Салапапон и Мздыря – два
Шрифт:
Тут Салапапон повернулся на живот и намертво вцепился в плюшевую обивку.
– Причём здесь это? – тоже удивился Мздыря. – Я тебя не с ветки снять хочу, а на фотографию.
– Валяй! – сразу согласился Салапапон. – Меня на фотографию ещё никто не снимал. Говорят, я в фотографию не помещаюсь.
– У меня поместишься, – успокоил друга Мздыря. – У меня фотоаппарат с очень широким объективом.
Но не тут-то было! Хотя объектив и вправду был очень широким, только Салапапон был шире.
– Надо во двор! – догадался Мздыря. – Я отойду метров на сто, и ты сразу
Но как Мздыря не отходил, отойти не получалось, потому что он всё время упирался разными частями спины то в гаражи, то в кусты, то в бабушку Бабарыкину. Из-за этого у Салапапона то ноги не помещались, то руки, то панамка.
– Надо на улицу! – догадался Мздыря. – На улице можно вдвоём отходить в разные стороны. А если вдвоём отходить, ты в два раза быстрее поместишься.
На улице Салапапон и Мздыря начали довольно ловко пятиться друг от друга, словно всю жизнь ходили задним ходом. При этом Салапапон не мигая смотрел в широкий объектив, а Мздыря наоборот – в узкую дырочку, которая называется видоискатель.
И что бы вы думали? Оба поместились!
Салапапон поместился в один канализационный люк, а Мздыря – в другой. Ведь с тех пор, как у канализационных люков крышки поехали в пункт приёма металлолома, на улицах лучше не пятиться.
Но фотографии всё равно получились! Правда, рентгеновские. Их Салапапону и Мздыре в больнице сделали.
Причём деньги взяли только за плёнку, а красота им даром досталась…
ЖИВЫЕ РАКИ
Однажды Салапапон и Мздыря отправились за раками. Только раки нынче пошли умные, поэтому Салапапон и Мздыря пошли не на речку, а на базар. Ведь умных раков в речке поймать трудно, а на базаре – запросто! Если, конечно, деньги есть хотя бы на одну клешню…
И точно! На базаре за Мздырей и Салапапоном сразу дедушка увязался. Только не их родной дедушка, как вы подумали, а совершенно неродной старичок, хотя чем-то родным от него попахивало. Может, лаптями, а может, драным зипуном? Короче, был старичок хорош по всем статьям – по удали, посконности, калачности и битости. А ещё по статье за браконьерство. Просто не дедушка, а картина Шишкина. Только медведя с балалайкой не хватало.
– Вы за раками? – сразу догадался битый дедушка.
Но догадался он не по врождённой догадливости, а по маскам и трубкам, которые напялили Салапапон и Мздыря, чтобы не отличаться от настоящих раколовов.
– Да! – жестами объяснил Мздыря, а Салапапон, чтоб ни у кого не осталось сомнений, изобразил пальцами рачьи клешни.
– У меня раков нет! – отрезал битый дедушка и шёпотом добавил: – Но, может, у моей бабушки немножко завалялось.
– Сколько? – жестами спросил Мздыря.
– Метра три, – заговорщицки прошептал дедушка, – если построить в хвост и гриву. А если друг на дружку поставить, в аккурат семьдесят сантиметров. Хотя цена одинаковая.
Деваться некуда: купили раколовы три метра раков и домой принесли. Сложили в прихожей, а пока маски с трубками стаскивали, раки по квартире расползлись.
Один рак залез под шкаф.Другой рак замотался в шарф.Третий рак в ботинок бухнулся.Четвёртый рак в ванну плюхнулся.Пятый рак лёг на матрас.Шестой рак смылся в унитаз.Седьмой рак юркнул в мусор.Восьмой рак повис на люстре.Девятый рак спрятался за шторку.Десятый рак забился в норку.Одиннадцатый рак залез под шкафи наглотался пыли, которую год копили.Стоп! Кажется, этот одиннадцатый рак первым раком был. А может, и не был. Может, он был двадцать девятым раком? Раков разве сосчитаешь, когда они друг на дружку похожи, как груши в компоте?
А вот куда остальные восемнадцать членистоногих подевались, ещё долго выяснялось. Очень живые раки попались. Но самое интересное, что в кастрюле с водой и укропом ни одна рачья морда не обнаружилась.
Мало того, что живые, так ещё и сообразительные!
Только Салапапон и Мздыря оказались в сто раз сообразительней. Они плюнули на раков и купили крабовых палочек.
Конечно, раки вкуснее, зато крабовую палочку куда не кинь, она не расползётся.
Лежит себе на одном месте до полного позеленения…
ГАЗЕТА
Однажды Мздыря купил газету и скатал её в трубочку. Получилась подзорная труба.
А Салапапон купил вторую газету и скатал её в две трубочки. Получился бинокль.
Тогда Мздыря купил третью газету и соорудил панамку.
Тогда Салапапон купил четвёртую газету и тоже соорудил панамку, а потом обклеил её перьями из подушки. Получилась зимняя шапка-ушанка.
Тогда Мздыря привязал к пятой газете две верёвочки и завязал вокруг спины. Получился кухонный фартук.
Тогда Салапапон разорвал шестую газету на мелкие кусочки и сбросил с табуретки. Получился снег.
Тогда Мздыря развернул седьмую газету и сбросил её с крыши. Получилось красиво.
Тогда Салапапон и Мздыря сами сбросились и купили газетный киоск. Из свежих газет они сделали газетный самолёт, газетный пароход, газетный абажур, газетный веер, газетную книжную закладку, газетную скатерть-самобранку, газетный накопитель для мусора, газетный рулончик туалетной бумаги, газетный носовой платок, газетную мухобойку и ещё много чего всякого.
Только одного они не стали делать.
Они не стали эти газеты читать.
А не стали, потому что слышали, как их читали бабушки на лавочке. После любой газеты тихие бабушки почему-то превращались в громких и вовсю сыпали колючими словами, пока не засыпали весь двор, который от их слов долго не засыпал.
– Убили!.. Укокошили!.. Ударили!.. Уволили!.. Упрятали!.. Украли!.. Урыли!.. Уничтожили!.. Угнали!.. Укатали!.. Увязли!.. Упились!.. Угорели!.. Удорожали!.. Ухайдакали!.. Улизнули!..