить хадж – паломничество в Мекку, что входит в обязанность каждого правоверного мусульманина. По словам Баха ад-Дина, в последний год своей жизни Саладин «принял решение и отдал приказы о подготовке к путешествию, и все уже было готово, чтобы пуститься в путь, но он решил отложить паломничество на следующий год, так как ему требовалось время и у него не было средств, необходимых для человека его ранга».
Еще Саладин очень любил слушать, как ему читают Коран и хадисы, и Коран и многие хадисы знал наизусть, хотя до хафиза ему было далеко. По свидетелству Баха ад-Дина, «когда правитель проводил ночь в алькове (своего шатра), он часто просил стражника прочитать ему два-три, а то и четыре джуз'а. Когда он был на публичных приемах (мажлисах), он просил осведомленных о его обычае людей прочитывать от одного до двадцати, а то и более аятов (стихов Корана). Однажды, проходя мимо маленького мальчика, который сидел рядом с отцом и очень хорошо читал Коран, он отдал ему еду, которая была приготовлена для него самого. Он также подарил ему и его отцу часть
Сердце у него было исполнено смирения и сострадания; слезы легко наворачивались ему на глаза. Когда он слушал чтение Корана, его сердце таяло, а по щекам обычно струились слезы…
Он сам очень любил читать хадисы, поэтому часто приглашал меня в свои покои, и там, окруженный книгами хадисов, которые собрал, он начинал читать; и всякий раз, когда доходил до хадиса, содержащего назидательный фрагмент, он становился таким растроганным, что на глаза его наворачивались слезы.
Он проявлял величайшее почтение ко всему религиозному, открыто утверждая, что верит в воскресение и восстание из могил телами [т. е. не только духовное, но и телесное Воскрешение, как это принято у христиан] и в то, что добродетельные будут в раю, а злодеятели в аду. Он твердо верил во все, что ниспослано из учения Божественного закона, всем сердцем принимая его положения. Он терпеть не мог философов (приверженцев античной философии. – А.В.), еретиков (тех, кто отвергал личностные атрибуты Божества, настаивая, что сущность Бога безличностна и абстрактна. – А.В.), материалистов, всех противников правоверия. Он даже приказал своему сыну ал-Малику аз-Захиру, правителю Алеппо, да усилит Аллах его помощников, казнить молодого человека, известного как ас-Сухраварди, который пренебрегал требованиями Божественного закона, считая ложными случившемся отцу, и по приказанию Салах ад-Дина тот был казнен.
Глубоко веря в Бога, он… рассматривал Его как величайшую опору и всегда уповал на Него».
Первые войны
В XII веке Арабский халифат, где правила династия Абассидов, был раздроблен на несколько фактически независимых государств. Слабость арабов позволила крестоносцам во время Первого крестового похода захватить в 1099 году Иерусалим – город, священный для представителей трех мировых религий – иудеев, христиан и мусульман.
Арабский историк XIII века Ибн аль-Асир оставил нам такое свидетельство о взятии Иерусалима крестоносцами в 1099 году, сопровождавшемся массовым истреблением мусульманского населения: «После тщетных попыток взять Акру франки пошли на Иерусалим и более сорока дней осаждали его. Они построили две башни, одну из которых, со стороны Сиона, мусульмане тут же сожгли, перебив тех, кто был внутри нее. Но не успела она догореть, как прибыл гонец, просящий помощь, так как город был взят с другой стороны. Действительно, город был взят с северной стороны, утром в пятницу (22 дня месяца шаабан 492 года (15 июля 1099 года). Жителей Иерусалима перерезали. Целую неделю франки истребляли мусульман. Небольшой горстке удалось укрыться в часовне Давида, где они продержались несколько дней. Франки пообещали сохранить им жизнь и, сдержав свое слово, дозволили ночью уйти в Аскалон, где те и поселились. В мечети Аль-Акса франки, напротив, убили более 70 000 человек (!), среди которых было большое число имамов, мусульманских священников, богомольцев и отшельников, покинувших свою землю для того, чтобы найти пристанище в этих святых местах. Из мечети Омара они украли больше 49 канделябров из серебра, каждый весом в 3600 драхм (вес драхмы колеблется от 1,8 до 7 г. – А.В.), большой светильник из серебра, весом в 40 сирийских фунтов, и другие канделябры поменьше (150 из серебра и больше 20 из золота), и многие другие ценные вещи. Сумевшие сбежать сирийцы вместе с кади Абу Саид аль-Харави пришли в Багдад. Они обратились к халифу с рассказом, от которого на глаза наворачивались слезы и сердце сжималось в груди. В пятницу они пришли в Большую Мечеть и просили о помощи, плача и заставляя плакать других, рассказывая, что мусульманам пришлось пережить в Святом городе: грабежи, убитые мужчины, плененные женщины и дети. По причине тяжких испытаний, которые им довелось пережить, они прервали пост».
Возможно, цифра в 70 тыс. погибших значительно преувеличена. Однако не вызывает сомнения, что крестоносцы устроили в Иерусалиме массовую резню, уничтожив не только большинство защитников города, но и тысячи мирных жителей, а остальных обратили в рабство. По контрасту с этим поведение Саладина после взятия Иерусалима в 1187 году выглядит просто благородным.
Причина крестовых походов была в том, что с конца X века действовал принцип майората, все земельное владение доставалось только старшему сыну. Кроме того, постоянные неурожаи в Западной Европе в 80—90-е годы XI века, вызванные засухами и наводнениями, вызывали голод и массовое разорение крестьян, а вслед за ними – и их владельцев, мелких феодалов, пополнявших ряды странствующего рыцарства, жившего за счет либо службы у магнатов, либо самого настоящего разбоя. Идея крестовых походов с целью освобождения Гроба Господня должна была выбросить всю эту беспокойную массу на Ближний Восток, где рыцари рассчитывали обзавестись поместьями и богатой военной добычей. Примерно по той же причине царь Иван Грозный отправил атамана волжских казаков Ермака покорять Сибирь, чтобы избавить от их разбоев волжский торговый путь, ставший русским после завоевания Казанского и Астраханского ханств.
Государства крестоносцев простирались от Малой Азии до Синайского полуострова, но ограничивались лишь узкой прибрежной полосой, только в районе Иерусалима вдаваясь в глубь Палестины. Они полностью охватывали территорию, через которую шла в то время торговля Европы с Индией и Китаем, никакой лишней территории не занимая. Тем самым крестоносцы обладали монополией на торговлю Европы со странами Востока.
Британский историк и писатель Робери Ирвин так характеризует взаимоотношения мусульман и крестоносцев (франков): «Представители мусульманской и франкской военной аристократии не только воевали друг с другом, но и поддерживали дипломатические и светские отношения. Им иногда случалось приятно проводить время в обществе друг друга и даже вместе охотиться. Мусульмане и христиане торговали друг с другом, купцы постоянно курсировали между Дамаском и христианской Акрой. Путешественник Ибн Джубайр отмечал, что “солдаты занимались своей войной, а люди жили мирно”. Однако, несмотря на подчас тесные связи мусульман с христианами, культурообмен был невелик. Близость совсем не обязательно подразумевает понимание. Согласно трактату “Море драгоценных добродетелей”, книги чужеземцев не заслуживали того, чтобы их читали; к тому же “любой, кто верит в рождение Бога из чрева женщины, совершенно безумен; с ним не следует разговаривать, у него нет ни разума, ни веры”…
Райнальд де Шатийон, правитель Керака, знал арабский и находился в тесных сношениях с бедуинами Трансиордании. Райнальд Сидонский не только говорил по-арабски, но и взял к себе на службу арабского ученого для составления комментариев к книгам на этом языке. Однако на Латинском Востоке ни одна арабская книга не была переведена ни на латинский, ни на французский, да и арабы со своей стороны не проявляли никакого интереса к западной литературе. В 1160-х годах иерусалимский король Амальрик привез из Египта арабского врача Абу Сулеймана Давуда для лечения своего сына Балдуина, больного проказой. Но чаще случалось, что мусульмане обращались к врачам-христианам. Мусульманские и христианские аристократы на Ближнем Востоке восхищались религиозным фанатизмом и военным искусством друг друга, но не интересовались чужой культурой. Культурный обмен происходил в другом месте и в другое время – арабская ученость проникла в христианский мир через Испанию, Сицилию и Византию».
Действительно, ведь в Палестине собрались воины, а не книжники, да и мусульман крестоносцы интересовали прежде всего как опасные и жестокие враги, а не как носители иной культуры, из которой неплохо бы что-нибудь заимствовать.
Выстроив в удобных для обороны местах замки, крестоносцы обложили различными повинностями крестьян как переселенцев из Европы, так и местных арабов, греков и сирийцев. Формально их владения подчинялись королю Иерусалима, но фактически были независимы. Их правители сами вершили суд и расправу, устанавливали законы, объявляли друг другу войны и заключали мир. Многие из них не брезговали разбоем, нападая на купеческие караваны и торговые корабли. Торговля приносила крестоносцам значительные доходы. По подсчетам французского историка Фернана Броделя, торговый оборот между Западом и Востоком за XII век увеличился в 30–40 раз. Большую роль в государствах крестоносцев играли военно-рыцарские ордена – тамплиеры и иоанниты (госпитальеры). Их члены принимали монашеские обеты целомудрия, бедности и послушания начальству. Помимо этого, они клялись сражаться против иноверцев и защищать христиан. Во главе каждого ордена стоял великий магистр, которому подчинялись несколько сотен рыцарей. В действительности духовно-рыцарские ордена были богатейшими корпорациями своего времени. Основные доходы приносили рыцарям финансовые операции, торговля и пиратство.
Враждуя с одними мусульманскими правителями, крестоносцы заключали с другими союзы и обменивались подарками. Единства среди мусульман не было. Ближний Восток, как и Европа, находился в состоянии феодальной раздробленности: сторонники багдадского халифа враждовали с шиитской династией Фатимидов в Египте, а тюркская империя Сельджукидов раскололась на части, контроль над которыми перешел к губернаторам – атабекам. Среди них были и Зенгиды, которые сделали своей целью изгнание «франков» из Палестины, и особенно из Иерусалима. Кроме христианских и иудейских святынь там находились и исламские, включая мечеть Куббат ас Сахр (Купол скалы), откуда пророк Мухаммед, по преданию, поднялся на небо на крылатом коне Бораке. После завоевания города крестоносцами все они были превращены в христианские храмы, и Нур ад-Дин Зенги поклялся их вернуть. Его помощником в этом деле стал Саладин.
Династия Фатимидов правила в Египте. Фатимиды происходили из Северной Африки и правили Египтом с 966 по 1171 год. Они основали Каир, аль-Кахира, «победоносный» – нынешнюю столицу страны. Фатимидские халифы вели свое происхождение от Фатимы, дочери Пророка и жены халифа Али, вдохновителя шиизма и первого имама в учении шиитов. Суннит Нур ад-Дин Занги контролировал Сирию и значительную часть Месопотамии. Под властью суннитских халифов Абассидов оставалась лишь часть Месопотамии, прилегающая к Багдаду, и Аравийский полуостров. Арабские властители Северной Африки и Кордобского эмирата также не признавали власть багдадского халифа.
В эти времена был куда больший спрос на воинов, чем на богословов. И, следуя традициям семьи, Саладин был принужден выбрать военную карьеру. Он служил командиром отряда конных воинов под началом своего дяди Асад ад-Дин Ширкуха, который тогда был эмиром (правителем-военачальником) Дамаска и Алеппо.
В 1163 году 26-летний Саладин неожиданно получил приказ отправиться в поход на Египет вместе со своим дядей Ширкухом. Будущего египетского властителя это не обрадовало. Впоследствии он вспоминал: «Мой дядя Ширкух повернулся ко мне и сказал: «Юсуф, оставь все дела и отправляйся туда!» Этот приказ прозвучал для меня как удар кинжала в сердце, и я ответил: «Клянусь Аллахом, даже если бы мне отдали все египетское царство, я бы не поехал туда!» Чувствовалось, что у молодого человека предстоящий поход большого энтузиазма не вызывал. Тем более что предстояло идти в страну еретиков-шиитов.